Опалённые крылья мечты - Василий Блюм

— Да, я слушаю.

— Вас беспокоят из бухгалтерии университета, факультет психологии. От вас поступило заявление, согласно которому вы зачислены на платную заочную форму обучения. Стоимость семестра составляет пятнадцать тысяч рублей.

— Да, но я… — Ольга поперхнулась.

— Срок оплаты заканчивается через неделю, — говорящий сохранил интонацию, но из трубки потянуло холодом. — Если вы не изменили решения, постарайтесь внести сумму вовремя, иначе заявление потеряет силу. Всего хорошего.

Медленно и осторожно, словно опасное насекомое, Оля опустила трубку на рычажки, замедленным шагом прошла в кухню. Есть расхотелось. Наполняющий помещение запах пищи, минуту назад возбуждавший голодные спазмы в желудке, уже не радовал. Ольга присела за стол. Из головы не шли последние слова звонившего. Неловко подвинувшись, она едва не снесла тарелку со шпротами, лишь в последний момент перехватив хрупкую конструкцию, но несколько кусочков все же упали на пол. Досадливо фыркнув, Оля собрала рыбу и сделала шаг к мусорной корзине. Рука остановилась на полпути, среди грязных пакетов и обрывков бумаги, припорошенные обрезками салата, виднелись смятые купюры.

Аккуратно бросив маслянистые кусочки, чтобы не замарать деньги, Ольга опустилась рядом на корточки. Мыслей не было, лишь где-то в глубине, словно заевшая запись, повторялась услышанная где-то фраза — «деньги не пахнут». Непроизвольно сглотнув, Ольга обнаружила, что, задумавшись, как маленькие дети, засунула палец в рот. Ощутив остатки мясного сока, язык тут же сообщил о полученных вкусовых ощущениях, и голодный организм выделил огромную порцию слюны.

Тряхнув головой, она решительно встала, выложила остывающие хлебцы на тарелочку и со вкусом принялась есть. Пока зубы дробили хрустящие кусочки, вспомнилось еще одно расхожее выражение — «аппетит приходит во время еды». На этом месте долго сдерживаемый поток размышлений пробил запруду, голова наполнилась вариантами. Челюсти задвигались медленнее, но мысли выкристаллизовывались в четкую картину.

Утолив голод, Ольга вновь подошла к мусорному ведру, в последний раз прокрутив возможные варианты, вытащила деньги из мусора. Не позволяя сомнениям вновь одержать верх, отсрочивая принятое решение, Ольга быстро прошла в коридор и набрала номер. Долгое время ничего не происходило, наконец в динамике щелкнуло, донеслась негромкая возня и мужские стоны. Затаив дыхание, Ольга прислушивалась, не зная что делать. Мужчина стонал все громче, на секунду все стихло, а затем раздался крик и, одновременно, что-то рухнуло с жутким грохотом. От неожиданности Ольга едва не выронила трубку, но перехватила, когда знакомый голос насмешливо произнес:

— Привет. Извини, что долго не брала. Сложно ответить, когда во рту… хм. В общем, говори.

— Вика, — Ольга сделала усилие, чтобы голос звучал уверено, — мне за неделю нужно заработать пятнадцать тысяч. Это… возможно? — Она затаила дыхание, ожидая ответа.

Виктория ответила не раздумывая:

— Легко, но нужно поработать. Ты точно решилась?

— Да. — Слово далось с трудом.

— Не слышу радости, — собеседница усмехнулась. — Впрочем, ладно, как говорится — аппетит приходит… — На том конце зашуршало, мужской голос, на мгновение оглушив, что-то радостно заорал. Отдернувшись, Оля дождалась тишины, опасливо придвинула ухо обратно.

— Я сейчас немного занята, — из небытия опять возник голос Виктории. — Слава тоже заехать не сможет, так что приезжай к… — она скороговоркой продиктовала адрес, — часика через два. Постой у подъезда, а лучше позвони. У тебя телефон есть?

— Да, только… — Ольга запнулась — только, таксофон отыщу. Там есть где-нибудь?

— Ладно, сама выйду. — Связь прервалась.

Ольга ехала в троллейбусе, внимательно вглядываясь в номера домов, с трудом угадывающиеся за пожелтевшей, но еще густой листвой. Как назло, последние две остановки деревья разрослись настолько густо, что яркая, красно-желтая стена листвы почти полностью скрывала здания, позволяя любоваться лишь самыми верхними этажами.

Отчаявшись разглядеть в буйстве осенних красок хоть что-то, Ольга обратилась к седому мужчине, сидящему напротив:

— Простите, вы не подскажете, когда пойдут сотые номера?

Мужчина прищурился, некоторое время подслеповато смотрел в окно, виновато развел руками:

— Извините, не могу помочь, ничего не видно.

— Мне тоже, — вздохнула Ольга. — Думала, может вы живете поблизости, знаете.

— Да что он знает? — с соседнего сиденья с неприязнью отозвалась полная женщина, двумя руками прижимающая к груди огромный сверток. — Кто знает, тот работает, а остальные по городу катаются, места занимают.

— Ты на себя, на себя посмотри! — сверкнула глазами из угла сухонькая старушка. — Жопу отожрала, на сиденье не помещаешься. Мы в твои годы с утра до вечера пахали, на родину работали!

Стоящий рядом высокий мужчина с одутловатым лицом и болезненными воспаленными глазами пренебрежительно хмыкнул, сказал сипло:

— И где теперь ваша родина? Разворовали. Пенсию большую получаете? Скоро еще меньше будет! Передохните по углам, Родина вам даже на похороны не даст.

Люди с интересом поворачивались, придвигались. Сидящие на другом конце троллейбуса вытягивали головы, стараясь не упустить начало разгорающегося скандала. Наконец толпу прорвало, все заговорили одновременно. В гуле голосов потонул отдельные выкрики: что-то раздраженно говорила женщина с пакетом, гневно потрясала кулаками бойкая старушка, оправдываясь, виновато улыбался пожилой подслеповатый мужчина.

Прокляв себя за неуместно заданный вопрос, Ольга выскользнула на ближайшей остановке. Двери захлопнулись, троллейбус тронулся, унося распаленных пассажиров. Оставшись в одиночестве, Оля с любопытством завертела головой, пытаясь определить, насколько далеко от нужного места вышла. Напротив остановки, на глянцевой поверхности пластикового рекламного щита, выступали выпуклые цифры — «112». Ольга пошла вдоль улицы, рассматривая витрины и поглядывая на сменяющиеся цифры номеров. Возле дома с номером «122», памятуя наказ Виктории, она свернула во дворы, немного поплутав, вышла на петляющую между деревьями дорожку и уже по ней добралась до места.

Еще издали она заметила странную картину, возле торца здания, у обшарпанной красной стены рядком выстроились девушки, перед ними прохаживались два парня. Подойдя ближе, Ольга присмотрелась внимательнее. Вызывающе накрашенные, в коротких юбках и прозрачных топиках, девушки переминались, выжидательно глядя на парней. Те, в свою очередь, выглядели так, словно им предстояло решить некую задачу, но они никак не могли определиться с чего начать.