Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник) - Джозефина Белл

– Доброе утро, доктор Уильямс! Или уже «добрый день»?

Рейчел вздохнула с облегчением, увидев владелицу «Зеленого какаду» – улыбающуюся, гостеприимную, желающую угодить.

– Ах, миссис Сомервиль, как это любезно с вашей стороны! Я в дикой спешке, как обычно. Только что уронила ключ зажигания, и он упал под машину. До чего же мне надоели эти учебные тревоги! Шесть ключей потеряла с тех пор, как они начались. Вставить и вынуть ключ двадцать раз в день – это, знаете ли, многовато.

– Не говоря уже о том, чтобы запереть машину. Наверное, следует ввести какие-то освобождения для врачей.

– Ну, главный констебль думает иначе. И мистер Черчилль, видимо, тоже.

Все это время ястребиные глаза миссис Сомервиль оглядывали занятые столы, оценивая скорость едоков, их возможные требования и степень пригодности как соседей.

– Думаю, доктор Уильямс, мы можем вас втиснуть вон туда, за столик для двоих. Я прикажу поставить еще один стул на несколько минут.

– То есть там, где эти пустые стулья…

– Нет-нет. Они отошли за сигаретами в ожидании кофе. И вернутся.

Пока миссис Сомервиль несла еще один стул, Рейчел глядела на два пустых сиденья. На одном лежала фуражка Королевских ВВС, на другом – дамская сумочка. «Наверное, сигареты покупает летчик», – подумала она. Но тут принесли стул, Рейчел села, стараясь не задеть ногами соседей, и увидела рядом официантку, молча предложившую меню.

– Баранина закончилась, – спокойно сообщила девушка. – И рыба с картофельной запеканкой тоже.

– Дайте то, что у вас есть, – хмуро сказала Рейчел. Утро выдалось утомительное, а после любезности миссис Сомервиль сухое безразличие девушки было неприятно.

– Овощная запеканка или колбаса с картофельным пюре, – предложила официантка, холодно глядя на Рейчел.

– Колбасу и пюре.

– И капусту?

– Да, пожалуйста.

– И булочку?

– Да, пожалуйста. И большой кофе сразу же, поскольку у меня не будет времени на сладкое, – распорядилась Рейчел.

Сидевшие за соседними столами люди подняли от тарелок удивленные глаза. «Надо держать себя в руках, – подумала Рейчел. – Становлюсь раздражительной и грубой. А ведь я сейчас не перетруждаюсь. Это когда Дик работал, свободного времени было слишком много».

Ох, Дик.

Рейчел снова велела себе собраться и оставить подобные мысли на вечер. Сейчас, в середине рабочего дня, они недопустимы. Но откуда миссис Сомервиль взяла эту новую официантку? Девушка совсем не похожа на своих коллег. Те либо слишком молоды, либо слишком стары, либо просто не подходят для военных работ. Все они внимательны, предупредительны, ведут себя как истинные леди – по традиции, созданной миссис Сомервиль. Эта девушка, старательно и умело накрашенная, с сильными сдержанными движениями и едкой иронией в спокойном голосе решительно здесь неуместна. Не ее это дело. Ей бы маршировать во вспомогательных женских войсках, следить за аэростатами заграждения или склоняться над станком на заводе.

Прибыла на широком блюдце булочка с микроскопическим мазком масла. Когда Рейчел с аппетитом занялась ею в ожидании колбасы, ее стул кто-то толкнул. Она подвинулась, насколько могла.

– Ничего, ничего, – прозвучал у нее за спиной приятный мужской голос. – Не беспокойтесь, ради бога. Мы вас случайно задели.

– Я сейчас подвину наш стол, – произнесла женщина, – и вы опять сядете свободно.

Рейчел обернулась. Летчик и его спутница вернулись: подтянутый молодой человек, типичный для своего поколения, и симпатичная девушка с довольно тонкими чертами бледного лица и светлыми волосами. Они стояли возле своего стола, подвигая его на место.

– Боже мой, моя сумочка пропала! – вскрикнула девушка, слишком взволнованная, чтобы заметить, что Рейчел к ней обернулась.

– Да нет, вот она. На стуле, где ты ее оставила, – ответил ее спутник.

– Я же ее на столе оставляла?

– Вероятно, ты ошиблась. А это важно?

– Пожалуй, нет.

– Где эта девица с нашим кофе? Ты же на медкомиссию опоздаешь, если она не поторопится.

Рейчел улыбнулась. Еще одна кандидатка во вспомогательные женские войска. Да, сегодня ведь будет набор в ВААФ[1]. Но больше не стоит оборачиваться, чтобы девушка ее не узнала, когда они вскоре встретятся. Впрочем, вряд ли узнает: бедняжка будет слишком испугана. Они очень серьезно относятся к медкомиссии, даже когда знают, что годны на сто процентов. Видимо, испытывают здоровое недоверие к властям, к силе, которая может ошибиться вопреки любым резонам и здравому смыслу.

