Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

   За оставшиеся миллисекунды лейтенант успел подумать, что то-ли русский спятил, то-ли он сам.

   А потом клинок самурая, ударив в предплечье мичмана... скользнул с МЕТАЛЛИЧЕСКИМ звоном! И в тот же миг, начавшие расширяться от удивления шире предписанного природой глаза японца, затопила ослепительная бело-голубая вспышка! Еще через доли секунды на смену недоумению пришла боль, сначала взорвавшаяся гранатой в ноге, и быстро, как цунами, затопившая все тело и голову... Что-то с размаху врезало по затылку Масао, и последними крохами сознания он понял, что это был железный настил котельного отделения.

Глава 2. Гонки эстонских гончих.

   В полном соответствии с теорией господина Гумилева, пока еще не написанной и неизвестно, имеющей ли шансы на возникновение в текущей реальности, на "Кассуге" сопротивления оказано не было. Действительно, все "пассионарии", а в просторечии сорвиголовы и любители подраться, записались в клуб Кен-до еще на пути в Европу и были распределены на "Ниссин" в Италии, при приемке кораблей. После пары снарядов, положенных комендорами "Варяга" перед носом крейсера (третий выстрел окатил брызгами клюз "Кассуги", за что неугомонный Авраменко получил свою порцию мата от старшего офицера, подзатыльник от командира плутонга и двойную чарку от Руднева) капитан "Кассуги" Пейнтер дисциплинированно лег в дрейф. Высадившаяся со шлюпок призовая партия во главе с Рудневым (больше доверить переговоры было, увы, некому), поддерживаемая молчащими до поры пушками и пулеметами "Варяга", беспрепятственно проследовала в рубку. Там был дан последний и решительный бой за право "Кассуги" ходить под японским флагом.

   - Это пиратство! Чистой воды произвол! - Уже не в первый раз повторял коммодор Пейнтер.

   - Не горячитесь, сэр Хью, в чем именно вы усматриваете нарушение международного права?

   - Вы, вы... Вы что издеваетесь??! Вы без всякого повода нас остановили, открыли огонь по кораблю, идущему под коммерческим британским флагом. Да вы понимаете, что сейчас подойдет сопровождающий нас крейсер Роял Нейви "Король Альфред", под который вы так нагло вырядили свою посудину, вообще официально утонувшую, между прочим, и сметет вас с поверхности моря за нападение на корабли торгового флота его величества короля Эдуарда.

   "Ну, если честно, то - да, издеваюсь", наслаждаясь моментом, пробормотал себе под нос на русском Карпышев. С момента, когда он, хромая, вошел в салон командующего перегоном, он чувствовал себя кем-то вроде капитана Джона Сильвера на захваченном абордажем фрегате. И вел себя несколько развязно. Вслух же капитан первого ранга Императорского Российского флота произнес:

   - Нет, что вы. Я искренне не понимаю, чем именно вы не довольны. Ваши корабли находятся у берегов страны, с которой Россия находится в состоянии войны. Вы командуете двумя крейсерами, которым уже присвоены японские имена, и вы возмущаетесь, что я вас остановил? А насчет "Короля Альфреда", он вас оставил еще до Сингапура именно потому, что Форин Офис не хочет слишком уж явно вмешиваться в войну между Россией и Японией.

   - Проверьте, наконец, судовые бумаги! Я Вам третий раз говорю - я перегоняю корабли в Чили. В Японии у меня только бункеровка.

   - Ну, раз вы идете в Чили, с хризантемами на форштевнях и иероглифами на корме, то как только вы выбросите за борт всю военную контрабанду, находящуюся у вас на борту, которая может быть использована Японией в войне против России, можете продолжать путь.

   - О какой именно контрабанде вы говорите?! Я выкину за борт все, что пожелаете, но не срывайте мне график перегона, умоляю!

   Британец, не веря своему счастью и неожиданной уступчивости Руднева, заметался по салону, стараясь одновременно угодить русскому и не спугнуть удачу. Он вскочил, метнулся к бару и, быстрым движением выхватив оттуда бутылку виски, плеснул Рудневу полный стакан отличного шотландского скотча двенадцатилетней выдержки.

   - Конечно-конечно, вот... Я вам тут заранее список приготовил, всего того, что у вас на борту является контрабандой, а то еще опоздаете, в Чили расстроятся. Десятидюймовое орудие - одно, восьмидюймовые орудия - шесть, шестидюймовые - двадцать восемь, противоминный калибр - тридцать с лишним орудий калибров 75 и 47 миллиметров, с двойным боекомплектом, плюс две с половиной тысячи тонн броневой стали в листах, закаленной по методу Круппа и два таранных носовых шпирона. Если вышеупомянутая контрабанда будет утоплена в море, то в соответствии с международным морским правом ваши корабли могут продолжить свое плавание. К японцам за углем, а потом к берегам Чили.

