Архетип Апокалипсиса - Эдвард Ф. Эдингер

с каким образом Бога он оказался лицом к лицу. Понятие Бога как всеобъемлющей целостности включает в себя и бессознательное, а, стало быть, в противоположность сознанию, и объективную психику, столь часто перечеркивающую намерения и волю сознания. Молитва, например, усиливает потенциал бессознательного — отсюда ее нередко неожиданные результаты. Бог действует из бессознательного самого человека и побуждает его гармонизировать и сопрягать противоположные импульсы, постоянно входящие в его сознание со стороны бессознательного. Ведь бессознательное хочет того и другого зараз — и разделять, и сопрягать. Поэтому когда оно стремится к синтезу, человек может рассчитывать на помощь метафизического заступника,— это было ясно уже Иову. Бессознательное хочет влиться в сознание, чтобы попасть под свет, но в то же время и тормозит себя, потому что предпочитает оставаться бессознательным, а это означает: Бог хочет стать человеком, однако не безраздельно. Конфликт внутри его природы столь силен, что вочеловечение может быть добыто лишь ценой принесения им искупительной жертвы — самого себя — гневной, темной Божьей стороне[ix].

Эта «искупительная жертва» лежит на плечах современного человека, помощи которого ищет Богообраз – еще не трансформированный, но жаждущий трансформации.

Я уже неоднократно оговаривался, что, согласно законам психологии, активированное психическое содержание должно быть интегрировано сознанием, в противном случае оно будет воплощено в жизнь в своем прямом и грубом значении. Об этом же правиле писал, проявляя незаурядную интуицию, Эмерсон в своем первом из опубликованных эссе – «Природа»:

Условия, в которых протекает существование всякого человека, — это символический ответ на те вопросы, которыми он задается[x].

Получается, к слову, что для того, чтобы разобраться в тонкостях собственной психики, нам достаточно изучить те обстоятельства и среду, что нас окружают. Они расскажут нам о нас больше, чем мы думаем, ведь они и есть картина нашей непознанной психики.

Это правило работает и наоборот. Мы можем предотвратить или изменить неблагоприятные события, если осознаем их внутреннюю, глубинную первопричину. Если вы способны пережить опасность внутри вас, во многих случаях этого будет достаточно и психика не станет настаивать на внешних подвигах, что само по себе облегчает задачу. Скажем, если человеку снится машинные аварии, и тема аварии не будет осознанна, а останется погребена на задворках бессознательного, вполне возможно, что человек и в самом деле попадет в аварию. Здесь аналитик может честно предупредить клиента, что ему угрожает опасность. Бессознательное неразумно, и если ему не терпится проявиться, оно мало считается с последствиями, что может нести угрозу здоровью и жизни.

Все это имеет самое непосредственное отношение к нашей апокалиптической эпохе. Самость необратима, налицо изменения в сторону массового сдвига к индивидуации каждого человека. Мир идет к тому, чтобы в том или ином виде обрести целостность. Что же объединит нас – стремление к массовому уничтожению или подвиги на поле осознания? Найдется ли достаточно тех, кто, прожив опыт Самости внутри себя, отвратит человечество от катастроф Апокалипсиса? Ничего еще нельзя сказать с уверенностью, да и мои рассуждения – всего лишь гипотеза, хотя и выросшая из опыта долгих наблюдений за природой психического. Будем все же надеяться, что способы предотвратить Апокалипсис в его самом прямом и конкретном значении существуют.

Явление Самости с неизбежностью означает актуализацию противоположностей, которые неотделимы от нее. Однако пока Самость остается неосознанной, противоположности мирно покоятся рядышком, как лев и агнец: еще нет сознания, чтобы их разделить. Лишь когда противоположности вступают в область сознания, они расщепляются, становясь для эго двумя конфликтующими началами. Далее многое зависит от силы эго, а именно от того, сможет ли оно сознательно выдержать натиск этого конфликта. С этим не так-то просто справиться. Вот что пишет Юнг по этому поводу:

Любая противоположность — в Боге, а потому человек должен взваливать противоположности на себя. Если он так и поступает, то это значит, что Бог завладел им во всей своей противоречивости, т. е. воплотился. Человек преисполняется божественного конфликта[xi].

Обычно война противоположностей оказывается слишком тяжела, чтобы нести ее в душе, и тогда конфликт выливается наружу, отыгрываясь в проекциях. Так сеть проекций, покидая психику отдельно взятых индивидов, набрасывается на все общество. Мы можем наблюдать это и в наше время. Богообраз разряжает свои противоположности в острых спорах среди вооруженных кланов на Сомали; между тутси и хуту в Руанде; между сербами и боснийцами на территории Югославии; между Палестиной и Израилем на Ближнем Востоке; не говоря уже о нескончаемых дебатах между политическими группировками нашего правительства. Список можно продолжить бесконечно, конфликты то вспыхивают, то угасают. Однако и тот краткий перечень, что был приведен здесь, заставляет вспомнить, как Гераклит говорил, что «война - отец всего». Каждая из таких группировок – не более чем очередной «изм», как остроумно заметил однажды Юнг, - и все же каждая из них играет свою роль в реализации архетипа Апикалипсиса.

Что же остается предпринять нам? Давайте спросим Юнга. Вот что он пишет в «Ответе Иову»:

Теперь все зависит только от того, в состоянии ли человек взобраться на более высокий уровень нравственности, т. е. более высокий уровень сознания, чтобы дорасти до сверхчеловеческой силы, которую подкинули ему падшие ангелы. Однако сам собой он продвинуться дальше не сможет, если как следует не разберется в своей собственной природе. Увы, в этом отношении царит ужасающее невежество и не менее ужасающее нежелание копить знания о своей сущности. Но все же и сегодня люди, от которых этого ждешь менее всего, уже не могут игнорировать смутную интуицию: в психологическом отношении с человеком что-то должно произойти. К сожалению, словечко «должно» указывает на то, что никто не знает, что делать, и не ведает пути, веду­щего к цели. Правда, можно надеяться на незаслуженную милость Божию — уж Бог-то услышит наши молитвы. Но Бог, который наши молитвы не услышит, тоже хочет стать человеком, и с этой целью он — через Святого Духа — усмотрел для себя тварного человека с его темнотой — естественного человека, которого пятнает первородный грех и которого падшие ангелы обучили божественным наукам и искусствам. Подходит человек виновный, а потому он и избран родильным местом прогрессирующего воплощения,— а не человек безгрешный, уклоняющийся от мира и не приносящий дани жизни: в таком темный Бог не найдет себе места.

С тех пор как был создан «Апокалипсис», мы вновь знаем, что Бога нужно не только любить, но и бояться. Он преисполняет нас добром и злом, ведь в противном случае его не надо было бы бояться, а поскольку он хочет стать человеком, его антиномии должны разрешиться в человеке. Для человека это означает какую-то новую ответственность. Теперь он уже не смеет ссылаться на