Цель неизвестна - Марик Лернер

— О чем?

— Пока еще нет названия. Скорее всего, «О необходимости реформы российской гражданской грамматики».

Тут ударение именно на слове «гражданской». В Московской Руси вообще не было четких правил правописания (кроме немногих слов церковной традиции, но даже здесь были разночтения). Писцы корябали совершенно по-разному, на слух. Кто как хотел, тот так и рисовал.

С некоторых пор книги светского содержания выходят в виде собственноручно почерканном Петром Великим. Он исключил из алфавита «пси», «кси», «омегу», «ижицу» и другие буквы, изрядно облегчив мне вживание. Еще появились в текстах прописные (большие) и строчные (малые) буквы. Раньше писали все одинаково, и иной раз не разобрать, где слово или предложение заканчивается.

Встревать в дела церкви мне не по чину, но как минимум реформа грамматики один раз уже состоялась. Почему не попробовать вновь. Нельзя сказать, что сегодня все твердо знают грамматику. Многие продолжают писать как пожелают, употребляя даже в официальных указах «милостию не оставим», «с радостию своею… и без всеякаго». Оттого и меня за шиворот до сих пор не словили. Подумаешь, не так выразился. Главное — смысл доходчив.

Я, честно говоря, большинство школьных правил насчет «жи и ши пишутся через и», а также «уж замуж невтерпеж без мягкого знака» успел позабыть за отсутствием практики в Швейцарии, однако есть веши доступные и простые. Подогнать под себя алфавит, в первую очередь убрав буквы Ѣ (ять), Ѳ (фита), Ѵ (ижица) и І («и десятеричное»), вместо них использовать привычные в будущем Е, Ф, И.

Самое важное — избавиться от твердого знака Ъ (ер) на конце слова.

Когда слова шли сплошным набором, он требовался для разделения. Сейчас, с появлением пробелов, абсолютное излишество и необходимо исключить. Кроме всего прочего, серьезная экономия бумаги для типографии. Я даже специально пересчитал на трех страницах и привел в тексте среднее количество с дополнением, сколько места (страниц) Ъ занимает в итоге.

— Книги должны быть доступны для чтения, не вызывать отторжения иностранными выражениями, путающими смысл, и не содержать ненужного.

Лиза фыркнула.

— А что есть ненужное? — потребовала, глядя с превосходством поймавшего на страшной ошибке.

— Например, — с укоризной говорю, употребляя логику взрослого, не любящего, когда его сбивают, — желание уклониться от ответа. Я про столь настойчиво требуемую сказку. Все честь по чести закончил, а в ответ?

— Это неправильная сказка, — сердито отрезала Лиза, подходя ко мне и усаживаясь напротив, с той стороны стола.

— А какая должна быть?

— Со счастливым концом.

Ну, ей подавай свадьбу под занавес. Девчонка. Немецкие сказки, не адаптированные в поздние времена для мягкой психики инфантильных детей, те еще ужастики. В прошлом явно иначе многие вещи воспринимаются. У швабов полный список всяческих извращений присутствует — от самых простых вроде каннибализма до изнасилования спящей красавицы женатым (!) королем.

— А здесь нет конца! — обвиняюще воскликнула.

Ну точно, пришлось слегка подредактировать. Необитаемого острова нет, я, честно говоря, и не помню толком, что там происходило, а выдумывать с ходу пороху не хватило. И так пришлось отсебятиной постоянно заниматься. Невозможно помнить три сотни страниц наизусть. Я же не компьютер. Стихи проще.

Я вообще не уверен, сколько там осталось от изначального. Общее направление сюжета, и не больше. Еще попытался показать разные точки зрения на события и внятно объяснить, что за дядя такой министр финансов, кто такая коррупция и зачем посылают шпионов. Жизнь как она есть.

По мне, две на свете книги, доходчиво рассказывающие детям о взрослых проблемах. Эта дает понятие о свободе выбора, об ответственности власти, о бремени долга и сознательном самопожертвовании. Вторая, «Незнайка на Луне», доходчиво излагает теорию и практику капитализма. Не для нынешнего века: не доросли пока.

Короче, вместо ареста и высылки Матиуша осуществил отбитие нападения с большими потерями и прощальное раздумье на тему построения нового государства. Прежнее, с детским парламентом, оказалось несостоятельным.

— Приходится самой обдумывать, разбираться, искать пути, — подпустив слегка иронии, соглашаюсь.

— О чем ты? Не так все! Сам постоянно пытаешься сделать, чтобы всем было хорошо, и вдруг на прощанье: «Никак!» Так не честно!

