Второе кольцо силы - Карлос Кастанеда
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Смеясь, Ла Горда заметила, что хотела сказать мне то же самое. Видеть шаблон как обычного земного человека, а затем еще и как животное – действительно очень упрощенное видение.
– Наверное, это был просто обычный бестолковый сон, – сказал я, пытаясь оправдаться.
– Нет, – ответила она с усмешкой. – Видишь ли, человеческий шаблон пылает и всегда находится в дырах и водных лощинах.
– Почему именно там?
– Он питается водой. Без воды нет шаблона. Я знаю, что Нагваль регулярно брал тебя к водным дырам в надежде показать тебе шаблон. Но увидеть его не позволяла твоя пустота. То же самое было и со мной. Он обычно заставлял меня ложиться обнаженной на камень в самом центре водной дыры, но я добилась только ощущения чьего-то присутствия, испугавшего меня до потери сознания.
– Почему пустота мешает увидеть шаблон?
– Нагваль сказал, что все в мире – Сила, притяжение или отталкивание. Для того чтобы нас отталкивали или притягивали, мы должны быть похожи на парус или воздушного змея на ветру. Но если в нашей светимости дыра, Сила пройдет насквозь и не подействует.
Нагваль говорил мне, что Хенаро очень любил тебя и изо всех сил пытался помочь тебе осознать дыру в середине твоего тела. Он заставил летать свое сомбреро, как змея, чтобы расшевелить тебя; он даже вытягивал тебя из этой дыры, доводя тебя до поноса, но ты так никогда и не уловил того, что он делал.
– Но почему они не говорили так понятно, как ты сейчас?
– Они говорили, но ты не обращал внимания на их слова.
Я не мог ей поверить. Немыслимо было допустить, чтобы они говорили мне об этом, а я не смог осознать.
– Ты когда-нибудь видела шаблон, Горда?
– Конечно, когда я снова стала полной. Я пошла однажды сама к той водной дыре, и он был там. Это было лучистое светящееся существо. Я не могла смотреть на него. Оно ослепило меня. Я ощущала счастье и прилив сил. Ничто другое не имело значения. Ничто. Мне просто хотелось быть там. Нагваль сказал, что иногда, когда у нас достаточно личной силы, мы можем схватить проблеск шаблона, даже если мы и не являемся магами. Когда это случается, мы говорим, что видели Бога. Он сказал, что если мы называем его Богом, то это правда. Шаблон – это Бог.
Я пришла в ужас, услышав это от Нагваля, потому что я была очень религиозна. Религия – это все, что у меня было. Поэтому от слов Нагваля меня обычно бросало в дрожь. Но потом я стала полной, силы мира начали толкать меня, и я поняла, что Нагваль был прав. Шаблон – это Бог. Как ты думаешь?
– Обещаю тебе сказать это в день, когда увижу его.
Она засмеялась и сказала, что Нагваль обычно шутил, что в тот день, когда я увижу шаблон, я стану монахом, потому что в глубине души я очень религиозен.
– Шаблон, который ты видела, кем он был – мужчиной или женщиной? – спросил я.
– Ни то, ни другое. Это был просто светящийся человек. Нагваль сказал, что я могла бы спросить что-нибудь о себе самой. Что это шанс, которого не должен упускать воин. Я не смогла придумать вопроса. И так было лучше всего. У меня остались самые прекрасные воспоминания об этом. Нагваль сказал, что воин, имеющий достаточно силы, может видеть шаблон много-много раз. Какая это, должно быть, большая удача!
– Но если человеческий шаблон – это то, что скрепляет нас вместе, то что же тогда человеческая форма?
– Нечто клейкое, клейкая сила, которая делает нас такими людьми, какие мы есть. Нагваль говорил мне, что человеческая форма на самом деле бесформенна. Как и союзники, которых он носил в своей горлянке, это может быть чем угодно. Но, несмотря на отсутствие формы, оно владеет нами в течение всей жизни и оставляет только со смертью. Я никогда не видела человеческую форму, но я чувствовала ее в своем теле.
Затем она описала очень сложную серию восприятий, которые были у нее в течение последних нескольких лет. Их кульминацией было серьезное физическое расстройство, напоминавшее мне описание тяжелого сердечного приступа. Она сказала, что человеческая форма, являясь силой, покинула ее тело после тяжелой внутренней борьбы. Этот процесс и проявился в виде тяжелого недомогания.
– Похоже, у тебя был сердечный приступ.
– Может быть, и так, – сказала она, – но одно я знаю точно. В тот день, когда это произошло, я потеряла человеческую форму. Я так ослабела, что в течение нескольких дней не могла даже вставать с постели. С того дня у меня уже не было энергии оставаться моим прежним «я». Время от времени я пыталась вернуться к своим старым привычкам, но у меня просто не было сил наслаждаться ими, как прежде. В конце концов я бросила эти попытки.
– В чем смысл потери формы?
– Для того чтобы измениться, воин должен сбросить свою человеческую форму. Иначе это будут только разговоры об изменении, как в твоем случае. Нагваль сказал, что бесполезно полагать или надеяться, что человек может изменить свои привычки. Человек не может измениться ни на йоту, пока держится за свою человеческую форму. Как говорил Нагваль, воин знает, что измениться он не может. Но хотя ему это прекрасно известно, он все же пытается изменить себя. Это единственное преимущество, которое воин имеет перед обыкновенным человеком. Воин не испытывает разочарования, когда, пытаясь измениться, терпит неудачу.
– Но ты остаешься собой, Горда, не так ли?
– Нет. Уже нет. Единственное, что заставляет считать себя собой, – это форма. Когда она уходит, ты – ничто.
– Но ведь ты все еще разговариваешь, думаешь и чувствуешь как обычно – или нет?
– Ни в коей мере. Я – новая.
Она засмеялась и крепко обняла меня, словно утешая ребенка.
– Только Элихио и я потеряли свою форму, – продолжала она. – Большой удачей было потерять ее, когда Нагваль был еще с нами. Вам же предстоит ужасное время. Это – ваша судьба. Тот, кто потеряет ее следующим, будет пользоваться только моей поддержкой. Мне жаль его заранее.
– Что ты еще чувствовала, потеряв форму, Горда, кроме
