Дело о полку Игореве - Хольм Ван Зайчик

«…Ибо таков благородный муж, что к нему прибегают самые диковинные звери и прилетают самые удивительные птицы…» — пронеслось в голове изречение из двадцать второй главы «Лунь юя».

Нихонец Люлю вздернул голову, встретился взглядом с Багом.

Заулыбался.

— Милейший господин Лобо! — Он пошел навстречу Багу. — Добрый день, прекрасный день!

— Рад вас видеть, — отвечал Баг с легким поклоном. Судья Ди ударил его хвостом по спине. — А мы вас поджидаем. Верно, Сэм? Мне кажется, пришло время нам поговорить, а?

В рукаве у Бага запиликала трубка, и он вытащил ее свободной рукой.

— Лобо.

— Это Богдан.

— Ты где, еч?

— В Александрии. Минутах в пяти от Управления.

— Очень хорошо. Жду тебя в своем кабинете. В обществе нихонского князя и его спутника.

— Даже так? Немедленно буду.

Баг и Богдан

Управление внешней охраны, кабинет Бага,

22-й день восьмого месяца, вторница,

четвертью часа позже

Они миновали пост вэйбинов при входе — Баг машинально показал свою пайцзу, а обоих гокэ и кота тщательно проверили сканером, причем если Люлю и Дэдлиб отнеслись к этому с явным пониманием, то кот возмутился: издал мяв и ударил сканер лапой; в молчании проследовали по толстому темно-синему ковру к лифту и вознеслись на третий этаж.

Здесь тоже был пост вэйбинов, и, проходя мимо старшего, Баг незаметно особым образом щелкнул пальцами: то был условный сигнал, к которому он прибегал лишь в крайних случаях, а таких случаев на его памяти было не более трех. Сигнал значил: быть наготове, при малейшем непорядке врываться в кабинет и вязать на месте гостей, которых провел туда ланчжун Лобо. И все три раза полная боевая готовность вэйбинов честному человекоохранителю, хвала Будде, не понадобилась — внушавшие подозрение гости не делали ничего такого, с чем не мог бы справиться сам Баг и для чего требовалось бы постороннее вмешательство. Баг и сейчас-то подал сигнал по одной-единственной причине: он не знал, что на уме у гокэ, но зато очень хорошо представлял себе возможности нихонца Люлю в плане рукопашного боя. Правда, из здания Управления убежать было просто невозможно, пока, по крайней мере, это никому еще не удавалось… уже потому хотя бы, что никто и не пытался. И все же. Уж по одному тому, что гокэ решили сами прийти сюда, можно было судить об их наглости.

Если, конечно, это наглость.

В кабинете Баг широким жестом указал гокэ на мягкие кресла — располагайтесь! — а сам, опустив Судью Ди на пол, уселся за свой стол у окна. Нажал на кнопочку управления громкой связью и попросил принести чаю.

Дэдлиб сразу же плюхнулся в кресло в углу и, сняв шляпу, положил ее прямо па пол. Достал портсигар и вопросительно взглянул на Бага. Тот кивнул утвердительно и вытащил пачку «Чжунхуа».

Нихонский князь сделал круг по кабинету, с интересом рассматривая висящие на стенах вырезки из газет, посвященные громким преступлениям в Александрии. Задержался перед покоящимся на отдельной подставке золотым парадным шлемом, исполненным в виде оскалившейся тигриной головы с выпученными рубиновыми глазами: Баг был удостоен гвардейского звания Высокой Подпорки Государства и этого самого шлема после благополучного завершения асланівського дела.

Выпятил нижнюю губу и уважительно покачал головой. Потом остановился над сидевшим на полу Судьей Ди и несколько мгновений дружелюбно смотрел на него сверху вниз. Судья Ди тоже некоторое время разглядывал нихонца, а потом дружелюбно сказал ему «мрр».

— Прекрасный кот, прекрасный!

В дверь стукнули, и в кабинете появился прислужник из трапезного зала Управления; он вкатил столик с простым чайником, тремя чашками и блюдом фуцзяньских засахаренных фруктов.

Люлю проводил прислужника взглядом и, когда за ним закрылась дверь, обернулся к Багу.

— Милейший господин Лобо, — улыбнулся он. — Мне кажется, у вас в отношении меня и Сэма…

— И Юлли, — вставил Дэдлиб, чиркая спичкой о ноготь.

— Да, и Юллиуса, — поправился Люлю, — возникли не совсем правильные мысли. То есть мысли-то правильные, конечно, но выводы, которые вы из них можете сделать, выводы могут быть неправильные…

Дверь снова распахнулась, и на пороге возник Богдан. Окинул цепким взглядом из-под очков собравшихся:

— Добрый день, драгоценные преждерожденные.

Он вошел и решительно протянул руку нихонскому князю:

— Господин Люлю… — Обернулся к Дэдлибу. Тот легко вскочил, держа тонкую сигару на отлете. — Господин Дэдлиб.

