На перекрёстке судьбы. Вторая книга романа «Завет нового времени» - Анатолий Лернер

На перекрёстке судьбы

Вторая книга романа «Завет нового времени»

Анатолий Лернер

© Анатолий Лернер, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Восстание Маккавеев против сирийско-греческого правления завершилось весьма убедительной победой. Добившись полной независимости страны, племянник героя войны Иуды Маккавея, Йоханан Гиркан, стал первым царём из династии Хасмонеев. Расширяя пределы государства, Гиркан уделил особое внимание защите границ.1 Построив укрепления вдоль всех жизненно важных источников воды, он усилил и крепость Кумрана, что была основана в суровом и негостеприимном месте, которое давно покинули люди и, казалось, навсегда оставил Бог. Ведь после того, как ангелы уничтожили Содом, Амору и ещё три таких же, погрязших в разврате и жестокости города-государства, некогда цветущий край был превращён в безжизненную пустыню камней посреди которой возникло мёртвое Море соли. Сюда после разрушения Иерусалимского Храма стали стекаться коэны и левиты, служившие при нём. Здесь они намеревались умереть, обращая свои молитвы к Вседержителю, моля о снисхождении к своему народу. И Всевышний услышал их молитвы. Они не умерли. Своим трудом превратили они долину камней в оазис, а город отшельников стал духовным центром страны.

Согласно принятому Гирканом закону, все земли, на которых стояли крепости, теперь отходили государству, становясь царёвыми наделами. И эти наделы были отданы в вечную аренду ессеям. Вместе с поистине царским подарком ессеи получили и особую привилегию – теперь они будут именоваться «исполнителями стратегических планов», о чём навечно было записано в царских свитках. На деле же это означало то, что с покровительством Гиркана ессеи получили и свою землю, и крепости на ней, и воинские гарнизоны, несущие государственную службу. Гиркан наделил ессеев огромной политической властью, закрепив за ними благоустройство царских земель, согласно стратегическим планам государства.

Так Кумранская пустошь стала государевой крепостью и собственностью ессеев. Именно здесь на законных основаниях располагалась охраняемая гарнизоном тайная эзотерическая школа Израиля «Дамаск».

Особое задание

Ранним утром голубь принёс в крепость Кумрана тревожное сообщение о том, что из Иерусалима вышла и направляется к стенам Кумрана карательная экспедиция, состоящая из четырёх когорт Десятого легиона. Совет старейшин был немедленно оповещён об опасности, и уведомлён о том, что силы гарнизона уже подняты по тревоге.

– Мы с опасением ждали этого известия, и молили а-Шема отсрочить приход врага, – сказал Учитель Праведности. – Очевидно, что Всемилостивейший сделал всё, что смог. Теперь нам необходимо позаботиться о себе самим.

– Мы действуем по плану, утверждённому Советом, – напомнил командующий гарнизоном, Нахшон. – Но чтобы подготовить всё необходимое для вывода школы из крепости, нам необходимо время и полное отсутствие паники.

Нахшон посмотрел Учителю Праведности в глаза и увидел, что тот и сам всё прекрасно понимает, поэтому прямо и спокойно произнёс:

– Не следует менять планы школы, пусть экзамены состоятся, согласно нашей традиции, с посвящением выпускников.

Учитель Праведности кивнул и спросил:

– Сколько времени займёт вся подготовка?

– Мы управимся до полудня.

– А за это время каратели не явятся прямиком в Зал собраний?

– Гарнизон крепости кое-что предпринимает, чтобы этого не случилось, – рабби Нахшон улыбкой поспешил успокоить Учителя Праведности. – На подступах к городу киттиев встретит засада. Они вынуждены будут остановиться. И как только это случится, школа сможет беспрепятственно покинуть Кумран, а гарнизон, волею а-Шема, проводит вас до самой крепости Масада.

Едва закончилось посвящение выпускников, как прозвучала тревожная весть: каратели на подходе к Кумрану. И несмотря на то, что все ждали прихода киттиев, сообщение о том, что они совсем рядом, вызвало среди кумранитов нешуточную тревогу.

Людской поток хлынул во внутренний двор. Гости и приглашённые покидали балконы и галереи. Голоса сливались в единый хор отчаянья и патетики, гнева и призывов к здравомыслию. Видя, как поспешно покидали двор представители Совета старейшин и духовные Учителя, люди несколько приутихли. Члены Синедриона, посетившие посвящение любимцев и подопечных, вместе с ними проследовали в зал Собраний. Здесь их уже поджидал глава Военного совета, командующий гарнизоном крепости, рабби Нахшон.

