Республика Шкид (сборник) - Григорий Белых
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Известия», находившиеся на содержании у правительства, дали неверный отчет о ходе мобилизации, превратив двенадцать человек в двенадцать тысяч.
В Улиганштадте мобилизация прошла спокойно, зато в колониях провести призыв было не так легко. Наркомвоенмор Янкель имел с главковерхом Пантелеевым секретное совещание, на котором было решено назначить наместников колониальных государств. Составили список: от Килчакии – Курочка, от Волынии – Баран и от Бужландии – Калина. Список передали диктатору, тот утвердил его. Через наркомпочтель послали телеграммы с вызовом наместников. Наместники прибыли в Улиганштадт одновременно. Диктатор встретил их ласково, устроил угощение из чая с сахарином и черным хлебом и уполномочил их провести мобилизацию и агитировать за военную кампанию на своей родине.
Наместники уехали.
Через некоторое время от них получилось сообщение, что мобилизацию удалось провести не самым лучшим образом.
«В Кипчакии положение с призывом ужасное, – писал наместник Курочка, – мобилизуемые дезертируют из частей или же просто не являются на призыв. Из собранных 23 человек только 10 являются надежными на случай сражения с врагами».
От наместника Барана поступила телеграмма такого же рода:
«Положение аховое. Дезертируют почти все призывники. Замечена провокационная работа халдеев».
От Бужландии же наместник писал:
«Прошу меня не считать наместником. Избит».
Такие сообщения мало могли порадовать Улиганию. Но улигане не знали о положении дела в колониях. «Известия» молчали по тайному приказу Совнаркома. Поэтому в Улигании царил бодрый патриотический дух.
Однажды, когда улиганская армия собралась на площади Бузы для прохождения обычной воинской подготовки, туда прибыл наркомвоенмор.
– Друзья, – сказал он, – требуется сформировать отряд для подавления бунта в колониях. Кто пойдет?
Это сообщение ударило как гром, но тем не менее лес рук поднялся. Наркомвоенмор был растроган.
– Не так много, – сказал он, – пяти человек вполне достаточно.
Пять человек получили название Летучего отряда и были под управлением самого главкома Пантелеева отправлены в Бужландию.
Отряд вышел из города вооруженный острыми, отточенными стеклом палками. Вместе с отрядом в Бужландию отправился корреспондент «Известий», наркомпочтель Пыльников. Через полчаса после ухода Летучего отряда в редакцию газеты поступило сообщение, что отряд разбит, но тем не менее удалось запугать бужан и заставить их не выступать на стороне халдеев в случае разгара войны. Вскоре вернулся и самый отряд. У двоих были разбиты носы, у Пантелеева разорвана рубаха и сорван главкомовский значок.
В Совнаркоме состоялось совещание. Постановили наградить всех участников сражения орденами Бузы, а Пантелеева представить в кавалеры ордена Имперской Мощи и произвести в генералы.
Тем временем в соседней Кипчакии дело шло на свой лад. Диктатор Улигании и Совнарком не знали, что назначенный ими наместник Курочка – изменник, что готовится бунт.
В Улиганштадт вошел Алникпоп.
– По местам. Начинается урок.
– К че-орту!..
– Начнем сражение, – сказал диктатор секретарю де Буржелону, тот передал приказание в Совнарком. Оттуда был спешно послан курьер в колонии с приказом выступать туземным армиям.
В свою очередь начмил собрал гарнизон. Летучий отряд во главе с Пантелеевым подошел к Алникпопу.
– Вы арестованы, – заявил Пантелеев, положив руку на плечо халдея.
– Что-о? – заревел Алникпоп.
– Вы арестованы как халдей, представитель вражеской страны.
Алникпоп пытался выбежать из класса, но отряд окружил его.
В это время за Аркой Викниксора I, переименованной в Арку Войны, показался отряд кипчаков, предводительствуемый Курочкой.
– Марш назад! – закричал Алникпоп.
Отряд из двадцати человек молча прошел в Улиганштадт и выстроился на площади Бузы.
– Смирно, – скомандовал Курочка. Затем в сопровождении одного солдата он прошел во дворец диктатора.
– Имею честь вас арестовать, – заявил он Гениальному.
Тот выпучил глаза.
– Как?
– Вы арестованы!
Могучего быкообразного Купца выволокли на площадь. Там собралось все население города. Курочка вышел на середину площади, взобрался на памятник Бузе, сделанный из двух табуретов, и сказал:
– От имени всей республики Шкид объявляю государственный переворот в империи Улигании. Довольно страна находилась под игом диктатора. Объявляю свободную Советскую Республику.
