Анатомия Комплексов (Ч. 1) - Райдо Витич

Рэйсли насмешливо глянул на нее и отложил прибор:

–– Хочешь знать, что я из себя представляю? По пунктам?

–– Списком, пожалуйста!

–– Хорошо. Я самодостаточная и весьма перспективная личность с высоким интеллектом, огромным физическим и духовным потенциалом. Я лабилен, вменяем, уравновешен, внимателен, ответственен, энергичен, смел, бесстрашен, дальновиден, терпелив и бесстрастен, решителен, обладаю устойчивой психикой и рациональным складом мышления. Также надежен и верен, имею разносторонние интересы и знания.

–– Ага? –– скорчила ехидную рожицу девушка: ’ Я бы еще добавила: грубиян, хам, садист, психопат, дикарь, сластолюбец; невменяем, властен, вспыльчив, агрессивен, бестактен, бессердечен, лицемерен и самолюбив. Перечислять можно до бесконечности’. –– Не человек, а брильянтовый набор для новобрачной, мечта любой домохозяйки. А отрицательных качеств мы не имеем? Их в момент закладки ДНК стерилизовали, ага?

–– Отчего? Я человек и имею отрицательные качества, как любой другой. Правда, у меня их немного и я не могу отнести их к разделу именно отрицательных качеств, скорее, к досадным нюансам характера.

–– Кто бы сомневался? А можно конкретней?

–– Я гипертрофированный собственник, Алена, и властолюбец.

–– И все?

Парень подумал и развел руками:

–– Да.

–– ‘Идеал’! Вам бы белый катафалк…, пардон - кадиллак и в Голливуд, супергероев играть! –– желчно заметила девушка. –– Что ж, ты такой весь положительный и умный, в язычество веришь?

–– Одно другому не мешает. Видишь ли, тут не имеет значения, во что веришь, важны цель и итог. Религия…Боги –– это эгрегоры, которые накапливают резерв огромной энергии, чтоб вернуть сторицей нуждающимся. Это, по сути, банковская система. Чтоб банк выжил и поднялся, ему нужны вкладчики. Так же и здесь: чем больше вкладываешь, тем больше получаешь, а с тобой и твой бог. Кровь намного ускоряет данный процесс и поддерживает эгрэгор тысячелетиями, даже после того, как богов забывают. И потом, –– Рэй прищурился. –– С теми богами, что стоят на крови, не пошутишь, как с вашим Христом.

–– В смысле? –– нахмурилась Алена.

–– В прямом. Ваш Христос милосерден. Он человеколюбец, страдал за вас, а вы его предаете,…чтоб он снова вас простил, а вы снова предали. И так до бесконечности. Вы не чтите его заповеди и можете легко нарушить определенные каноны этой веры, потом покаяться, и вы чисты и безгрешны. Человек так устроен: просит любви, пользуется и предает. Кто его любит, того он бьет. А теперь давай посмотрим на …Кали. Индийская богиня, которой приносят жертвы. И человеческие тоже. Ее не предадут. Побоятся. Потому, что она прощать не умеет, а вот наказывает за каждую оплошность. Там еретиков нет. Даже, если ты верен Будде, Кали ты оскорбить и потревожить не посмеешь. И никто, заметь, из ее сподвижников даже мысли не допустит богохульствовать на эту тему или нарушить ее волю. Страх у вас рождает уважение.

–– А у вас нет?

–– Мы не знаем страха. Мы стремимся к цели. И если проще ее достигнуть, идя через кьет, значит, так тому и быть.

–– Цель оправдывает средства? Так? Интересно, какая цель у тебя? Ради чего ты готов лизать кровь?

–– Я уже все получил.

–– Можно узнать поконкретней : что? Пиитет?

–– Я получил тебя.

Алена непонимающе уставилась на него: ее начал раздражать разговор, как и невозмутимость кэн.

–– Хочу заметить, что через 15 дней, к моей несказанной радости, мы друг друга больше не увидим. Вопрос: стоило ли пить кровь, чтоб трахнуть в полете земную девчонку?!

Рэйсли рассмеялся.

–– До чего же ты наивна, –– качнул он головой и поддался к ней, навалившись локтями на столешницу. –– Я не пил кровь и пить не собираюсь.

–– Тогда, что же ты делал? Смотрел, как пьют другие?

–– Мы не пьем кровь.

–– Но ты же… твой Модраш стоит на крови? Значит, вы приносите жертвы? –– дошло до Алены, и она похолодела, всматриваясь в симпатичное лицо кэн.

–– Да, –– с абсолютным спокойствием заявил он.

–– И много? –– осторожно спросила она, еще на что-то надеясь. Тот просто пожал плечами.

–– Это сколько? Тысяча? Миллион? Два? –– ей вспомнился разговор с Элланом, и к горлу подступила тошнота. –– Боже мой! Ты …приносил жертвы, убивал! Ты убийца!