   Коммодор несколько раз открыл и закрыл рот, не издав при этом не звука. Решив, что клиент "дошел до кондиции", Карпышев стал его дожимать.

   - Итак, любезный мистер Пейнтер, я понимаю, что в соответствии с контрактом, Вы должны привести крейсера в Йокосуку. Увы, но по не зависящим от вас обстоятельствам это сейчас невозможно. Я мог бы просто ссадить вас всех в шлюпки, и дело с концом. Берег недалеко. Хоть и свежеет, но, даст бог, не все утоните...

   Однако, учитывая Ваш радушный прием, со своей стороны, предлагаю вам на выбор два варианта. Первый, вы отказываетесь со мной сотрудничать, я как могу пытаюсь перегнать захваченные крейсера во Владивосток силами своей команды. Скорее всего, японцы успеют разобраться, куда подевалось их приобретение, быстрее, чем мои люди разберутся в механизмах итальянцев. Но тогда вам, возможно, придется принять участие в морском сражении. Причем вы будете на стороне заведомо проигравшей стороны, а снарядам, им все равно - комбатант вы или нет. Кстати, даже если вы переживете бой, то денег за перегон вам японцы не заплатят, ведь крейсера-то мы при попытке перехвата взорвем. Это я вам гарантирую. А если мне чудом удастся добраться до Владивостока, то вас ждет суд за перевозку военной контрабанды, список прилагается.

   - А что, есть второй вариант? - Явно для проформы спросил погрустневший коммодор, наливая себе уже третий за время беседы стакан виски.

   - Есть. Я реалист. Я понимаю, что без помощи ваших перегонных команд мне довести эти призы до Владивостока будет сложно. Поэтому я хочу сделать Вам предложение, от которого вы не сможете отказаться. Во-первых, Вы и все Ваши офицеры и матросы, которые согласятся с нами сотрудничать, получат плату за перегон, полуторную. Естественно, после того, как мы дойдем до Владивостока. В довесок к этому Вам не будут предъявляться обвинения в перевозке контрабанды. Если вы откажетесь сотрудничать, то я все равно сделаю такое предложение команде и офицерам, я думаю, большинство согласится, им-то все равно, на кого работать, на Россию или Японию, деньги не пахнут, не так ли?

   - И как я Вам их доведу до Владивостока? Угля у меня до Йокосуки. Плюс однодневный запас на случай шторма. Японцев из экипажей вы, естественно, заберете, а у меня и так людей нехватка жуткая была, по три часа в день спали, еле-еле сюда дошли.

   - Вместо сорока японцев я Вам дам по пятьдесят матросов и офицеров на крейсер. Насчет угля - у меня есть угольщик, на нем осталась еще пара тысяч тонн, до Владивостока нам всем хватит с избытком.

   - А кто его будет грузить? Силами вашей команды в море бункеровать два крейсера - это трое суток. Ну, двое, ваши люди поздоровее японцев будут. И это если с погодой повезет. За это время японцы точно начнут поиски, и я опять оказываюсь в центре морской баталии на стороне заведомо проигравших, только суд меня ждать будет не во Владивостоке за контрабанду, а в Йокосуке за попытку продать японские крейсера ее противнику. Спасибо, перспектива не прельщает.

   - Я, пока шел вокруг Японии, отработал систему погрузки угля на малом ходу, сорок пять тонн в час. При не слишком свежей погоде, на скорости в пять-семь узлов - обеспечиваем стабильно.

   - Как? Этого даже Роял Нейви не практикует. Невозможно! В море да, борт к борту грузиться пробовали, но ни в коем случае не на ходу.

   - Интересная у вас логика, сэр Хью. Раз Роял Нейви не практикует, значит, так уж и категорически невозможно? Наверно, просто нужда пока ваш Роял Нейви не заставляла. Она, знаете ли, заставит, она же и научит. Угольщик и крейсер идут параллельно, на малом ходу. Пара канатов, один с уклоном от угольщика к крейсеру, по нему груженный мешки скользят на корабль, по второму, с обратным уклоном, пустые мешки едут обратно. Самое трудоемкое - это загрузка мешков в трюме угольщика и их опоражнивание в ямах крейсеров. Причем опустошать мешки можно и после передачи, если погода не слишком свежая, то одну ночь пятьсот тонн угля можно и на палубе продержать. Авось не опрокинемся. Элементарно, Ватсон!