Анализ возможных реакций девушки – профессиональная привычка врача Рейчел Уильямс – на самом деле был сейчас излишним. Блондинка была слишком занята своим спутником, чтобы запомнить лицо Рейчел, узнать его среди других посетительниц кафе. Будь у нее хоть малейший интерес к окружающей обстановке, она наверняка заметила бы в дальнем углу своего кузена Реджинальда Фринтона. Он читал газету, прислонив ее к графину с водой. Заметила бы она и их с Реджинальдом старую няню, живущую в их общем доме в почете и на покое. Старуха сидела широкой спиной к выходу, и рядом с ней стояла на полу переполненная хозяйственная сумка.

Вполне вероятно, что их присутствие мало бы заинтересовало Урсулу Фринтон. Ее кузен всегда приезжал в Шорнфорд в базарные дни. Он серьезно относился к своим сельскохозяйственным занятиям, и его усадьба процветала с самого начала войны. Казалось, он вдруг нашел себе цель в жизни, и его усилия в первый же год были вознаграждены успехом, а по мере расширения деятельности лицо не только приобрело здоровый загар, но и стало довольным и решительным, как в ранней юности. Он был явно поглощен собственными делами и получал от них удовольствие. Те, кто оказался внимательнее, чем Урсула, смотрели на него с приязнью и уважением. Вот сидит человек, и по его бриджам, твидовому пиджаку, ботинкам и гетрам видно, что он намерен их накормить. При взгляде на эти большие руки, листающие газету, люди наполнялись уверенностью.

Старуха-няня не была завсегдатаем в «Зеленом какаду». Если бы Урсула ее заметила, то удивилась бы, что няня выбрала неудобное место возле двери, когда могла с обычной бестактностью навязать свое общество Урсуле с Аланом.

Новая официантка принесла и поставила кофе. Алан попросил счет. Урсула, глядя в чашку, из которой пила, держа ее двумя руками, была слишком взволнована, чтобы увидеть, как напряглись его плечи и сурово сжались губы, когда официантка, кладя счет на стол, задела его руку. Девушка тут же повернулась к следующему столу, а Алан, улыбаясь и одновременно хмурясь, салютовал своей чашкой Урсуле.

– Спасибо, милый. Думаю, мне это понадобится.

– Все будет хорошо.

– Дома поднялся такой шум.

– Не обращай внимания. Все козыри у нас.

– Надеюсь.

– Уверен. Покурим?

– Давай. Меня и правда слегка трясет.

– Бедняжка моя милая. Возьми себе сколько хочешь, у меня еще есть. Ты же знаешь, там тебя не съедят.

– Могут провалить.

– Нет, не могут.

Рейчел слушала этот разговор, ожидая, пока ей выпишут счет. Ей было несколько не по себе. Она сочувствовала этой бледной девушке, явно воспринимавшей грядущий медосмотр как дело жизни и смерти. Теперь трудно будет сохранять беспристрастие. Если что-то окажется не так, то Рейчел поведет себя слишком мягко или – коли в последний момент заговорит совесть, – слишком жестко. Каким же неудачным оказалось это место рядом с девушкой и ее молодым человеком! Да еще эта новая официантка так долго выписывает простой счет за простой ленч. Рейчел подняла глаза – и у нее перехватило дыхание.

Новая официантка, занеся карандаш над блокнотом для выписки счетов, с сосредоточенной яростью глядела летчику в затылок. Ее холодное презрение, ее бледность исчезли как не бывало. Лицо горело гневом и ненавистью.

Рейчел была до глубины души потрясена – и возмущена тоже. Какова бы ни была история гнева этой девушки, утонченное заведение миссис Сомервиль не место для его проявления. Пусть даже не произошло прямой вспышки (а какую-то жуткую секунду Рейчел уже мерещились удары ножа и крики), – все равно не может быть, чтобы никто больше не заметил этой странности. Она огляделась – ну конечно. Симпатичный с виду мужчина, похожий на фермера, со смутно знакомым лицом. Он поднял глаза от газеты и смотрел на официантку, приподняв брови и чуть заметно улыбаясь.

– У меня всего лишь одно блюдо и кофе с булочкой, – встала Рейчел, стараясь не толкнуть снова чужой стол. – Боюсь, я уже спешу, так что не могли бы вы…

Выведенная из задумчивости официантка побледнела еще больше и наклонилась к блокноту.

Рейчел отчетливо слышала ведущийся рядом разговор на пониженных тонах:

– Все готово, милая?

– Да.

– Носик там попудрить или что?

– Алан, это медкомиссия. Ты их разве не проходил? Анализы сдать и так далее.

– Прости. Да, понимаю. До меня не дошло, что для женщин…