Улиганская армия пыталась сопротивляться – несколько солдат бросились на Курочку, но кипчакский отряд моментально навел спокойствие в городе. Это показало, что как армия, как физическая сила Кипчакия была авторитетнее Улигании.
Переворот произошел. Алникпопа отпустили. Все государственные деятели Улигании были арестованы и сидели в государственной тюрьме. Тем временем создавалось новое правительство. Был созван первый Совет народных депутатов, на заседании которого была официально провозглашена Улиганская Свободная Советская Республика. Конституция, пущенная целиком в новой газете «Свободная Улигания», объявляла, что отныне все государства являются самостоятельными и отделяются от бывшей империи. В вышедшем в тот же день втором номере «Свободной Улигании» от имени Совета объявлялась амнистия всем заключенным имперцам.
Большинство рядовых граждан Улиганштадта признало новую власть.
Памятник Бузе был снят.
Затем кипчакская армия оставила город. Улигании было предоставлено право самоопределения.
Уроков, конечно, в этот день не было. Халдеи, напуганные рассказом Алникпопа, боялись заглянуть в четвертое отделение.
За вечерним чаем Викниксор, мило улыбаясь, заявил:
– Ребята, как мне стало известно, вы играете в гражданскую войну. Я знаю, что это интересная игра, на ней вы учитесь общественной жизни, это пойдет впрок, когда вы окажетесь за стенами школы. Но все же, в конце концов, увлекаться этим нельзя. Надо учиться. У вас, как я знаю, произошла социальная революция. Поздравляю и предлагаю вам объединиться вместе с «халдеями» в один союз, в Союз Советских Республик. Согласны? Кроме того, в честь такого события объявляю амнистию всем пятиразрядникам.
Громкое «ура» встретило слова Викниксора.
На этом кончилась великая шкидская буза.
Шкида снова перешла с военного положения на мирное. Снова в классах Алникпоп читал русскую историю, Эланлюм – немецкий язык и два раза в неделю Костец, постукивая палочкой, кричал:
– На гимнастику – живо!
Лотерея-аллегри
Асси в классе. – Скука. – Карамзин[11] и очко. – Эврика! – Идея Джапаридзе. – Лотерея-аллегри. – В отпуск. – Шкида моется. – «Оне Механизмус». – Тираж. – Печальный конец. – Казначей-растратчик. – Игорная горячка. – Довольно!
Капли осеннего дождя бьют по стеклу окон – туб-туб-туб-туб.
Три часа дня, а в классе полуваттные лампочки борются с сумерками.
Лекция русского языка. Читает Асси.
Асси – халдей; голова въехала в плечи, он в ватном промасленном пальто. Карманы пальто взбухли… По слухам, в карманах кусочки хлеба, которые Асси собирает на ужин. Голос Асси звучит глухо, неслышно:
– Карамзин… Сентиментализм… Романтизм…
Улигане сидят по партам, но никто не слушает Асси. Японец фальшиво поет:
Асси в классе,А в классе бузаси,В классе бузаси,Бедненький Асси.
Кальмот, взгромоздившись с нотами на парту, бубнит:
– Кальмот виндивот виндивампампот, захотел виндивел виндивампампел, хлебца виндивебца виндивампампебца.
В углу Барин и Пантелеев.
– Бей!
– Семь… Дама… Казна!
– Девки!
– Мечи!
Дуются в очко. Никто не слушает Асси.
Скука…
Голос Асси, как из могилы:
– «Бедная Лиза»… Вкусы господствующего класса… Эпоха…
Голос Асси, заикающийся и глухой.
Скука!..
Асси в классе,А в классе бузаси,В классе бузаси,Бедненький Асси.
Купец сгреб в охапку Жвачного адмирала.
– Замесить колобок?
Ладонь проезжает по треугольной голове Адмирала, ерошит и без того взъерошенные волосы…
Скучно!..
– «Бедная Лиза». Начало девятнадцатого века… «Пантеон словесности»… «Бедная Лиза»…
Асси в классе,А в классе бузаси,В классе бузаси,Бедненький Асси.
– Воробей виндивей виндивампампей, дурак виндивак виндивампампак…
– Бей!
– Картинка… Лафа!
– Ну?
– Очко!..
– Мечи!
– Замесить колобок?
Асси в классе,А в классе…
Скука, тоска.
И вдруг голос Джапаридзе:
– Придумал! Ура!
…бузаси.
Упала на пол пиковая десятка, ладонь Офенбаха застыла в центре адмиральского треугольника. И голос Асси становится громким и слышным:
