Библиотека современной фантастики Том 13 - Буль Пьер

— Мне стало известно из достоверного источника, — медленно говорит Корнелий, — что через пятнадцать дней состоится заседание Большого Совета специально, чтобы принять важное решение относительно вашего ребенка.

— Важное решение?

— Чрезвычайно важное. О том, чтобы его уничтожить, речь пока не идет. Повторяю: пока не идет. Но его отнимут у матери.

— А я, я его смогу видеть?

— Для вас это абсолютно исключено, для вас в первую очередь! — неумолимо отчеканивает шимпанзе. — Однако позвольте мне продолжить. Мы собрались здесь не для того, чтобы предаваться сожалениям, а для того, чтобы действовать. Итак, я получил точные сведения. Вашего сына поместят в своего рода крепость, где он будет находиться под наблюдением орангутангов. Да, Зайус давно этого добивается, давно интригует и теперь, наверное, добьется своего.

Тут Корнелий гневно сжал кулаки и пробормотал сквозь зубы несколько непечатных слов. Затем он продолжал:

— Надо сказать. Большой Совет прекрасно осведомлен, чего стоит этот кретин как ученый, однако все делают вид, будто верят, что он на самом деле сможет лучше меня изучить столь исключительный случай, делают вид, ибо этот случай расценивается как угроза для всей нашей расы. И заправилы Совета рассчитывают, что Зайус сумеет решительно избавить нас от опасности.

Я был убит. Неужели мой сын попадет в лапы этого злобного, жестокого идиота? Однако Корнелий еще не кончил:

— Самое страшное, что угроза нависла не только над вашим сыном.

Не в силах произнести ни слова, я посмотрел на Зиру, но та опустила голову.

— Орангутанги вас ненавидят, потому что вы являетесь живым доказательством ошибочности всех их так называемых научных теорий, а гориллы считают вас слишком опасным существом, которое нельзя оставлять на свободе. Они боятся, как бы вы не стали родоначальником новой человеческой расы на нашей планете. Но даже если исключить подобную возможность, они опасаются, что одно ваше присутствие на Сороре взбунтует наших людей. Кстати, ряд наблюдений отмечает необычное возбуждение среди подопытных, с которыми вы имели дело.

Да, это правда. Во время моего последнего посещения зала с клетками я сам заметил, что поведение пленников заметно изменилось. Похоже, что какой-то таинственный инстинкт предупредил их о чудесном рождении моего сына. Они встретили меня целым концертом радостных переливчатых воплей.

— Короче говоря, — сурово продолжал Корнелий, — я весьма опасаюсь, что через пятнадцать дней Большой Совет примет решение вас уничтожить… или по меньшей мере удалить у вас часть мозга под предлогом научного эксперимента. Что касается Новы, то думаю, что и ее постараются обезвредить, поскольку она слишком долго общалась с вами.

Нет, это было немыслимо! Я ведь уже уверовал в свою миссию, в свое чуть ли не божественное предназначение, и вдруг… В одно мгновение я был низвергнут с небес на землю и сразу превратился в самое несчастное из существ. Безысходное отчаяние охватило меня.

— Корнелий правильно сделал, что ничего от тебя не скрыл, — проговорила Зира, кладя мне руку на плечо. — Положение действительно отчаянное. Но он не сказал тебе, что мы не собираемся тебя покидать. Мы решили спасти вас всех троих, и в этом нам помогут несколько наших друзей, мужественных шимпанзе.

— Но что я могу предпринять, я, единственный представитель моей расы на вашей планете?

— Надо бежать. Надо покинуть эту планету, куда тебе было бы лучше вовсе не прилетать. Возвращайся к себе на Землю. Это единственный способ спасти тебя и твоего сына.

Голос Зиры задрожал, словно она вот-вот заплачет. Все-таки она относилась ко мне даже лучше, чем я мог думать. Я тоже был глубоко взволнован и ее горем и тем, что, покинув Сорору, уже не увижусь с Зирой никогда.

— Но как бежать с вашей планеты? — спросил я.

Мне ответил Корнелий:

— Зира права: я обещал устроить вам побег, и я сдержу слово, даже если это погубит мою карьеру. К тому же, помогая вам, я исполняю свой долг обезьяны. Если вы и представляете для нас опасность, то опасность будет устранена, когда вы вернетесь на Землю… Вы мне говорили, что ваш космический корабль не пострадал и что вы сможете на нем совершить обратный перелет к Земле, не правда ли?

