Алое на черном (сборник) - Татьяна Корсакова

Купались совсем недолго, только-только вошли во вкус, как Суворов велел выходить на берег. Сам он выбрался последним, по головам, как цыплят, пересчитал подопечных, а потом неспешной походкой, поигрывая загорелыми тренированными бицепсами, направился к увлеченно болтающим Гальяно и Елене Викторовне. Выглядел вожатый хорошо, не в пример лучше и мужественнее тощего Гальяно. Наверное, эту очевидную разницу заметила и медсестра, потому что, коротко кивнув Гальяно, она протянула руку Суворову. Так, взявшись за руки, они и дошли до кромки воды. Медсестра ежилась, не желала заходить в реку, и тогда Суворов подхватил ее на руки. Наблюдавший за ними Гальяно посерел лицом и отвернулся. По всему выходило, что этот раунд он проиграл. Он вернулся к ним мрачный и злой, пошарил в карманах джинсов, спросил:

– Прогуляемся, Матюха? Курить охота, спасу нет!

Матвей бросил взгляд на резвящуюся в воде парочку, кивнул.

– Давай прогуляемся!

Гулять решили в сторону затона. По прикидкам Матвея, он должен был находиться где-то недалеко.

– Вот урод! – процедил сквозь зубы Гальяно, имея в виду явно не затон и доставая из кармана сигареты. – Будешь?

– Нет. – Матвей мотнул головой, добавил осторожно: – Мне кажется, у них роман.

– Когда он мог случиться, этот роман? За два дня? – Гальяно щелкнул зажигалкой, присел на торчащую из воды корягу.

– Может, и раньше, в прошлом сезоне. – Матвей пристроился рядом.

– Ерунда! Даже если что-то и было, то уже кончается! Ты посмотри на него и на меня!

– Да. – Матвей сочувственно кивнул. Он уже посмотрел и сделал выводы.

– Я молодой, полный сил! Со мной интересно! – Гальяно взмахнул рукой. – А он? Какой-то неотесанный качок! Дай бог, если окончил физкультурный факультет в каком-нибудь занюханном педе! У них нет ничего общего, понимаешь?

Матвей осторожно кивнул, рассуждая над тем: благо или наказание завышенная самооценка. Хорошо, отвечать ему ничего не пришлось, потому что в этот самый момент из прибрежных кустов к воде вышел незнакомец. Было ему хорошо за сорок. Наголо бритый, несмотря на начало лета, дочерна загорелый, высокий, коренастый, с военной выправкой. На принадлежность незнакомца к когорте военных намекали и камуфляжные штаны, хотя с таким же успехом он мог быть и охотником, и рыбаком. В руке мужчина держал авоську, в которой что-то позвякивало.

– Из зверинца, что ли? – спросил мужик вместо приветствия.

– Из какого еще зверинца? – Гальяно глубоко затянулся.

– Из лагеря. – Мужик улыбнулся, блеснув крепкими белыми зубами.

– А почему из зверинца? – спросил Матвей.

– Так в деревне ваш лагерь все зверинцем зовут. Волки и вепри – чем не зверинец?!

– А вас как зовут? – Объяснение Матвею понравилось. «Волки и вепри» и в самом деле не лучшее название для лагеря.

– Можете звать дядей Сашей. – Мужик протянул широкую ладонь. Рукопожатие у него было таким крепким, что Матвей невольно поморщился от боли, а Гальяно так даже ойкнул.

– Турист, что ли? – спросил он с неприветливой мрачностью.

– Васятка рассказал? – Дядя Саша присел на корточки у самой кромки воды, авоську поставил рядом.

– Он самый. Сказал, вы живете у реки, – улыбнулся Матвей.

– Поправочка: не у реки, а на реке. Хотите, покажу?

– А чего не посмотреть! – Гальяно загасил сигарету. – Мы – мужчины свободные.

Дядя Саша бросил на него цепкий взгляд, едва заметно усмехнулся.

– Ну, пойдемте тогда, свободные мужчины! – Он легко, по-мальчишески вскочил на ноги, пошагал вдоль берега. – Здесь недалеко совсем.

Идти и в самом деле пришлось всего несколько минут, до тех пор, пока из-за прибрежных зарослей не показалась корма лениво покачивающегося на волнах дебаркадера. Дебаркадер был небольшой, метров восемь в длину и метра три в ширину, с облезлой, со следами ржавчины надстройкой и такими же облезлыми боками. На натянутых над палубой веревках болталась камуфляжная куртка и вязанка мелкой рыбешки. «К пиву, наверное», – подумал Матвей, вспоминая, как многозначительно позвякивало в авоське у их нового знакомого.

– Вот тут я и живу! – Дядя Саша шагнул на сходни, соединяющие дебаркадер с берегом, поманил ребят за собой. – Да не бойтесь вы, свободные мужчины, я не кусаюсь.

– А кто боится?! – возмутился Гальяно и решительно ступил на сходни.

Вблизи временное пристанище Туриста выглядело презентабельнее, чем с берега. Кругом царил идеальный порядок, на палубе не было ни соринки.

– А как тут можно жить? – оглядев дебаркадер, поинтересовался Гальяно.

– Нормально можно жить. – Дядя Саша пристроил авоську на сколоченный из досок стол, кивнул на тянущуюся вдоль левого борта лавку. – Присаживайтесь, ребята. Вас, кстати, как зовут? А то вы не представились. – Он улыбнулся, в уголках его голубых глаз появились лучики морщин.

Они отрекомендовались, уселись на лавку.

– А спать где же? – спросил пытливый Гальяно.

– А вон! – Дядя Саша кивнул на открытый люк. – У меня там вполне комфортабельная каюта. Не шикарная, конечно, но минимальные удобства имеются.

– А там что? – Матвей махнул рукой в сторону рубки.

– А там все: и кухня, и кают-компания.

– Без электричества, наверное, тоскливо здесь, – предположил Гальяно.

– Почему же без электричества?! – удивился дядя Саша. – Я же человек цивилизованный, у меня электрогенератор имеется.

– Здорово! – восхитился Матвей. Вот бы где он с удовольствием провел лето – на этом старом, переоборудованном в плавучий дом дебаркадере.

– Чем же мне вас угостить, гости дорогие? – Турист обвел свое хозяйство задумчивым взглядом. – Пиво не предлагаю, малы вы еще для пива.

При этих словах Гальяно скептически хмыкнул.

– А вот рыбки вяленой отсыплю! – Дядя Саша снял с веревки вязанку таранки, скрутил кулек из лежащей на столе газеты, положил в него рыбешек пятнадцать, не меньше, протянул Гальяно, спросил многозначительно:

– В самоволку ушли?

Ответить они не успели, потому что из прибрежных кустов, как черт из табакерки, выскочил Суворов.

– Плахов, Гальянов! Это что за номер?! – заорал он. – Это с какого перепугу я вас по всему берегу искать должен?! Велено было в воду без моего разрешения не заходить!

– А мы и не заходили, – огрызнулся Гальяно, прижимая к груди кулек с таранкой.

– Доброго дня, Максим Дмитриевич! – Дядя Саша приветственно взмахнул рукой.

– Приветствую, Александр Кузьмич! – Суворов ступил на сходни. – Это ты моих архаровцев сманил? – Голос его стал почти прежним, от недавнего брюзжания не осталось и следа. Было видно, что с Туристом они давно знакомы.