Русалка в бассейне - Юлия Вознесенская

– Я готов ответить на любые вопросы полиции. Можете назначить мне любое время: я на пенсии и могу прибыть, когда вам будет угодно.

– Благодарю вас, господин Шмидт! В таком случае приезжайте сегодня и желательно до обеда.

– Незамедлительно выезжаю! – ответил законопослушный господин Шмидт и повесил трубку.

Миллер тотчас перезвонил Апраксиной.

– Хорст Шмидт говорил со мной без малейшей тревоги в голосе, как и подобает уверенному в себе и хорошему гражданину при разговоре с полицией.

– Ну-ну, – ответила Апраксина. – В таком случае я выезжаю тоже.

Через полчаса она уже входила в кабинет Миллера.

– Так вы говорите, этот Шмидт не выказал ни малейшего волнения? Интересно… Но я рада, что мы его наконец увидим.

– Нашли чему радоваться, – проворчал инспектор.

– Я просто предвкушаю встречу с издателем-кровопийцей, который так нещадно эксплуатировал нашу Птичку и несчастную Наталью Беляеву. Вы представляете, он даже норму для Марго Перес установил – не меньше десяти страниц в день! Он выпускал в год по пять ее книг! А теперь вдруг закрыл свое издательство и даже не счел нужным предупредить ее! Очень мне любопытно взглянуть на этого типа.

«Этот тип» явился минут через двадцать после Апраксиной и оказался именно таким, как его описал Георгий Бараташвили: высокий представительный, даже скорее полный старик, явно бывший блондин с ничем не примечательным заурядным лицом, в прекрасно сшитом сером костюме с подобающим серьезному визиту скромным черным галстуком.

– Чем я могу быть вам полезен, господин инспектор? – спросил он, удобно и основательно усаживаясь в предложенное кресло.

Инспектор разложил перед ним пачку фотографий молодых женщин:

– Посмотрите, господин Шмидт, не попадется ли вам среди этих фотографий знакомое лицо?

Хост Шмидт спокойно взял фотографии и стал неспешно перебирать их одну за другой. Остановился, пригляделся и уверенно сказал:

– Вот эту девушку я знаю очень хорошо. Это Наталья Беляева, она работала в моем издательстве.

– Работала в прошлом?

– Да, она уволена. Издательство мое закрыто, все сотрудники распущены, а дело я продаю.

– Когда вы уволили Наталью Беляеву?

– Месяц назад.

– Она долго работала у вас?

– Не могу вам сказать точно, но это можно будет выяснить.

– Разве не вы ее принимали на работу?

– Нет. Издательство «Анкер» досталось мне в наследство от моего погибшего в автокатастрофе сына вместе со всеми сотрудниками и авторами. Я хотел сохранить дело в память о сыне, но, увы, это оказалось мне не по силам. Возраст знаете ли…

– Вы знаете, что Наталья Беляева иностранка, русская?

– Да, она мне говорила об этом.

– У нее было разрешение на работу?

– Надо полагать, было, раз она работала официально. Но, по правде сказать, я не проверял сотрудников, перешедших ко мне от сына.

– Она была замужем?

– Это мне неизвестно. Но жила она в квартире одна.

– Почему вы так уверены в этом?

– Да потому, что иного я бы не потерпел. – Миллер и Апраксина ошеломленно уставились на Шмидта. Он пояснил: – Ведь это я сдавал ей квартиру. Сам я живу с женой в Варнгау, а четырехкомнатная квартира в Мюнхене досталась мне от сына вместе с Натальей: она занимала в ней одну маленькую комнату и вела хозяйство сына. Квартира была нужна и мне, пока было живо издательство: по делам мне приходилось иногда оставаться в Мюнхене на два-три дня, а порой нужно было принять авторов в непринужденной домашней обстановке – и я оставил все так, как было заведено у сына.

– Наталья платила вам за комнату?

– Нет, конечно. Она же следила за квартирой.

– Когда она покинула вашу квартиру?

– Месяц назад. Тогда же, когда прекратила работу у меня.

– А куда она переехала из вашей квартиры?

– Я не интересовался.

– Она работала у вас наборщицей?

– Да, она делала компьютерный набор.

– И сколько вы ей платили?

– Пять марок с листа.

– Она хорошо работала?

– Плохо. Даже очень плохо. Набирала медленно и делала массу опечаток. Мне неоднократно приходилось слышать нарекания моих авторов на то, что корректуры из-под ее рук выходили в безобразном состоянии.

– От Марго Перес тоже? – спросила Апраксина.

– О, вы знаете книги нашего ведущего автора? – Хорст Шмидт расцвел. – Это так приятно узнать – в полиции читают Марго Перес, лучшего автора издательства «Анкер»!

– Жаль, что ей теперь придется искать другое издательство! – заметила Апраксина.

– Да ну что вы! – благодушно возразил Шмидт. – Уже несколько человек выразили заинтересованность в приобретении моего издательства, и все как один интересовались, можно ли будет перезаключить контракт с писательницей Марго Перес. Если уж говорить честно, то на ее-то книгах и держалось все дело.

– Ну, поскольку за Марго Перес можно не беспокоиться, давайте вернемся к Наталье Беляевой, – сказал инспектор. – Где она сейчас находится, господин Шмидт?

– А вот этого я вам сказать не могу, поскольку не имею о том ни малейшего представления. Гм… Кстати, она как-то говорила, что намерена перебраться в Америку, так что возможно ее нет в Германии. Мы с нею хорошо простились, я дал ей значительную сумму на то время, когда она подыщет себе новую работу – две тысячи марок. Неплохое выходное пособие, согласитесь!

– Да, неплохое… И больше вы с нею не встречались?

– Нет. – Апраксина с Миллером переглянулись, но Шмидт вдруг продолжил: – Простите, нет, я ошибся! Однажды мы с нею встретились совершенно случайно на платформе электрички в Блаукирхене. Я уже почти свернул дела с издательством и как-то в субботу утром приехал из Мюнхена на электричке в Блаукирхен: там я должен был пересесть на местный поезд, чтобы ехать в Варнгау, а она ждала электричку в Мюнхен. Мы, естественно, поздоровались и немного поговорили; вот тогда-то она мне и сказала, что собирается лететь в Нью-Йорк… Да, точно, именно в Нью-Йорк! Я пожелал ей удачи на новом месте. Ну вот, собственно, и весь разговор. Я торопился – мне еще надо было до прихода поезда сделать кое-какие покупки.

– А когда это было?

– Когда это было? Погодите… – Апраксина и Миллер напряженно ждали ответа. – Ах, да! Это было в субботний день, это я помню совершенно точно, а вот число… Ну, в одну из суббот в начале июня, либо в первую, либо во вторую. А что, это разве имеет значение?

– Да, господин Шмидт, имеет. В субботу 5 июня Наталью Беляеву нашли мертвой в магазине «Парадиз».

– Какой ужас! Нет, вы не шутите?

– Какие могут быть шутки…

– Боже мой! Это ужасно! Я ведь в ту субботу тоже был в «Парадизе»! Расставшись с Натальей, я как раз и пошел в «Парадиз», чтобы купить там средство от розовой тли по поручению моей жены. Но как же так, ведь она определенно сказала мне, что ждет электричку на Мюнхен? Не понимаю… Такая молодая женщина, полная жизни и планов на будущее! А что с нею произошло, какой-нибудь несчастный случай?

– Ее нашли мертвой в бассейне, в таком маленьком декоративном прудике.

– Вы хотите сказать, инспектор, что она утопилась?

– Нет. Ее определенно задушили, а уже потом бросили в пруд.

– Какое злодейство! Надеюсь, убийцу уже нашли?

– Пока нет. Потому-то мы и допрашиваем вас, господин Шмидт.

– Простите, но не хотите ли вы сказать, что допрашиваете меня в качестве обвиняемого?

– Ну что вы, конечно, нет! Обвиняемых допрашивают с соблюдением всяческих формальностей, а мы с вами ведем беседу как с одним из возможных свидетелей. Причем очень важных: возможно, что кроме вас живой Наталью Беляеву в тот день видел только ее убийца. Пока же убийца не найден и преступление его не доказано, подозреваемыми можно считать всех, кто так или иначе был связан с Натальей Беляевой.

– И особенно это касается тех, кто видел ее в день смерти, – спокойно, но очень серьезно сказал господин Шмидт. – И поэтому я должен кое-что добавить. Я вспомнил одну деталь, которая может оказаться полезной для следствия. Когда я увидел Наталью Беляеву на платформе вокзала Блаукирхена, она была не одна. С нею рядом стоял молодой человек, и они о чем-то разговаривали. Потом он ушел, а Наталья увидела меня и подошла ко мне. И если я не ошибаюсь, а у меня, к сожалению, скверная память на лица, этого человека я когда-то знал. Это некто Георгий Бараташвили, тоже эмигрант из СССР. О, эти эмигранты – от них всего можно ожидать!

– Спасибо, господин Шмидт. Это действительно очень важное сообщение. Ну что ж, я благодарю вас за готовность с нами сотрудничать. Если вы нам понадобитесь, я еще раз вызову вас.

– Пожалуйста, пожалуйста! Всегда к вашим услугам.

Шмидт вежливо попрощался с инспектором за руку, коротко кивнул Апраксиной, которую явно принял за секретаршу, и удалился походкой удрученного, но исполнившего свой долг законопослушного гражданина.

– Вы ему поверили? – спросила Апраксина.

– Да. Меня более всего убедило, что он не стал скрывать своей встречи с Натальей Беляевой в день ее смерти.