Дьяволы Фермана - Джо Фауст

— Может быть, остановимся на этом районе? — спросила Бэйнбридж. — Я не думаю, что этот парень — международный преступник.

Араманти нажал несколько клавиш.

— Район Манхэттен, мужчина, все расовые категории, возраст от шестнадцати до двадцати одного.

— Кавказский тип лица, — сказал я. Сержант кивнул.

— Манхэттен, белые мужчины от шестнадцати до двадцати одного.

Экран высветил: «Готово». Араманти отпихнул в сторону клавиатуру и положил ладонь на мышь.

— Форма головы?

Я закрыл глаза и представил себе Фермана.

— Слегка грушевидная.

Когда я открыл глаза, Араманти пялился на меня.

— Я занимаюсь фотороботом шесть лет, но еще не слышал о ком-нибудь, у кого голова была бы грушевидной формы.

Даже Бэйнбридж послала мне изумленный взгляд, словно говоривший: «Ну и кто здесь занимается глупостями?»

— Понимаете, — сказал я, — у него худое лицо. Изнуренное. Голова выглядит большой, а вокруг скул и подбородка лицо обтянуто кожей.

— Форма черепа, — сказал Араманти. Его ладонь коснулась мыши. Овал начал раздаваться сверху и утягиваться снизу.

— Вот оно! — сказал я.

Араманти нажал кнопку. Форма застыла. — Так?

— Так.

— Хорошо. Цвет волос?

— Не могу сказать.

Он перевел взгляд на Бэйнбридж, но она лишь пожала плечами:

— Извините. Я там не присутствовала.

— Может быть, вы все-таки выберете кого-нибудь из своего офиса?

— Нет. Я не могу сказать вам цвет волос, потому что они сбриты! Оставался только тонкий пух.

Сержант поколдовал над программой.

— Длина, — сказал я. — Чуть короче. Вот так.

— Светлые или темные? Воспоминание снизошло на меня.

— Светлые. И у него шрамы на голове. Целая куча, они пересекаются друг с другом… Как схема метро.

Араманти пробежался по клавиатуре. В углу экрана возникла надпись: «Экстенсивные шрамы (область черепа)».

— Лоб? — сказал он.

Работа шла своим чередом. Мы начали с прыщеватого лба Фермана и закончили редкими волосками на подбородке. Лицо — на экране чуть большего размера, нежели в жизни — медленно обретало знакомые черты. Когда я закончил диктовать и принялся рассматривать изображение, у меня перехватило дыхание. Я словно опять оказался там — прижимаясь лопатками к холодной мостовой и глядя вверх, в эти холодные, злые глаза.

«…Я и мои ребята придем, чтобы переломать тебе все кости».

— Выглядит впечатляюще, а? — сказал Араманти.

— Вы даже не представляете, насколько впечатляюще.

— Погодите. — Сержант несколько раз кликнул мышью. Голова уменьшилась и переместилась в верхнюю часть экрана. Араманти передал мне тяжелую черную перчатку с каким-то прибором прикрепленным сверху. — Теперь, мистер Боддеккер, я хочу, чтобы вы надели это и прошлись по экрану. Внимательно посмотрите на лицо нашего джентльмена и покажите мне рукой — какого он приблизительно роста.

Я поднялся и подошел к громадному монитору. Оглянулся на сержанта.

— Смотрите на экран. — Он улыбнулся.

Я повиновался. Голова Фермана парила на уровне моих коленей. Я посмотрел на свою опущенную руку в перчатке. По ней прыгали красные отсветы от лазера мыши.

— Вы шутите…

Я поднял руку к голове. Голова Фермана переместилась на самый верх экрана.

— Я не шучу, мистер Боддеккер.

Я на пробу помахал рукой в разные стороны, наблюдая, как голова без тела скачет по экрану.

— Все так, — сказал Араманти, оборачиваясь к Бэйнбридж, — как только понимают принцип работы, сразу начитают играть.

— А, — отозвалась она. — В ролике женщина этого делать не будет. Не то создастся впечатление, что она уже имела дело с фотороботом.

— Хорошая мысль, — сказал Араманти.

— Поэтому-то мы и пришли, — объяснила Бэйнбридж.

— Замечательно, — сказал я, поднося руку к подбородку, — этот приятель примерно вот такого роста.

— Не напрягайтесь. Программа предполагает, что вы определяете рост от уровня глаз, так что она автоматически помещает их на уровень вашей руки и корректирует соответственно.

Я услышал, как он нажал клавишу. Голова Фермана замерла на одном месте, и яркая красная линия протянулась от подбородка и вниз.

— Телосложение? — сказал он.

Я посмотрел на изображение. Голову мужчины словно приклеили к телу пингвина.

— Тощий. Узкий в кости. Стройный. Картинка менялась.

— Тощее, — сказал я. — Еще тощее.

— Этот парень доставил вам неприятности?

— Пытался. Можно как-нибудь сделать его худобу пропорциональной лицу?