Рэй со скучающим видом смотрел на нее и словно не слышал обвинений:

–– Ты покушала? Пойдем?

–– Да, сыта! –– поднялась Алена, и наклонилась к нему, прищурившись со значением. –– А ты?

–– Тоже, –– поднялся парень, словно и не заметил подтекста. Этого она понять не могла и не хотела и, выставив палец, категорически заявила, глядя на него, как на нациста, жертвУ

Бабьего Яра:

–– Больше никогда не подходи ко мне, даже близко, понял?!!

–– Ты кричишь, –– спокойно заметил он.

–– Да!! Я не хочу тебя больше знать!!

Лоан равнодушно кивнул, подошел к ней, обхватил за плечи и впился в губы.

Он не желал ей сейчас ничего доказывать, придет время, все поймет. Жизнь все расставит на свои места, заставит стряхнуть лишнее, открыть глаза и увидеть истину, а он… он должен закончить начатое и до конца полета предоставить доказательства состоявшегося брака, чтоб ни Алена, ни его родня не смогли помешать ему. Девушка, по недомыслию, может порадовать Иллана и Гвидэра, заявив им, что союз был заключен без ее воли, и те помогут его расторгнуть. А если Рэй успеет, ее заявлению не поверят, и уже никто, никогда не встанет меж ними.

ГЛАВА 18

Алена смотрела в потолок не в силах даже пошевелиться. Рядом валялось с десяток маленьких подушек, смятые простыни, пропитанные, как и сам воздух спальни, как ее тело, острым запахом имбиря и корицы, а хозяин этого неистребимого аромата что-то искал в другой комнате, и его нагое тело мелькало в проеме, устрашая своей мощью и восхищая красотой. Она же уже не испытывала ничего: ни страха, ни желания, а лишь пыталась понять, осмыслить происходящее, чтоб почувствовать себя прежней, нормальной, чтоб избавиться от брезгливости и презрения к себе самой.

Все, что окружало ее 20 лет, словно смыло из памяти за эти 2 месяца, оставив лишь дымку, смутные, размытые образы, никому не нужные, бессмысленные пристрастия. Где-то, на краю сознания, она понимала, что ее попросту сломали, как заводную машинку: разделили на составные и разрушили без права на восстановление. Все, из чего состояла Алена Ворковская, как личность, девушка, человек, превратилось в пыль. Ее внутренний мирок треснул и распался, как и тот, что был снаружи. Она попала в эту консервную банку, как в мясорубку, и все ее взгляды, мнения, устои, привычное мироощущение, психика, тело, попав под нож, перемешали свои директории и отказались помогать и подчиняться, они больше не принадлежали ей.

8 дней назад, в столовой, Лоан заглушил ее крики поцелуем, принес сюда и бросил на кровать, чтоб не выпускать из своих рук и терзать ее тело. Он был ненасытен и требователен, он, словно с цепи сорвался, и час за часом, день за днем истязал ее своими ласками, выпуская лишь на минуту. Он не разговаривал и пристально следил за ней даже в ванне.

8 дней, а для нее будто десятилетие, начавшееся с пыток и закончившееся сладкой истомой. Ее тело подвело ее, сдалось на милость победителя вопреки всем доводам рассудка, игнорируя сопротивление хозяйки. Этот маньяк, убийца, наглец и тиран, заставил трепетать ее от одного только взгляда. Любое прикосновение вызывало приятную, теплую волну желания и обостряло восприятие, доводя тело до исступления. Она еще сопротивлялась, закусывая губу, чтоб не закричать: ’Возьми меня!’ Но и этот барьер кэн с легкостью сломал сегодня. Ее тело подчинилось ему, а потом подчинило себе хозяйку.

Алена не могла понять, как это могло произойти? В какой момент, под давлением чего?

Скромная, застенчивая девчонка, отрицающая сексуальную революцию, порицающая развращенность и разнузданность в половых отношениях, не приемлющая гражданские браки и легкомысленность, как последняя шлюха, билась в руках галактического насильника, язычника и безумца, постанывая от наслаждения, и молила, чтоб он ее взял!

Алена скрипнула зубами и зажмурилась, чтоб не расплакаться от презрения и чувства гадливости к себе - похотливой твари! Как она могла просить его об этом? Что с ней произошло? Разве может тело жить по одним законам, а разум по другим, и каждое –– по отдельности? Как едкая ненависть к Лоан может испаряться в момент насильственной близости? Или уже … не насильственной?

Да кто он такой, черт возьми?! Реинкарнация Калигулы, Нерона, и Гитлера в одном лице? Очаровательнейший антураж: прекрасное, сильное тело, красивое мужественное лицо, и …манеры хищника, беспринципность и черная душа, а вернее, ее полное отсутствие! Изумительная человеческая облицовка и дьявольское нутро.