Опалённые крылья мечты - Василий Блюм

Собрав вещи, Ольга выпрямилась, застыла, сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, уходя от унижения и боли, спросила напряженно:

— Что с оплатой?

— Деньги в прихожей, на полочке. Будешь выходить, дверью хлопни, само закроется, а я в ванну. — Белеющее в полутьме тело проследовало мимо, скрывшись за обшарпанной деревянной дверью. Раздался шум воды.

Оля вышла в прихожую, обулась не глядя, взяла купюры. Жгучий, пронзающий стыд поднимался из глубины, давил в виски, разливался огнем по телу: уйти от позора, отдать чертовы деньги, и больше никогда не вспоминать, не признаваясь в сделанном даже самым близким людям. Ноги несли вниз по лестнице все быстрее, под конец, уже не сдерживаясь, она побежала, перепрыгивая через две ступеньки. Выскочив из затхлого подъезда во двор, остановилась, усмиряя колотящееся сердце. Серого фургончика нигде не было видно, и Ольга медленно пошла в сторону детской площадки.

Проходя мимо гуляющих, она старательно прятала глаза, казалось, что любой случайный прохожий, едва взглянув ей в лицо, тут же догадается, презрительно усмехнувшись, обойдет с отвращением. В центре двора, возле песочницы, нашлась пустая скамеечка. Рядом, среди золотистых песчаных холмиков, возятся малыши, неподалеку, шумно разговаривают мамаши. Ольга смотрела на детей. Один крепкий карапуз, в ярко оранжевой кофте и красной вязаной шапочке, отложил машинку, которой до этого играл, повернул голову, и улыбнулся.

Внутри защемило. Ольга встала со скамьи, подошла ближе, присела на край песочницы. Карапуз с любопытством смотрел снизу вверх, его шапочка задралась, обнажив светлые волосы. Ольга наклонилась ближе, пригладила выбившиеся волосинки. Ребенок улыбнулся шире, вытащил облепленную песком машинку, протянул.

За спиной зашумел мотор, прошуршали шины, раздался короткий гудок. С тяжелым вздохом Ольга поднялась на ноги, стряхнула с юбки песок, зашагала к стоящему у въезда во двор темному фургону «Тойоты». Дверь мягко отъехала в сторону, пропуская Олю внутрь, так же мягко захлопнулась, отгораживая от мира звуконепроницаемой завесой. Наткнувшись на вопросительный взгляд Виктории, Ольга вытащила из сумки помятые купюры, сказала чуть слышно:

— Возьми, я не считала. Здесь все, если не обманул.

Решительно отодвинув руку, Вика произнесла:

— Делись впечатлениями, а деньги оставь — плата за работу. — Увидев расширившиеся глаза подруги, она резко пресекла возражения: — И не спорь, работа должна оплачиваться. Позже поймешь, для чего это надо. Рассказывай, — ее голос стал мягче, — хотя бы в общих чертах.

Помолчав, Оля с трудом выдавила из себя лишь одно слово:

— Омерзительно.

Виктория отреагировала неожиданно. Развалившись на сиденье, она весело расхохоталась.

— Вот и отлично. Теперь я за тебя спокойна.

— А что такое? — Ольга непонимающе смотрела на подругу, не зная как реагировать.

— Бывает, после первого раза девчонки вены режут, из окон прыгают… Не бери в голову. Первый раз всем отвратительно. Сама неделю отходила.

Всю дорогу молчали. Борясь с приступами тошноты, когда накатывали воспоминания о «работе», Ольга поглядывала в сторону Вики, но та, поглощенная размышлениями, не замечала. На одном из ухабов машину тряхнуло особенно сильно. Хорошенько ударившись, Виктория выпала из раздумий, изощренно выругалась. Оля перевела взгляд на подругу, спросила тихо:

— Викуль, почему?

Морщась, и потирая ушибленный локоть, Вика ответила:

— Я когда от Костика ушла, встречалась с одним блондином: культурный, нежный, образованный. Позвал меня с друзьями познакомиться, а там мальчишник… пустили по кругу. Да ты не пугайся, — заметив как распахнулись глаза подруги, Виктория иронично изогнула уголки губ, — та же групповуха, только грубее… Один из той компании потом позвонил, предложил работу.

— Согласилась? — прошептала Ольга, затаив дыхание.

— Как видишь, — ответила Виктория со скупой улыбкой. — Парня на тот момент не было, денег тоже. — В окошке блеснул золотом купол небольшой церквушки, Вика заторопилась, сказала поспешно: — До встречи. Будет настроение, звони.

Слава высадил Ольгу возле дома. Едва зайдя в квартиру, она прошла в ванну, выкрутив краны на полную, сбросила одежду и долго с остервенением отмывалась, пытаясь очищением тела прогнать ужасные воспоминания дня, а когда закончила, еще долго сидела в ванне, закрыв глаза, пока не вздыбились мелкие волоски на теле, реагируя на понижение температуры.

Натянув халат, и подобрав сумочку, Оля решительно направилась в кухню, вытащила полученные деньги, по-прежнему лежащие мятой кучкой в одном из отделений, и с гримасой отвращения бросила в ведро для мусора.

ГЛАВА 3

Солнечный луч раскаленной иглой вонзился в глаз, взбудоражив чувствительные клетки где-то в глубине, развеял сонное оцепенение. Застонав, Ольга отвернулась, пыталась ухватить остатки тающего сна. Сознание вновь стало размываться, проваливаться во тьму, где царит вечный покой, а искры ярких снов перемежаются черными пустотами, наполненными жуткими порождениями подсознания. Потерпев поражение, луч не сдался, а терпеливо переполз на стену и, тысячекратно усиленный, отразился от зеркала, всесокрушающим ярким потоком уничтожая тьму во всех ее проявлениях.

Дернувшись от слепящего блика, Ольга едва не свалилась с дивана, удержавшись от падения лишь в последний момент, когда тело уже зависло над краем, готовое с грохотом обвалиться на пол. Чертыхнувшись, она рывком села. В окно вливались солнечные лучи, пронизывая пространство комнаты подобно ярким светлым столбам, висящим в воздухе без всякой поддержки. Время от времени в них попадали пылинки, вспыхивали и тут же гасли, уносясь в сторону невидимыми потоками воздуха.

Ольга двинулась в ванну. На глаза попался засохший огрызок бутерброда. Рот наполнился слюной, а под ложечкой засосало. С трудом пересилив позывы желудка, она зашла в душ, но через три минуты, подгоняемая голодом, уже стояла у холодильника, изучая запасы.

Четверть часа спустя по квартире поплыл аромат жареного. Переложив подрумянившееся мясо в тарелку, Ольга бросила в раскаленное масло кусочки черствого хлеба, ожидая, пока хлебцы покроются золотистой корочкой, принялась неторопливо нарезать листья салата.

Из прихожей донеслась сухая трель звонка. Ольга подошла к телефону, сказала коротко:

— Да.

— Дементьева Ольга? — вежливо уточнил собеседник. Голос был по-деловому корректен, но сердце замерло в нехорошем предчувствии.

— Да, я слушаю.

— Вас беспокоят из бухгалтерии университета, факультет психологии. От вас поступило заявление, согласно которому вы зачислены на платную заочную форму обучения. Стоимость семестра составляет пятнадцать тысяч рублей.