Картинка опять изменилась.

— Отлично.

— Как насчет одежды?

— Рубашки нет. Э… Военная куртка.

Поверх торса Фермана возникло изображение камуфляжа.

— Белый, — сказал я. — Норвежская война. Картинка изменилась.

— Штаны… э… джинсовые. И высокие ботинки. Вот так.

— Спасибо. Можете сесть.

Я отступил. Изображение на экране начало подрагивать.

— Идет поиск. Подождите немного.

Я так и не успел дойти до стула. Внезапно картинка на экране начала сама собой изменяться. Голова покрылась знакомой паутиной шрамов. Прыщи на лбу изменили расположение. Глаза слегка раздвинулись в стороны, нос стал прямее, пух на подбородке немного жиже. На куртке возник «логотип» банды, штаны покрылись жирными пятнами. И с левой стороны экрана появился столбец текста.

Имя: Мак-Класки, Френсис Герман

Возраст: 17

Раса: Кавказский тип

Рост: 5 футов, 21 дюйм

Вес: 99 фунтов

Цвет глаз: голубой

Цвет волос: блондин

Пол: Мужской

Сексуальные пристрастия: не определены (предположительно гетеросексуальные)

Обвинения:

Нанесение телесных повреждений I (подозревается — 23/ обвиняется — 11/ осужден — 3)

Нанесение телесных повреждений II (9/7/1)

Нанесение телесных повреждений III (5/2/0)

Нанесение телесных повреждений IV (2/0/0)

Ограбление I (18/13/2)

Ограбление II (12/6/0)

Ограбление III (4/0/0)

Кража со взломом (1/0/0)

Ограбление магазина (6/2/0)

Угон велосипедной коляски (1/0/0)

Сбыт краденого (4/0/0)

Ношение оружия I (6/2/0)

Ношение оружия II (1/1/0)

Драка(5/2/0)

Состояние алкогольного опьянения (Нет сведений/20/13)

Членство в банде (1/1/1)

Обладание правом голоса в банде (1/1/1)

Лидерство в банде (1/1/1)

Попытка изнасилования (8/1/1)

Изнасилование (1/0/0)

Сопротивление полиции (2/2/0)

Вандализм (метро) (11/6/2)

Вандализм (иные места) (2/2/0)

Покупка секса (Нет сведений/8/6)

Время, проведенное в тюрьме: 271 (из последних 1000 дней)

Приговорен к штрафу: 21$, 464$, 938.17$ (за последние 1000 дней)

Оплаченные штрафы: 00$,0.26$, 004.26$

Известные сообщники:

Дональд Альберт Александр (мертв)

Мартин Мальком Джорджсон

Джеймс Джозеф Джаскзек

Рудольф Алан Пирпонт III

Питер Ричард Свишер

Дрю Стенли Томас (мертв)

Кевин Макки Йанг (мертв)

Более полная информация находится в файле № FHM160610/221NY-16-1844/MANH

У меня перехватило дыхание. Это был Ферман — в полный рост. И история его жизни…

— Впечатляет, не правда ли?

— Да уж, — сказал я, созерцая общие суммы штрафов. Я сначала удивился и лишь потом сообразил, что речь идет не о его доходах. Это деньги, которые Ферман задолжал обществу.

Араманти с гордостью кивнул.

— Перед нами действительно солидное программное обеспечение. Разумеется, некоторые пытаются использовать его для всяких дурацких рекламных роликов…

— От этого программа не испортится. — Я нервно рассмеялся и покосился на Бэйнбридж. Она настойчиво переводила взгляд от Араманти к экрану — и обратно. Я слегка кивнул ей, шагнул к изображению и протянул к нему руку.

— Удивительно четкая картинка…

— Не прикасайтесь.

Мой маневр сработал. Араманти резко вскочил места.

— Пожалуйста, — сказал он, моментально сбавив тон. — Там сенсоры для механизма перчатки и всякие штуки.

— Простите. Не хотел вас пугать. — Я отошел в сторонку, отвернулся от экрана и встал между Араманти и Бэйнбридж. — Послушайте, сержант, я очень благодарен вам за то, что вы потратили на нас свое драгоценное время. Я думаю, мы сделаем эту рекламу.

— Отправьте мне копию ролика. — Он ухмыльнулся.

— Непременно, — сказал я. — Обязательно. И вот еще… Позвольте сделать вам маленький подарок… Просто сувенир на память. — Я сунул руку в карман и вытащил маленький предмет. Сержант машинально опустил глаза, глядя на мою руку, и поэтому не увидел, как изменилась картинка на экране дисплея.

— Это музыкальный чип, — сказал он.

— Верно, — отозвался я. — Мое агентство сотрудничает с «С-П-Б», и это — запись их последнего альбома «Неспетые песни»…

Араманти протянул руку.

— Я польщен, — сказал он. — Честное слово.

«И пусть после этого мне посмеют сказать, что уже никто не любит этих ребят», — подумал я.