Жёсткая рекогносцировка - Лев Пучков

А тут, как на вернисаже, оставили всё для всеобщего обозрения.

Некоторые скажут: ну и что, всякое бывает...

В том же апреле, спустя две недели, в том же селе — опять два трупа и опять с партией того же добра!

Все четыре трупа с огнестрельными ранениями из «ПМ» (табельное оружие).

А Андрюха Исаев в то время возглавлял черноярский ОБНОН...

И всё, как отрезало: больше ни в закрытых сводках, ни в статистике ДСП (для служебного пользования) — ни слова про «экстази» и ЛСД в районе Чёрного Яра. Не буду резюмировать, скажу только, что молодёжь в Чёрном Яре не повымирала в одночасье и ночные дискотеки с клубами никто не закрывал... Так что выводы делайте сами.

Образ жизни. Я бы не сказал, что Исаев живёт как король и швыряется деньгами. Просто человек с достатком. Квартира в городе, усадьба на Волге (в академическом дачном посёлке), две машины — «Мазда» для работы и «Хаммер» для души, аккуратная яхта со спутниковой связью, на которой он позволяет себе раз в неделю прокатиться на острова с молоденькими девчатами на грани совершеннолетия, несколько вполне разумных по размерам счетов в банке, питание в лучших ресторанах — вот вам и все дивиденды от напряжённого труда на грани мозгового вывиха...

Насчёт банка и связи. Исаев товарищ, вообще, педантичный, прямо как тот немец. Раз в неделю, по вторникам, во второй половине дня, Исаев делает вклады и сразу же отправляет переводы в три адреса. Затем звонит по трём номерам, уважительно обращаясь по имени-отчеству, докладывает, что всё отправил и дела идут нормально. Наша «наружка» всё это дело зафиксировала.

Чтобы залезть в банковскую систему и взять данные у операторов мобильной связи, нужны полномочия, тут просто лишь одним «шпионством» что-то раздобыть довольно затруднительно (но при большом желании можно).

У нашего начальства такие полномочия были. Азаров быстренько «пробил», что почём, но решил полученными сведениями с нами не делиться, и своё решение честно обосновал на ближайшем утреннем совещании начальников служб:

— Так, ребята... Давайте сразу определимся насчёт разграничений по уровням компетенции. Я вам всем доверяю и могу прямо сейчас сказать, кому Исаев звонит и отправляет деньги. В оперативном плане это для вас — полный ноль, потому что работать на этом уровне вам не придётся. Никогда. Просто не дадут. Информацию эту самостоятельно использовать вы не сможете. Опять же — не дадут. А если вдруг наш проект когда-нибудь зайдёт в тупик... Гхм-кхм... Ну, вы меня поняли, я думаю. Давайте я один буду нежелательным свидетелем. Мне всё равно уже — знаю столько, что впору прямо сейчас снайперов засылать.

— Неужели так высоко? — удивился Доценко. — Какой-то там паршиво-провинциальный начальник отдела...

— Да, так высоко... Но всё равно — огромное вам спасибо. Мы это обязательно используем в качестве «рычага влияния». Причём в самое ближайшее время. А материалы «наружки» по всем этим «высоким» выкрутасам Исаева — изъять и передать мне. Думаю, не надо объяснять, что такие «сувениры на память» держать у себя не следует...

Ну вот вроде бы и всё, что удалось добыть за месяц по «сетям» и Исаеву. Надо было побыстрее устанавливать канал по «экстази» и завершать разработку. «Топтуны» наши докладывали, что Исаев нервничает. Нет, они работали грамотно и правильно, но не следует забывать, что в данном случае их «объектом» был матёрый и талантливый опер, по ряду причин примкнувший к мафии. Думаю, он просто нутром чуял, что его «ведут». По себе знаю, когда тебя кто-то «пасёт», ты вскоре начинаешь это чувствовать (меня за службу несколько раз разрабатывало родное УСБ, у них активные опера всегда в особом почёте), и, естественно, тебе при этом как минимум некомфортно...

В конце июля Доценко решил пересмотреть график работы моего отделения по выходным. Обычно мы выезжали в пятницу после обеда, когда в городе уже было полно народу. А в ту пятницу начали работать с утра, в связке с отделением розыска, которое «вело» Исаева.

Исаев, как обычно, позавтракал на террасе «элитного» кафе на набережной, топтуны наши фиксировали его на видео и слушали узконаправленным микрофоном...