Совершенно верно, — ответил я. — В звездолете достаточно топлива, кислорода и припасов, чтобы добраться на нем до любой планеты галактики. Но как добраться до звездолета?

— Он по-прежнему вращается вокруг Сороры. Один из моих друзей-астрономов обнаружил звездолет и вычислил все элементы его орбиты. Что же касается того, как до него добраться… Слушайте внимательно! Точно через десять дней мы собираемся запустить искусственный спутник с живыми существами, разумеется, с людьми, на которых мы хотим изучить влияние некоторых видов излучений… Не прерывайте меня! Согласно программе подопытных должно быть трое: мужчина, женщина и ребенок.

План Корнелия сразу стал понятен мне; я только подивился его изобретательности. Но сколько препятствий возникало у нас на пути!.

— Некоторые, ученые, ответственные за запуск спутника, — продолжал Корнелий, — мои близкие друзья, и я сумел их привлечь на нашу сторону. Спутник будет запущен на орбиту вашего космического корабля, кроме того, он до известной степени управляем.

Взрослые подопытные прошли специальную подготовку и могут осуществлять простейшие маневры — у них выработаны условные рефлексы. Но я надеюсь, что вы окажетесь гораздо искуснее, чем они… Ибо наш план заключается в следующем: вы трое замените трех подопытных пассажиров. Тут особых трудностей не предвидится. Как я вам уже сказал, у нас будут верные союзники, потому что сама мысль об убийстве отвратительна для шимпанзе. А те, кто не в курсе дела, даже не заметят подмены.

Действительно, это было вполне вероятно. Для большинства обезьян человек просто человек, и ничего больше. Они даже не замечают разницы между отдельными индивидуумами.

— Все эти десять дней вам придется усиленно тренироваться. Сумеете вы после этого достичь вашего корабля?

Это тоже было возможно. Но в тот момент я не думал о трудностях и опасностях, которые нас ожидали. Невольно душою моей овладевала глубокая печаль при мысли, что придется навсегда покинуть Сорору, покинуть Зиру и моих братьев, да, моих человеческих братьев на этой планете. По отношению к ним я чувствовал себя как бы дезертиром. Но выхода не оставалось: я должен был прежде всего спасать моего сына и Нову. Но я еще вернусь! Да, я вернусь, поклялся я перед самим собой, вспомнив пленников в клетках, я вернусь позднее, когда все козыря будут у меня на руках!

От волнения я забылся и произнес последние слова во весь голос.

Корнелий улыбнулся.

— Через пять-шесть лет вашего личного времени, смелый космонавт, — сказал он, — но только через тысячу с лишним лет нашего локального времени домоседов. Не забывайте, мы ведь тоже разработали теорию относительности. И в связи с этим… короче: я обсуждал этот вопрос с моими друзьями-шимпанзе, и мы решили рискнуть.

Вскоре мы простились, договорившись встретиться на следующий день. Зира вышла первой. Задержавшись на минутку, я воспользовался случаем, чтобы горячо поблагодарить Корнелия. Но про себя я думал: почему он делает все это для меня? Словно прочитав мои мысли, Корнелий ответил:

— Благодарите не меня, а Зиру. Это ей вы обязаны жизнью. Если бы не она, не знаю, стал бы я рисковать столь многим и подвергаться стольким неприятностям. Но попробуй я стать хотя бы невольным соучастником убийства, Зира не простила бы меня никогда… А кроме того…

Корнелий замялся. Убедившись, что Зира ждет в коридоре, откуда ей ничего не слышно, он наклонился ко мне и проговорил очень быстро и тихо:

— А кроме того, и для нее и для меня будет лучше, если вы как можно скорее исчезнете с нашей планеты.

Корнелий прикрыл за мной дверь. Мы остались с Зирой одни. Сделав рядом с ней несколько шагов по коридору, я прошептал:

— Зира!

Я остановился и привлек ее к себе. Она была взволнована не меньше меня и вся дрожала. Слезы катились по ее мордочке, пока мы стояли, тесно обнявшись. О господи, какое мне было дело до этой ужасной телесной оболочки! В тот миг душа моя сливалась с ее душой. Я закрыл глаза, чтобы не видеть ее карикатурного лица, которое от волнения стало еще уродливее. Я чувствовал, как ее нежное тело дрожа прижалось ко мне. Почти не насилуя себя, я прижался к ее щеке. Но в то мгновение, когда мы уже готовы были поцеловаться, как двое влюбленных, Зира вдруг инстинктивно отпрянула и оттолкнула меня изо всех сил.