Мраморный рай - Сергей Кузнецов

— Метро — хорошая школа, — сказал Макс. — Но, сколько в ней ни учись, закончить не удастся…

— Это ты к чему? Денис, поднимайся, пора идти…

— Так. Ты ищешь врага там, где его нет.

Трое усталых путешественников неторопливо, спотыкаясь, брели по туннелю в сторону станции «Шоссе энтузиастов».

— Не понимаю, — сказал Сергей.

— А понять придется. Ты понимаешь, что за нами идет охота?! — Макс почти шипел.

— Охота?

— Нас преследуют от самой колонии. Я не знаю, зачем… И кто. Убирают свидетелей. Неандертальца того стрелой в спину. Стрелой! Помнишь, перед самой деревней амазонок? Стрелой, как и этого Литягина. Допустим, дверь в подвал у Тихона открыли тоже они…

— Может быть, мы им живыми нужны, — прокручивая в памяти события последних недель, предположил Сергей. — А может быть, не все мы? И кого именно из нас они преследуют? Это ведь ты был на задании, ты, весь из себя засекреченный, Макс, ты, а не мы!

— Знаешь, что?! — обозлился тот. — Нечего валить с больной головы на здоровую!

— Сам подумай! — заупрямился Сергей. — Это дело рук профессионалов! Там целая команда действует! Убивает людей, похищает… Пробираются в укрепленные объекты незамеченными… Сказать тебе? Ты убегаешь от кого-то. Насолил каким-то серьезным парням и дал деру. Это тебе надо спешить, Макс, а не мне! Потому что, если ты будешь оставаться на месте, тебя достанут и…

— И что же я, сам им в лапы иду? — усмехнулся Макс.

— Устал прятаться, хочешь разобраться!

— Что же тогда не меня стрелами в поле утыкали, а неандертальца с дубиной? Две в спину, две в шею. А ты бы даже и не услышал ничего, шел бы себе дальше, пока тебя удильщики не заудили… Серьезные люди в серьезном мире…

Макс крякнул, повернулся и зашагал по туннелю, светя лучом по стенам. Сергей и Денис поспешили за ним. Н-да, думал Сергей, Шерлок из меня ни к черту.

— Но кто?! Кто тогда? Что за странная логика у них? Что им от нас нужно?!

Макс молчал. Денис, на которого Сергей тоже на всякий случай бросил вопросительный взгляд, только пожал плечами.

Впереди показался тусклый свет станции «Шоссе энтузиастов». Макс замедлил шаги, раздумывая о чем-то. Он смотрел на Дениса. И, когда заговорил, тоже обращался к нему.

— Послушай, дружище, а может, ну его в баню, этого Возницына? Зачем он нам нужен? Попытаемся обойтись без него, а?

Сергей от таких слов чуть было не лишился чувств.

— Ты что, издеваешься?! — Он переводил взгляд с Макса на своего сына и обратно. — Какого же черта ты меня сюда потащил? Возницын… Это моя единственная, понимаешь ты, единственная надежда! Мы что тогда сюда шли? Зачем через огонь этот… Вообще из колонии… Жизнью сына я зачем…

А Денис смотрел только на Макса — серьезным, сосредоточенным, вовсе не детским взглядом; казалось, он отлично понимает, что имеет в виду этот большой, сильный человек. Понимает, но ответить не решается, обдумывает, взвешивает.

— Ребята, да вы что, с ума сошли?! Макс, ты зачем говоришь моему сыну такие вещи?! Прекрати! Я его отец, я, и моя жизнь зависит от того, найдем мы Возницына или нет! Он мой последний шанс!!!

— Серега, — тяжело сказал Макс, глядя в пол, — а если он… Не твой шанс? Ну, например, умер он… Или вообще?

Теперь обращался он к Сергею, но смотрел по-прежнему на мальчика. А мальчик — на него. Они будто пытались загипнотизировать друг друга взглядами, мерились силой. Никто не уступал, оба были сильными противниками. И в Денисе сейчас — Сергей видел это отчетливо — беззащитный ребенок отступил вглубь, а его место занял другой: тот человек, который исцелял, прорицал, подчинял остальных своим замыслам.

— Что вы затеяли, братцы? — почти жалобно вопросил Сергей. — Хватит вам! Пойдемте, станция совсем близко.

Макс с усилием оторвал взгляд от лица мальчика и направил луч фонаря в лицо Сергею. Тот зажмурился и отвернулся.

— Запиши себе где-нибудь, — глухо сказал Макс. — Я предпринял попытку. Первую и последнюю.

«Шоссе энтузиастов», как объяснили Сергею, была станцией жилой. Люди ежедневно на нескольких дрезинах в сопровождении охраны ездили работать на «Перово» и «Авиамоторную». Первое время несколько раз попадали под «дыхание дракона», те, кто не успел в этот момент спрятаться, — гибли; потом приноровились: у «дыхания дракона» были, оказывается, свои ранние приметы, по которым его можно было предугадывать и избегать.