По пятницам и вторникам (напомню, пятница — основной «рабочий» день, вторник — «отчётный») весь наш «розыск» всё бросал и полностью сосредоточивался на Исаеве. Завтракает он — пара слушает, пара внимательно следит за его машиной (вдруг курьер в это время втихаря положит товар, а потом даст знак), ещё три пары «на перекладных» ждут команды — менять «сопровождение», когда он будет выдвигаться к пунктам встречи с дилерами. Если сопровождать одной или даже двумя машинами, опытный опер это заметит быстро, тут нужно разнообразие. Ну, это уже детали.

Так вот, неделя тотальной слежки: никто из иногородних, кроме питерских с маленькой барсеткой (это те, что кокаин возят), к нему не приезжает, он город не покидает, и, вообще, по докладам «наружки», никто ему ничего не передаёт. А в пятницу, значит, он едет после завтрака в университетский спорт-клуб, где раздаёт «экстази» полутора десяткам дилеров. Пять тысяч таблеток в кармане не унесёшь, верно? Верно. Вопрос остаётся открытым: ну и где берёт?!

Может, у «наружки» от постоянной монотонной работы глаз замылился — не обращают внимания на какую-то с виду незначительную деталь, которая может всё объяснить?

Короче говоря, в ту пятницу утром «розыск» передал нам Исаева сразу после завтрака: от кафе на набережной и до самого вечера его вело моё отделение. Работали четырьмя экипажами, вооружёнными узконаправленными микрофонами, видеокамерами и двенадцатикратными биноклями (я был один, Доценко в этот раз не поехал).

Я сидел в машине у спорт-клуба, ждал, когда подъедет объект. С другой стороны на стоянке уже торчала «техничка» нашего розыска, приготовились в очередной раз слушать раздачу таблеток дилерам. Объект задерживался — по времени уже должен был бы подъехать, тут недалеко. Позвонил старшему пары, которая его вела, спросил, где они. Старший доложил:

— На стоянке в сервисе, колесо меняет.

— Пробил, что ли?

— Не знаю. Вроде нормально ехал.

— Ты его видишь?

— Да, он не заезжал. Стоит возле сервиса на стоянке, техники уже поменяли колесо, сейчас поедет.

— Колесо их?

— Эмм... Да вроде бы нет...

— Что значит — «вроде бы»?

— Ну, я особо не разглядел... Но факт — они его запаску сняли.

— Так... А старое куда дели?

— На место запаски поставили...

— Хорошо, смотри внимательно, если что — звони...

В общем-то, понятное дело. Товарищ тут в авторитете, ему, возможно, такого рода услуги бесплатно оказывают. Если и в самом деле что-то с колесом — он одет в костюмчик, пачкаться не хочет, вот и заскочил...

Не успел я как следует поразмыслить над ситуацией, как меня стал домогаться старший ведущей пары.

— Короче, тут такое дело... Он дал техникам деньги.

— Ну... бывает. Значит, честный и не гордый.

— Нет, ты не понял. Он дал им много денег! Я в бинокль смотрел — достал из кармана пиджака пресс евро толщиной в два пальца и отдал. Потом пожал обоим руки и поехал.

— Вы едете за ним?

— Естественно! А что...

— Тормозите.

— Не понял?!

— Тормозите, разворачивайтесь и поезжайте обратно к сервису.

— Гхм... Понял... А зачем?

— Наблюдайте. Объект — вот эти два техника. По любым перемещениям — немедленный доклад.

— Понял...

Я позвонил Доценко, попросил уточнить у «розыскников», не было ли чего похожего в прошлую и позапрошлую пятницу. Доценко перезвонил спустя пару минут: есть такое дело, в прошлую пятницу точно так же заезжал и менял колесо. А по позапрошлой информации нет, тогда его ещё так плотно не вели.

Ну вот: есть повторяющаяся закономерность.

В общем, не буду рассусоливать: один из этих техников сразу после убытия Исаева переоделся и куда-то поехал. Мы его «пропасли», и вывел он нас на небольшую усадьбу в пригородном дачном посёлке Северный. В течение последующих двух суток мы несанкционированно посетили эту дачку и в подвале обнаружили... мини-завод по синтезу «экстази».

Как видите, мрачная шутка Доценко насчёт завода в подвале оказалась пророческой. Мы добыли образец, провели экспертизу — нормальный «экстази», вполне достойного качества.

Всё, вопрос по каналу закрыт. Можно, в принципе, принимать меры...

Я хорошо запомнил тот день. 28 июля 2005 года, четверг...

Никакой патетики, всё просто, и обыденно.

В конце утреннего совещания начальников служб Азаров сказал:

— А вас, братья-хохлы, я попрошу остаться...

Это он так дразнит начальника оперативного отдела и меня. Доценко — Горбенко. Мы оба русские, но фамилии — сами видите.

Остались. Азаров подошёл к доске, на которой он обычно рисует мелом схемы, раздвинул занавески и явил нашим взорам своё последнее творение.