— Милейший господин Оуянцев! — всплеснул руками Люлю. — Как удачно, что вы тоже подошли! А я-то уже хотел просить господина Лобо пригласить к нам сюда вас — или всем нам перейти туда, где вы. Как удачно и вовремя!

— Преждерожденные Люлю и Дэдлиб хотят сообщить нечто важное, — сказал Баг, придвигая Богдану стул. — Они опасаются, что мы можем сделать на их счет неправильные выводы, еч.

— Можем, но, скорее всего, не станем, — мягко отвечал Богдан, садясь. — Драг еч, ты что же, так и будешь восседать за своим столом, ровно Небесный Шаншу? — добавил он, видя, что Баг вновь направился на отшиб.

— Право же, милейший господин Лобо, идите к нам, сюда! — Люлю легким движением руки расположил столик с чашками между двумя креслами и стулом, на котором уже чинно восседал Богдан, и ухватил за спинку другой, стоящий у стены стул. — Мы пришли с самыми добрыми намерениями! — закончил нихонец, установив стул рядом с Богданом, напротив кресла Дэдлиба.

Баг с сожалением покинул свой стол: там, на нижней поверхности крышки, располагалось несколько очень нужных в некоторых случаях кнопочек; одну, впрочем, Баг нажал — заработало звукозаписывающее устройство.

Работа…

А на душе у него после вступительных слов Люлю как-то полегчало. Похоже, то, что Баг чаял исполнить, да то ли не успел, то ли не решился, — собрался исполнить нихонский князь. Поговорить толком.

— Итак, — воскликнул Люлю, хватаясь за чайник, — думаю, чтобы упростить ситуацию… Вы знаете, я чертовски не люблю этих всех недомолвок, сложностей, а многие так и норовят запутать все еще больше, и чтобы вот так, по-простому — это нет! Чтобы упростить ситуацию, я думаю, нам для начала надобно представиться. — Он ловко наполнил чашки чаем и взял свою. — Давай, Сэм.

Дэдлиб полез во внутренний карман кожаного пиджака, извлек из него солидный бумажник с монограммой, раскрыл, развернул и вытащил из какого-то явно потайного отделения запаянную в пластик карточку. Протянул над столиком Багу.

Это было удостоверение особого агента международной организации, именуемой Интерпол.

«Я так и знал», — подумал Баг.

Он передал документ Богдану и внимательно посмотрел на Дэдлиба.

«Господи, как все просто!» — подумал Богдан.

Дэдлиб пожал плечами.

— Мы ужасно извиняемся, — сказал он, пуская дым к потолку, — но, к нашему превеликому сожалению, Ордусь пока не имеет никаких договоренностей с Интерполом, поэтому мы и вынуждены были проникнуть к вам негласно. Попросту говоря — как частные лица. Более того, взаимодействовать с вашими правоохранительными структурами, например — с полицией, мы не можем иначе как при посредстве добрых личных отношений и персональных контактов. А нам сейчас нужно взаимодействие… содействие.

— Прошу понять нас правильно! — вступил Люлю. — Во-первых, все имеет свои положительные стороны, в том числе и это — иначе как бы мы, например, узнали вас, милейший господин Лобо, — кивок в сторону Бага, — и вас, уважаемый господин Оуянцев-Сю, — кивок Богдану. — Признаюсь вам: я редко говорю так искренне и серьезно, как сейчас… А во-вторых, дело, обстоятельства которого заставили Сэма устремиться в Ордусь, до того щекотливое, что у нас просто не было выбора, вы понимаете?

— А вы — тоже агент? — спросил Богдан, поднося чашку к губам. Чай был в меру горячим, но, разумеется, без сахара. В трапезном зале Управления хорошо знали вкусы Бага, и Богдан даже немного пожалел об этом: он откровенно устал от перелетов, и чашка крепкого, по-настоящему сладкого чая могла бы его существенно подбодрить.

— Я?! — искренне изумился Люлю. — Сэм, ты слышал? Нет, никакой я не агент, я сын своего отца и брат своего брата. — Люлю выхватил из кармана серую книжицу с занятным гербом на обложке. — Сами смотрите, вот мой паспорт.

Баг внимательно изучил паспорт, выданный на имя Като Тамуры. Кое-какие сомнения у него, однако, остались. Ну, паспорт… Подумаешь, паспорт.

— И Юлли не агент, — продолжал Люлю, — Юлли мой друг.

— И мой, — вставил Дэдлиб.

— Тогда какая связь…

— О, это просто! — махнул рукой Люлю. — Не знаю, как у вас, а у нас, если друг оказывается в трудном положении, ему обычно помогают. Я не мог отпустить Сэма сюда одного, а Юлли увязался за нами и даже взял на себя довольно сомнительную часть предприятия. Вот и все.