Шагай, пехота ! - Юрий Науменко

* * *

21 и 22 ноября мы продолжали наступление в направлении Павлыша и Онуфриевки. Четыре дня шли упорные бои в районе этих населенных пунктов. Темп продвижения наших войск снизился до 3-5 километров в сутки, так отчаянно сопротивлялись немцы, опасаясь окружения у Александрии и Знаменки. И только в ночь на 25 ноября удалось штурмом овладеть Онуфриевкой.

А через два дня противник ударил по частям действующего южнее нас 33-го гвардейского стрелкового корпуса силами двух пехотных и двух танковых дивизий. Нашему корпусу было приказано нанести удар по этим дивизиям врага с севера. В этих боях 289-му гвардейскому полку пришлось действовать в первом эшелоне дивизии и провести несколько встречных боев с врагом.

Особенно напряженными были бои у села Камбурлеевки. Наши разведчики во время ночного поиска проникли в это село и взяли двух пленных, которые показали, что Камбурлеевку обороняет 241-й пехотный полк 106-й пехотной дивизии - около 800 человек.

1-й стрелковый батальон атаковал село севернее двух курганов, выбил оттуда противника и прорвался к южной окраине. Но здесь батальон попал в окружение. Связь с ним прервалась. Я доложил командиру дивизии об этом и о своем решении послать на выручку 3-й стрелковый батальон, находившийся во втором эшелоне. Генерал Анциферов одобрил мое решение и пообещал поддержать этот батальон огнем. В течение дня 3-й батальон трижды пытался пробиться к окруженным, но не смог этого сделать. Положение стало критическим, когда противник бросил против малочисленного 1-го батальона более роты пехоты на бронетранспортерах с крупнокалиберными пулеметами и три танка.

У наших бойцов, дравшихся в окружении, кончились патроны, они отбивались гранатами, переходили в рукопашную схватку. Но слишком неравными были силы. Только комбату капитану Ананенко с несколькими десятками солдат удалось вырваться.

Когда я докладывал командиру дивизии об итогах неудачного боя, настроение у меня было, конечно, хуже некуда. Не скрывал, что в этом и моя вина: значит, плохо организовал бой, не учел, что у противника оказались невыявленные разведкой резервы.

- Это второй после острова Каска на Днепре тяжелый урок для полка, товарищ генерал, - сказал я тогда комдиву. - Трудно зарекаться на будущее, но постараюсь воевать умнее.

"Повинную голову меч не сечет" - говорят в народе. И может быть, поэтому Иван Иванович Анциферов ограничился в тот раз тем, что объявил мне устный выговор и отпустил, как говорят, с богом, не преминув сказать на прощание:

- Смотри, Науменко, в следующий раз так легко не отделаешься.

Я понимал, конечно: комдив мог бы наказать меня и построже. Просто он сделал скидку на то, что полк я принял меньше двух месяцев назад. Но зато я сам себя казнил в душе: ведь именно из-за моего непродуманного, тактически незрелого решения десятки бойцов и командиров выбыли в тот день из строя.

В боях за Камбурлеевку многие воины полка проявили мужество и отвагу. Командир 1-й пулеметной роты гвардии лейтенант Н. А. Линьков во время отражения контратаки немцев сам залег за пулемет и уничтожил немало фашистов. Рядом с ним метко вел огонь пулеметчик гвардии рядовой Н. А. Каинов. Командир орудия 76-мм батареи гвардии сержант Т. Н. Анташкевич заметил, что немцы выкатили свою пушку на открытую позицию. Однако ни одного выстрела не сделало вражеское орудие. Расчет гвардии сержанта Анташкевича уничтожил его вместе с обслугой. И в этом немалая заслуга наводчика гвардии рядового И. Н. Мамонова.

В последних числах ноября 289-й гвардейский стрелковый полк продвигался в направлении Васильевка, И. Катериновка, Алексеевка, Замфировка. Упорные бои с противником не прекращались ни на один день. Порою отдельные опорные пункты переходили из рук в руки в течение суток по нескольку раз. Даже предельно лаконичный язык боевых донесений сохранил колорит ожесточенных сражений тех дней.

Вот какое боевое донесение отправил я в штаб дивизии в 15.30 29 ноября, находясь на КП полка, расположенном на южной окраине Белой Глинки: "Противник к 9.00 сосредоточил до 40 танков и бронемашин, в том числе 8 "тигров". В течение первой половины дня проявляла большую активность его авиация, произведя более 120 самолето-вылетов. В 11.30 групповым огнем был подбит самолет противника, который вел разведку в районе высоты 144,3.

Полк тремя батальонами в 12.00 перешел в наступление. В 12.30 противник с 10 танками и бронемашинами пытался контратаковать 3-й стрелковый батальон, контратака была отбита. Противник потерял четыре танка, из них один сожжен и три подбиты, в том числе один "тигр". Два танка вывели из строя расчеты ПТР Мирошниченко и Марусича из 3-го стрелкового батальона. Один танк подбит батареей 45-мм орудий, батареей 120-мм минометов - два бронетранспортера и две автомашины.

К 15.00 в связи с сильным пулеметно-автоматным огнем противника, а также огнем 15 танков, которые находятся между курганами 3,4 и высотой 147,6, полк продвигаться не мог, закрепился на достигнутом рубеже. Потери противника: подбито танков - 4, бронетранспортеров - 3, автомашин - 2, сбит один самолет. Убито и ранено более 60 солдат и офицеров врага".

Сколько ж таких боевых донесений прошло через мои руки за годы войны? Трудно и сосчитать.

И за каждым из них - подвиг солдат, сержантов, офицеров, не жалевших ни крови, ни самой жизни для победы над врагом.

... Итак, бой 29 ноября. Когда немцы пошли в контратаку, наши минометчики и пулеметчики метким огнем отсекли пехоту от танков и заставили ее залечь. Бронебойщики офицера Каргаполова дружным огнем ударили по вражеским машинам. Подпустив танки на близкое расстояние, расчеты Мирошниченко и Марусича подбили по одной машине. Умело действовали и вторые номера этих расчетов - Рудобашка и Игнатенко.

Из балки выползли два немецких броневика. Минометные расчеты Кропоткина и Бахтырева подбили их, как только они начали подниматься на высоту. Для этого минометчикам потребовался всего десяток мин.

В этот день орудийный расчет гвардии старшего сержанта Морозова с открытой позиции подбил еще немецкий танк, бронемашину, бронетранспортер и четыре грузовика. Командир орудия и все орудийные номера - гвардии рядовые Мариныч, Попов, Юлдашев, Бондарь и Клишев - были награждены орденом Славы III степени.

Перед каждым серьезным сражением или боем в первичные партийные организации поступали заявления с просьбой принять в партию. "Хочу идти в бой коммунистом" - такая фраза была почти в каждом заявлении. И перед боем 29 ноября парторганизация нашего полка пополнилась за счет воинов, отличившихся в предыдущих сражениях. В члены партии был принят командир роты автоматчиков гвардии старший лейтенант П. И. Микеров. Кандидатами в члены ВКП(б) стали автоматчики гвардии рядовые П. П. Крысин, Н. П. Киянов, кавалеры ордена Славы III степени - санинструктор гвардии сержант И. А. Антипин, командир отделения автоматчиков гвардии младший сержант Н. Е. Польгов.