Холодные звезды-2. Долгий путь домой - Вергилия Коулл

— Но я должна была вернуться, — процедила я сквозь зубы, — потому что это я потащила ее с нами. Я уговорила Цину бежать, расписывала ей прелести новой жизни, убеждала, что никто не будет притеснять ее так, как этот дурацкий Игсу! Я! И из-за меня она попала в руки Олимпа! Она помогла нам, служила мне так, как умела, а я ее подставила!

— Дана…

— Я и тебя уговорила отправиться на поиски шаттла. Ты ведь не хотел. Почему ты всегда делаешь то, что не хочешь, если я попрошу? Тебя могли убить. Сейчас. Там. На моих глазах. Если бы я сделала что-то не так. Если бы Зевсу не понравились мои ответы…

— Дана, не кричи, — Кай выставил руки в успокаивающем жесте. Он подкрадывался ко мне, как ловец — к дикому зверю, и подобно зверю я шипела и отступала от него. — Мы посреди леса. Здесь могут быть ашры. И еще кто-нибудь… Просто давай успокоимся и решим, что делать дальше. У нас нет оружия. Все осталось там, у Олимпа. Поэтому не надо сейчас привлекать к себе лишнее внимание.

Новая угроза отрезвила меня. Я огляделась по сторонам. Безмятежная тишина в лесу с некоторых пор постоянно казалась обманчивой.

— Я и Биру подставила. Он убил того олимпийца ради меня. Теперь Зевс придет к нему мстить. Я хотела скрыть это и просила Биру не говорить. Но тогда Зевс не знал, кто я такая. А теперь знает. Он знает, что это я убила Алию! И ему доложили, что Биру прогуливался со мной. Именно к нему Зевс придет искать меня в первую очередь.

— Пусть ищет, — Кай продолжал разговаривать со мной осторожно и вполголоса, как будто увещевал буйную больную, — мы спрячемся где-нибудь далеко отсюда. Я что-нибудь придумаю. Я никому не дам тебя в обиду, ты же знаешь.

— Я знаю, — я хотела улыбнуться, но губы задрожали и защипало в носу. — И спрятаться подальше — это то, чего мне хочется больше всего сейчас. Но я не могу, Кай! Я могу забыть про Алию. Я могу постараться не думать о Цине. Но не представлять, что будет, когда люди Зевса станут рыскать по округе в поисках меня… я не могу. От себя не спрячешься. Я нигде не буду чувствовать себя в безопасности. К тому же, что ты можешь? Ты же не всесильный! Ты — обычный человек, как и я. У нас не осталось ни вещей, ни оружия, ни машины. Мы должны вернуться к Биру и предупредить его о том, что случилось, попросить укрытия.

— После того, как мы усыпили совет и сбежали? — Кай невесело усмехнулся. — Нас там уже никто не ждет с распростертыми объятиями.

— Если Биру выгонит нас, значит так и быть. Но он должен хотя бы знать, что Зевс придет за ним.

Кай отвернулся. Он запрокинул голову, провел ладонями по лицу, затем отбросил руки и снова посмотрел на меня.

— Ты считаешь, что Биру защитит тебя лучше, чем я?

— Кай… — я поморщилась.

— Нет, ответь мне. Ты так считаешь?

Я стиснула зубы и заставила себя посмотреть ему в глаза. Ноздри Кая раздувались, горячее дыхание клубами пара вырывалось в морозном воздухе.

— У Биру есть охрана. И стены. Если с ним поговорить…

— Эта охрана никогда не будет твоей, белоснежка! Разве ты еще не поняла?! Протурбийцы никогда не станут проливать за нас свою кровь! Твоя единственная охрана здесь — это я! Я!

Теперь он сам почти кричал, позабыв про свои же доводы вести себя тише. Но что-то внутри меня было сильнее даже любви к нему.

— Биру не только протурбиец, — ответила я, понимая, что причиню Каю еще больше боли этими словами, — он еще и человек. Он считает себя одним из нас. Ты же сам говорил, что протурбийцы сознательно не учат наш язык, презирают его. Биру всегда общается с нами по-нашему.

Кай прикрыл глаза, словно признавая собственное бессилие. Он опустил голову.

— Ты ранена, — глухим голосом произнес он, — у тебя спина в крови. Мне надо посмотреть, насколько все серьезно.

— Я ничего не чувствую, — призналась я, — мне не больно.

— Больно будет потом, когда шок пройдет.

Кай подошел, грубовато дернул замок моей куртки, расстегивая ее. Взял за плечи и развернул спиной к себе. Оттянул одежду с левого плеча, обнажая его до лопатки. Я стояла и улыбалась деревьям напротив, как городская сумасшедшая. Я не ощущала даже холода.

— Пулей зацепило, по касательной, — проворчал Кай, — это надо зашивать. Борозда глубокая. Останется шрам.

— Думаешь, меня волнуют шрамы? — хмыкнула я.

— Меня волнуют, — все с той же грубоватой заботой, он повернул меня обратно лицом к себе и принялся застегивать куртку. — Я тебя уронил на эту планету, я и должен доставить домой в целости и сохранности.

— Мы никогда не вернемся домой, — возразила я. — Хватит с меня ложных надежд и сказок. Эта планета теперь наш дом. Хотим мы этого или нет. Я поняла это сегодня.

Кай не стал спорить. Просто наклонился, легонько ударил меня одной рукой под коленки. Мои ноги подогнулись, и не успела я опомниться, как он уже понес меня.

— Я могу идти сама, — слабо запротестовала я.

— Истекая кровью? Белоснежка, мы это уже проходили.

Я посмотрела на упрямо выдвинутый подбородок Кая и сдалась.

— Куда ты, вообще, несешь меня?

— Вперед, к светлому будущему.

История повторялась. Он злился и нес меня, а я гадала, есть ли у любви Кая хоть какие-то границы? За что он меня так любит? И будет ли любить дальше, по мере того, как эта планета окончательно сломает меня и уничтожит то, что еще оставалось от прежней Даны? Ведь когда-то его чувства вспыхнули к ней, а не к тому чудовищу, в которое я медленно превращалась теперь.

Кай поставил меня на ноги только на подходе к поселению Биру, на дороге между плодовых садов. Я выпрямила спину, собираясь выдержать предстоящий нелегкий разговор с высоко поднятой головой. По левой лопатке медленно разливался жидкий огонь. Мы ползли обратно, как побитые собаки, но хотелось сохранить хоть какие-то крохи силы духа и достоинства. Я сделала несколько шагов, пересиливая дрожь во всем теле, когда услышала крики и причитания. В тревоге переглянулась с Каем.

— Что-то случилось? Олимп?

— Так быстро отреагировали? — он пожал плечами. — Вряд ли…

Ускорив шаги, мы почти побежали на шум. На окраине поселения собралась толпа народа. Несколько женщин с плачем рвались к дому, а мужчины, в числе которых мне померещились и облаченные в черное советники, их не пускали. Я остановилась в недоумении, прислушиваясь к голосам.

— Ты понимаешь, о чем они спорят, Кай?

Он нахмурился. Если мне еще не доставало знаний, то, конечно, Кай уже разобрал взволнованную речь протурбийцев и все прекрасно понял.

— Пузырчатая болезнь, — с неохотой ответил он. — Кто-то принес ее сюда.

— Эпидемия? — я вздрогнула. — Здесь?!

Мы остановились в нерешительности, но нас уже заметили. Поселенцы начали оборачиваться и бросать взгляды. Старший из советников, Алхас, оставил свой пост перед домом и протиснулся через толпу. Его лицо хранило печать недовольства.