— Не выходит счастье для всех, — грустно говорю. — Я бы и сам не прочь такое придумать, но — никак.

— Почему?

— А чего общего у крестьянина и его хозяина? Один мечтает о свободе, второму нужны работники, и желательно помалкивающие. Как совместить и удовлетворить обоих? То, что кажется правильным одному, может показаться совершенно недопустимым другому. Всеобщее счастье невозможно хотя бы потому, что каждый человек понимает его по-своему.

— И что же делать? — потребовала Лиза после долгого молчания.

Есть в ней эта черта, все старается тщательно изучить. Я сначала думал — нерешительность и неуверенность в собственных суждениях, хочет предварительно получить авторитетное мнение… Не так. Она осторожна, но отнюдь не страдает слабостью характера. Просто всегда долго обдумывает слова и поступки, а со стороны кажется — не готова к действиям. Когда ей чего-то действительно хочется, не стесняется идти напролом или требовать ответа.

— Разум должен быть универсальным руководством: все следует делать, не поддаваясь влиянию сиюминутных эмоций. Свершенное в запале и ярости не ведет к добру.

— Это не ответ, — морщась, отрезала она.

— А иного я дать не смогу. Смотреть в лицо истине, пусть самой печальной и неприятной, не боясь признать собственных недостатков, — ключ к победе.

— А у тебя они есть? Недостатки.

— У всех имеются. Нет безгрешных людей на свете.

— И какие?

— Горячность в первую очередь. Иногда я в ярости не контролирую себя. Очень неприятно, когда все заканчивается.

— Да? — с любопытством переспрашивает.

Еще не хватает подробностями делиться. Или про моего колмогорского покойника ребенку поведать. Ей, быть может, и любопытно, да мне вспоминать кисло.

— Пытаюсь с этим бороться, обуздывая природную натуру.

— И как?

— С переменным успехом.

— А еще? — после паузы потребовала. — Чем нехорош?

— Ну, кто же сознается в проступках прилюдно? Чай не на исповеди!

— Таня, — говорит без задержки, — принеси господину Ломоносову чай.

Это она устраняет свидетеля, отсылая служанку. Сообразительная девочка. Только разбежался я каяться всерьез. Или за сумасшедшего примут, или на костер потащат. Кстати, нашли общий язык с моей протеже от семейства Акулины Ивановны. В ее возрасте надо иметь нормальную подружку, а не сидеть взаперти. Танька как раз подходящая по всем параметрам. Бойкая, умеет слушать, сама способна многое рассказать, и рангом заметно ниже. Никогда не заслонит и навечно на вторых ролях за спиной.

— Я ленивый, — говорю тихим шепотом, убедившись в уходе Таньки.

— Ты смеешься! — воскликнула Лиза с обидой.

— Честное слово, ваше высочество. Не умею, вернее, не так… Мне очень быстро надоедает однообразная работа. Понимаете, есть одна многообещающая идея об улучшении вакцины, но для ее реализации необходимо найти определенную дозу лекарства, способную на действия в строго определенное количество времени. И для этого требуются многие месяцы упорного труда с фиксацией каждого опыта. Мне не хватает усидчивости. И я сделал хитрый ход…

— Какой? — не выдержала она затянувшегося молчания.

— Поручил другому этим заниматься. Моему хорошему знакомому, обладающему безграничным терпением и готовому точно исполнять данные инструкции.

— Ага. — В голосе азарт.

Ей кажется, обнаружился философский камень. А ведь нормальная реакция любого разумного существа — переложить исполнение на нижестоящего. Отсюда и вечная бюрократия с бессмертным законом Паркинсона. Вот что делать при их полном отсутствии?

— Надо только очень тщательно изучать человека, прежде чем давать поручение. Не всем можно доверять. Порой тот, кому ты веришь, очень сильно может подвести. Поэтому за всякое порученное дело должен отвечать один, и только один, конкретный человек. Справился — я с удовольствием возьму его в долю.

— И не жаль? Денег. Он все равно обязан.

— Делать дело ради чистой наживы — неинтересно. Куда важнее оказаться быть полезным людям, и тогда в прибыли нет ничего дурного. А человек, зная, что с другим поделился, и сам стараться станет. И непременно расскажет потом о твоей щедрости или обманутых ожиданиях.

Реально это, конечно, не так просто. Чаще всего практически невыполнимо, но я же не грузчику и не нищему у церкви втираю. Рано или поздно она станет женой очередного принца с кучей подданных или даже императрицей Российской. Дай бог, западет что-нибудь из моих нотаций. Не самый худший вариант, коли помимо собственного комфорта и о жителях державы побеспокоится слегка.