Условно пригоден к службе - Юрецко Норберт

В тот вечер мы, стало быть, впервые устроились в нашем жилище в Райнсберге. Мы были благодарны повару гостиницы, симпатичному господину пятидесяти лет, который в такой поздний час приготовил нам ужин. На следующее утро мы отправились на рекогносцировочную прогулку. Мы прошлись по парку замка Райнсберг. Когда-то дивное строение производило в те дни тягостное впечатление заброшенного. Первые реставраторы уже установили несколько небольших лесов, но оптимизма все это еще не внушало.

На следующий день мы поехали в сторону Варентина. Этот городок лежит в двух километрах к западу от Райнсберга. Только там было место, где работал наш новый мобильный телефон. В те дни Райнсберг и его окрестности были в этом отношении полной "радиодырой". Чуть-чуть не доезжая до Варентина, от прямой как линейка дороги был съезд на юго-запад. На картах он обозначен номером К 6812. Оттуда нужно было на пару метров подняться вверх по горе, и наша радиосвязь заработала. Потом выяснилось, что это место на самом деле было единственным в радиусе десяти километров, где функционировала мобильная связь. Мы часто пользовались этим в 1993 и 1994 годах.

Разговор в этот день был довольно монотонный. – Я хочу только сообщить, что у нас все идет по плану. Мы проводим хорошие сделки и собираемся прибыть в бюро в следующий понедельник. У аппарата была секретарша нашего подразделения. Старик снова был в Мюнхене. – Он там на шоу, – сказала она и пожелала нам удачи. – Да, Фредди, громко заметил я, – никто за нами в Берлине не скучает. И если мы тут утонем и исчезнем навсегда, ни одна свинья этого не заметит.

Вербовка в лоб в многоэтажке

После сеанса связи мы медленно поехали назад и, вывернув на автобан, снова через Варентин двинулись на север. На дорожном указателе было написано "Цехлинер Хютте". Через три километра после нее, был съезд на запад. Он заканчивался большой автостоянкой у отеля, прямо на озере Райнсбергер Зее. "Отель у озера" был десятиэтажным бетонным блоком, напоминавшем многоэтажные жилые дома восточноберлинского района Марцан. – Тут и там, видать, трудился один и тот же архитектор, – глубокомысленно заметил Фредди. Между озером и главным зданием отеля было еще плоское строение, застекленное вплоть до самой воды. Там разместились не только пара магазинчиков, но еще бистро, ресторан, бюро регистрации отеля, а в подвальном этаже даже дискотека.

За этими главными строениями находились еще несколько жилых многоэтажек и теплоэлектростанция, снабжавшая электричеством весь комплекс. И именно тут этим вечером мы собирались завербовать нашего нового агента. Место мы подобрали и обследовали еще несколько недель назад. Так как мы всегда ездили только вдвоем, то наблюдение за встречей нам доставляло порой немалые хлопоты. Именно при первых контактах особенно важно "остаться чистым", как мы это называли. Эта местность показалась нам подходящей. Был только один въезд, при том хорошо просматриваемый. Если интересующее нас лицо притащит за собой "хвост", то в таком окружении мы определим это лучше. чем где бы то ни было. Многоэтажка там, и многоэтажка тут.

В 18.00 мы заняли наши позиции. Наш собеседник должен был прийти через час. В фойе было многолюдно, а в ресторане почти никого. Я так припрятал нашу машину среди других автомобилей, что мог наблюдать и за въездом на стоянку и за входом в отель. Когда и в 19.45 ничего не произошло, я пошел в бистро и выпил там чашку кофе. Фредди, сидевший в фойе, делал вид, что читает газету. Он вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами и снова вышел на улицу, чтобы дать ему понять, что нужно еще подождать. Несколько расстроенный я опять залез в машину.

В 20.00 вокруг отеля не было никакого движения. Я видел, как Фредди в своем темно-коричневом льняном пиджаке бродил туда-сюда по холлу. Внезапно со стороны Райнсберга на съезд к отелю повернула легковушка. Это было такси, которое проехало мимо меня и остановилось у парадной лестницы гостиницы. Только когда пассажир поднялся по ней, я смог его хорошо разглядеть. Да, это было он – человек, которого я видел вчера вечером. Он действительно пришел. Я глубоко вздохнул.

Примерно через четверть часа я вышел из машины и двинулся в ресторан. В большом помещении сидело очень немного людей. Я выбрал отдельный столик у окна и заказал себе что-то перекусить. Глядя на залитое полной луной озеро Райнсбергер Зее, я ожидал сигнала от моего партнера. Фредди не заставил долго себя ждать. С дружеской миной он подошел и уселся рядом. – Да, господин доктор, теперь твоя очередь, – сказал он с уверенностью победителя.

