Чужая жизнь - Римма Маратовна Старкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что, ты говорила там, по поводу беседы с Владимиром?
– Да, ничего особо. Говорю же, забыла выключить гарнитуру, и немного ослабив свою защиту, когда увидела тебя. Позволила Владимиру легко меня услышать. Если вкратце. Он обескуражен и не понимает причины моего поступка. Но готов пойти на примирение, если я отдам ему Максима, то всё будет хорошо. Не совсем конечно хорошо. Меня посадят под домашний арест на неопределённое время. Я сказала, что не готова пойти на его условия.
– Домашний арест на неопределённое время. Это весьма в духе Владимира. Посмотри на всех его детей. Каждый созданный им, живёт в Торговом Центре. Ты первая кто решил уйти.
– Что это с ним? Боязнь одиночества?
– Не знаю. Но считается, что он образец семейного благополучия. Все созданные им. А также, немногочисленные «внуки», живут вместе. Защищая и оберегая, друг друга. Только, на мой взгляд, это не нормально. Там столько правил. Как вечность в колонии. Я бы так, не смогла.
– В такой жизни есть много плюсов. Всегда в тепле в уюте, сыт и при друзьях. Однако, имея возможность вечной жизни, как-то глупо сковывать себя рамками. Хочется повидать мир, узнать людей, историю. И может даже, внести свой вклад в развитее общества. А что, предлагает Владимир? Выбрать себе партнёра из его детей. Фу инцест какой-то, мы же все его «дети». И просто жить. Ходить в кино, по магазинам, питаться донорской кровью. И редкие вылазки в город. Скукота. Чем он их мотивирует?
– В смысле? Они единомышленники. Одни ценности, одна судьба.
– Вот в чём причина, этого духовного единения. Просто грубое порабощение личности. О, как же я рада, что отказалась от этого.
– Я слышала об этом, и, если честно, завидую тебе. Порой, трудно доказать самой себе, правильность своей же точки зрения. Вечно в аппозиции чужой опыт, который воспринимаешь, как свой. А ещё это вечное присутствие наставника в голове.
– Постоянное?
– Это зависит на прямую от его желания. У меня, постоянное. Будто собственная жизнь ему надоела. И он решил пожить моей.
– Ужас. Рада, что смогла избежать этого. Видно, сильно он тебя достал, раз ты решила сбежать с нами, подвергнув свою жизнь опасности.
– А выбора нет, когда жизнь уже не в удовольствие становится. Вот с вами всегда, как на острие ножа. Адреналин! – Катя заулыбалась. – В любом случае это лучше, чем переживать чужие эмоции. – Постукав себя по гарнитуре. – Это того стоит. Тишина и только мой голос в голове. – Вдруг улыбка спала с её губ, Катя пристально посмотрела на меня. – Подожди. Тебе не знакомо чувство, присутствия постороннего в голове, потому что вы с Владимиром не объединяли сознания. Вы же с ним теперь не «отец и дочь», в нашем понимании этого слова. ВЫ отдельно друг от друга. И никогда он тебя не сможет найти. Даже без защиты. Он без разрешения с твоей стороны, даже поговорить то с тобой не сможет.
– Ну, да.
– Стоит договориться с ним. Будешь жить отдельно, и без претензий. Как самостоятельная особь. Всю жизнь бороться с таким могущественным кланом, тоже не к чему.
– Я понимаю, только и условия его прекрасно себе представляю.
– Ой, да ладно тебе. Ну, поживёшь ты с ним лет десять, пятнадцать максимум. И всё. Он состарится, заболеет или ещё что. А ты себе всю жизнь испортишь.
– Может и так, а может лет за десять, я найду способ… или его обратить, или сама …
– Сама? Ты в своём уме. Это невозможно.
– Невозможно? Интересное слово. Я вот и сама раньше думала, что вампиры, это что-то невозможное. А вот как видишь и нет.
– Утопия. Если это единственное, что спасает жизнь этому человеку, то ты обречена на гибель.
– Он учёный. Вдруг, что-то можно исправить.
– Минуту. – С этими словами, она поднялась со своего места. Села ближе к Максиму и начала с силой трясти его за плечо. – Проснись, проснись, проснись. Рота подъём!!!
– Что случилось? – Сильный шок быстро сменился удивлением, а уж затем и раздражением.
– Скажи, вот как учёный. Возможно, ли переродиться. То есть, нашей любимой Диане, снова стать человеком?
– Не думаю, что это возможно. Организм инфицирован. И едва ли что-то сможет повернуть всё вспять. А ваши учёные, не думали над этим вопросом?
– Едва ли это нас интересует. Зачем становиться обратно человеком?
– Разумно, да гораздо необходимее найти способ бороться с солнечным светом, и найти возможность поменять свой рацион.
– Рацион, шмацион. – Катя махнула рукой. – А вот по солнышку скучаю. Конечно, есть и безвредные лампы дневного света, и стёкла с защитой от ультрафиолета. Но это не солнышко. Порой кротом, каким-то себя чувствую. Может из-за отсутствия солнца и появляется эта апатия и безразличие?
– Вероятно. Я вот и хотел провести кое, какие опыты. – Максим запнулся. – Точнее не опыты, просто понять. Раз вы не воспринимаете солнца. Как ваш организм будет реагировать на витамин Д.
– Витамин Д? Постой, я знаю. Он же вырабатывается только на солнце у человека. И больше его нигде не взять.
– Почему нигде? – Я тоже кое, что знаю о витаминах. – Есть же капли, точнее витамин Д в каплях, его дают маленьким детям.
– У тебя есть дети?
– Нет, но это не мешает мне, знать основные принципы ухода за ними.
– Давайте купим капли, да прокопаемся.
– Я бы на Вашем месте не спешил. Катя, поймите. Не смотря на всю вашу неуязвимость. – Максим вновь замолчал. – Диана, это единственная, так сказать, особь вашего вида, что осталась жива после экспериментов. Я не говорю, что мы повсеместно пичкали всех витаминами. Нет. Просто, я боюсь допустить оплошность.
– Только другого способа я не вижу. Купим капли и узнаем. В конце концов, мне самой интересно стало.
– Это плохой план. Есть же возможность как-то иначе решить этот вопрос.
– И как, например,
– Спросить, у тех, кто знает.
– Ой, нет. Нет. Нет. Хотя, спрашивай.
Я собрала всю волю в кулак, контролируя собственные мысли и выключила гарнитуру. Лёгкий гул в голове. О, как много народу меня ищет. Ничего. Сконцентрировавшись, я легко абстрагировалась и нашла нужный мне голос.
– «Привет, Владимир».
– «Ох, и сколько ж в тебе наглости. Уехала непонятно зачем и неизвестно куда. Так ещё и разговаривает, как ни в чём не бывало».
– «Я не хочу, чтобы мы были врагами».
– «Никто не хочет быть моим врагом. Это глупо. Да и не враг ты мне. Ты дурачка, у которой всё меньше шансов на