Он лично явился в Зал собраний, чтобы успокоить старейшин и Учителей. Под дружное одобрение, он объявил о том, что начатые с утра приготовления к скрытому переходу школы в крепость Масада, успешно завершены.

– Нужно действовать безотлагательно, – сказал Нахшон и посмотрел на Учителя Праведности. Тот кивнул, и подал кому-то знак. Несколько человек из разных углов зала встали, и поспешно вышли из Зала собрания. Шум снаружи немедленно затих. Нахшон приблизился к Учителю Праведности, и что-то тихо прошептал.

Пользуясь заминкой, рабби Моше подошёл к Давиду. Он наклонился к нему, и произнёс почти в ухо:

– Хочу, чтобы ты знал, что Нафтали мне рассказал, как римлянин попытался завладеть мечом, сделанным для князя. И всё, что было потом, тоже рассказал. И, хотя, нет никаких сомнений, что карательная экспедиция направлена к нам после посещения центурионом твоей кузницы, это не значит, что тебя и твоих мальчиков кто-то обвиняет в происходящем. Римляне только и делают, что провоцируют нас, ища повод пригнать войска.

– Моше, а мне как раз послышалось, что кое-кто не согласен с тобой…

– Оставь эту мнительность, – перебил его Моше, и, взяв под локоть, отвёл к ближайшей колонне. Здесь он оглянулся на Учителя Праведности, который всё ещё не отпускал от себя Нахшона, и, поприветствовав обоих поклоном, сказал:

– Знаешь, Давид, как поступил бы я? Не дал бы выйти центуриону из кузницы и перебил бы весь римский обоз.

– Именно этого и хотели мои сыновья, твои достойные ученики. Но я остановил их.

– Почему?!

– Мне было виденье, из которого я понял, что должен изготовить особый клинок, который будет обладать магическими свойствами. Такого кинжала ни мои сыновья, ни я ещё никогда не делали. Но в видении Нафтали вручал кинжал князю от моего имени. И тогда мне открылось, что не я устроил экзамен сыновьям, а Отец Всевышний пожелал испытать меня. Чтобы справиться с таким клинком, нужен был не только мой опыт, но и ритуальная чистота Нафтали. Именно по этой причине я и отпустил центуриона.

– Ну что ж. Надеюсь, юный князь уже получил подарок, потому что у тебя ни на что не осталось времени, – сказал Моше. – Вопросы потом, а сейчас слушай. Немедленно разыщи Ребекку и отправляйся с нею в пещеры. Перегоните стадо к Перекрёстку Судьбы. Возьми ослов для себя и внучки. Остальных привяжи у дальней пещеры и не корми. Для дела они понадобятся голодными. Да! Прихвати почтовых голубей. Если что… ты знаешь.

– А дальше? – спросил Давид друга.

– Дальше? – переспросил Моше и вздохнул. Они с Давидом были старинными друзьями, и эту дружбу подхватили сыновья, для которых Моше был и оставался любимым учителем. И, конечно же, он понимал всё, что Давид вложил в свой вопрос. Так же как его сын Нафтали, Давид не сомневался, что будет сражаться с римлянами плечом к плечу с ессейским братством. И так же как сын, рассчитывал на особое задание. Помня то, как воспринял новость Нафтали, Моше сказал прямо:

– Не хочу, чтобы ты счёл это так, словно тебя ссылают подальше от Кумрана, вон из страны, но ты спросил и я отвечаю. Дальше вы присоединитесь к отряду князя.

– Как это понимать?! – встрепенулся Давид. Моше увидел, как изменилось его лицо, и с трудом выдавил из себя улыбку. Он обнял старого друга так, точно навсегда прощался с ним, а отпустив, сказал:

– Понимай, как решение Совета старейшин. И знай, оно было принято не без участия юного князя.

– Решение Совета старейшин воспринимаю, как закон, пожелание князя – как оказанную честь, – ответил Давид.

– С Божьей помощью, отправляйся немедленно! – Моше отстранил от себя Давида, а сам повернулся к собранию, высоко подняв руки. Гул немедленно стих. Моше посмотрел на Учителя Праведности и рабби Нахшона, и они кивнули ему.

– Враг подошёл слишком близко, – сказал рабби Моше. – Нужно не сетовать, а действовать! Гарнизон завершил все необходимые приготовления и школа может немедленно покинуть крепость. Подробности немедленно доложит рабби Нахшон.

Продвигаясь к восточному выходу из Зала собраний, Давид всматривался в знакомые, родные лица людей и думал о том, что видит их в последний раз. Он едва не задохнулся от этой мысли, означавшей, что прежняя жизнь только что внезапно закончилась, а впереди – пугающая неизвестность.