И то сказать: на маленькой, узкой, короткой, тяжелой станции «Шоссе энтузиастов» с низким сводом, с аляповатыми квадратными колоннами было сложно оборудовать рабочие места, тут и жилых помещений не всем хватало.

Лицо Сергея распухло, голова болела, тело было словно ватным. Успеть бы добраться до «Площади Ильича», думал он, а там… И тут же с горечью одергивал себя: что там? Мгновенно выяснится, куда пропал Возницын? Ерунда… Если его не нашли до сих пор, скорее всего, он мертв: сожжен «дыханием дракона», утащен коммунистами в какой-нибудь закуток и там тихо удавлен, или еще чего… Господи, да все, что угодно! Следовательно, жизни мне осталось — день. Это при самом благоприятном раскладе. А то и несколько часов. Песка совсем уже мало остается в стеклянной колбе. Сыплются песчинки, сыплются, и последнюю уже видно.

Мысль о близости смерти завораживала, замораживала. Он почти физически ощущал, как медленно холодеет и покрывается тонкой ледяной коркой сердце, а мороз уже прокрадывается в душу, легкие… и вот становится трудно дышать, изо рта в теплом натопленном помещении валит густой пар… Вступление к смерти. Пролог. Предварительное охлаждение.

Костлявая тянет белые фаланги пальцев к его горлу. Ухватит, сожмет. Выжмет жизнь и бросит. Скоро. Скоро.

Бойцы на блокпосту смотрели на троих бродяг с удивлением и любопытством. Они уже поняли, что визитеры попали под «дыхание дракона» и чудом остались живы.

— Что уставились? — сказал им Макс. — Сначала огонь на честных граждан насылают, а потом пялятся… будете утверждать, что это не вы? Тогда поставили бы рядом какой-нибудь брандспойт. Наверняка пламя где-то неподалеку от вас зарождается… Только возникло — ливанули по нему водяной струей, глядишь, в другой раз дракон бы подумал, дышать ему или не дышать…

Медик, ставивший Сергею примочки на лицо, осмотревший и перебинтовавший рану в плече, говорил что-то успокаивающее. Сергей не слушал. Он уже ни во что не верил.

Они отдыхали с полчаса; все это время Макс отсутствовал. Но на этот раз Сергея совершенно не интересовало, где он пропадал.

Макс вернулся озабоченным и заявил, что пора в путь.

На блокпосту перед выходом в туннель их предупредили, что сейчас — время сирен. Предложили пару часов переждать. Макс и Сергей переглянулись и решили все же выдвигаться.

Старший смены, худощавый седой человек с изможденным лицом, протянул самодельные беруши. Сергей с благодарностью принял шесть ватных тампончиков. Старший смены проводил смельчаков, удалявшихся по туннелю, сочувственным взглядом и отдал команду смене приготовиться к атаке сирен. Бойцы задвигались, доставая беруши.

Отойдя по туннелю от блокпоста на небольшое расстояние, Сергей заставил Дениса вставить беруши. Сам же держал маленькие ватные тампоны в руке.

— Не боишься? — спросил Макс.

Тот не счел нужным ответить. Лед прочно сковал его изнутри. Этот панцирь не мог растопить никакой страх.

Они торопливо шли по туннелю. Макс ворчал в том смысле, что вот, понесла их нелегкая, теперь соберут на себя всю гадость, какая только есть в эту пору между станциями… «Дыхание дракона» кое-как пережили, едва не преставились, теперь вот тетки попоют, но никакой гарантии, что удастся спастись и на сей раз.

Сергей, подсвечивая фонарем, читал надписи на стенах и потолке, сделанные чем-то светлым, но явно разными людьми:

ЗДЕСЬ ПРОПАЛИ ВОСЕМЬ ЧЕЛОВЕК

ПОШЛИ ВЫ НА… УРОДЫ

ФИЛЛИП + МАША = ЛЮБОВЬ НАВСЕГДА

И вдруг, через пару метров.

ПОВОРАЧИВАЙ ДАЛЬШЕ СМЕРТЬ

Сергей чуть замедлил шаги. Макс осветил надпись на стене.

— Интересно, чем написано? А фраза — загляденье. Похожа на «Казнить нельзя помиловать». А в этой ты бы в каком месте поставил запятую?

И тут началось.

Началось… Сначала шепотом, потом все сильнее, мощнее, заполняя туннель, заполняя весь мир, делая его волшебным, красочным…

Пение! Удивительное пение.

Это было потрясающе; за всю свою жизнь Сергей не слышал ничего прекраснее. Сладкие, слаженные голоса, струясь вокруг, волшебным ключом выбиваясь из невидимой расселины, мгновенно затопили троих людей. Миллион божественных голосов повествовал о райской стране, до которой было всего ничего — протяни руку, прикоснись, войди; молили, зазывали, убеждали, что именно там, только там обретет человек свое истинное счастье; сладкие, как патока, прохладные и свежие, как горный воздух, как лимонад в душный летний день, слышимые не ушами даже, а сознанием и сердцем, голоса обволакивали, манили за собой.