Вместе мы спустились в подвальный этаж, остановившись прямо у мигающей красными и синими огнями дискотеки. В темном углу сидел наш человек за маленьким квадратным столом. – Добрый вечер, я очень рад познакомиться с вами. – приветствовал я его наиграно небрежным тоном. – Я тоже очень рад, – ответил он. Но ответ прозвучал вовсе не без акцента, как я полагал было. Наш гость говорил на явном саксонском диалекте!

– Простите, но я немного удивлен, я ведь ожидал здесь встретить гражданина России, – попытался я ему польстить. Он улыбнулся. – Вы хотите взглянуть на мой паспорт? Я просто немного научился говорить именно на этом диалекте. Но если я постараюсь, то вполне смогу общаться и на литературном немецком языке. – Ну, это для нас не проблема, – пошутил я в свою очередь и подсел к нему. Окинув взглядом помещение, я заметил, что в нем мы были совсем одни. Только молодая официантка стояла у бара и протирала бокалы.

Он мне сразу показался симпатичным. Нервничая, он вертел свой бокал пива. В глазах Фредди я прочитал, что он думает: "Ну, теперь я сгораю от нетерпения, как ты это устроишь". Я буквально почувствовал, как он в душе откинулся назад, расслабившись. Итак, моя очередь. Я начал с обычных аргументов. – Мой партнер вам уже объяснил, что у нас есть интересная возможность заплатить за хорошую информацию хорошие деньги. Но я хочу быть с вами полностью честным. Мы не торговцы информацией. Мы из Федеральной разведывательной службы. Я не хочу вам лгать. Если уж мы с вами договоримся, то вы имеете право знать, что вы будете в хороших руках. А если вы не захотите иметь с нами дело, то и это не создаст для вас никаких трудностей. На каждый отказ мы получаем два новых согласия. И я гарантирую вам, что в случае отказа никто об этом нашем разговоре никогда не узнает. Если вы скажете "нет", то мы выпьем вместе по бокалу пива и сразу забудем обо всем. Даже мое руководство не знает об этой нашей встрече и в случае вашего отказа не узнает о ней никогда.

Он прислонился к ковру, висевшему на стене, и издал глухой звук, прозвучавший вроде как: "Угаааа!". Потом он округлил и вытянул губы и выпустил через них воздух. Фредди понял, что ситуация обострилась и тут же попытался снять напряжение: – За этот ужас я закажу нам одним еще по пиву! Русский взглянул на него, слегка склонил голову набок, кивнул, поднял плечи и добавил: – И еще водку! Если можно! Прошу вас! Потом я начал рассказывать ему о наших возможностях, о безопасности, о деньгах и так далее.

Было ли это сделано профессионально? Очень сомнительно. Но о том, что в нашем ремесле профессионально, а что нет, до сих пор идут споры. Сегодня я знаю, то этот неуклюжий метод, как минимум, в этом конкретном случае был единственным шансом. Много лет спустя наш человек, которого с того дня мы называли "Уленшпигелем" рассказал о своих первых впечатлениях. Его как громом ударило. Сначала приглашение одного торговца информацией на совместную встречу. Тут уже было от чего забеспокоиться. Он за ночь до того глаз сомкнуть не мог. А потом этот высокомерный франт так прямо и заявляет ему, что он, мол, работник БНД.

– Я думал, что так никто не делает. Все должно было происходить тоньше, изысканней. Этот тип, казалось, никогда не читал даже книжек о шпионах. Уселся и просто сказал: -Я твой ведущий офицер, а ты мой шпион! А с другой стороны: если бы я лишь позже заметил, куда это все идет, то я тихонько бы скрылся. Только из-за этого глуповатого нахальства я сказал тогда "да". А дома я посмотрел на твое выступление немного другими глазами. Я подумал – этот будет поступать так, как сам хочет. Но зато он был удивительно честен со мной. Я думаю, на самом деле это и был единственный путь, чтобы заполучить меня.

"Уленшпигель" медленно успокоился. Когда он впитал в себя мой поток слов, то пришла его очередь. Довольно медленно рассказал он о своей деятельности в армии, о планах на будущее, о своей семье. За вечер он достаточно оттаял и в конце был уже вполне разговорчив. Мы договорились с ним встретиться еще раз через четыре дня. Так у него еще было время подумать. Даже в случае, если он откажется, он заверил нас, что не сделает это без объяснений. Эта его фраза вселила в нас надежду, что он скорее согласится, чем откажется.

Когда мы в 23.30 сидели в "Золотой звезде" у семьи Лусега, там было полно народу. Пара рыбаков с озера Гринерикзее как раз обмывали свой улов. Разговоры о сетях, крючках, поплавках и нынешней популяции окуня заставили нас быстро уйти. Так было и лучше. Не нужно все топить в многословии, лучше сохранять внутренний оптимизм.