Любовница снежного лорда - Елена Звездная

Но из строя рудокопов раздалось шокирующее:

— Да, счас!

Складывающая ноги для реверанса, я поскользнулась, едва не рухнув на ледяную площадь, благо шеф поддержал железной рукой, и потрясенно переспросила:

— Что?!

В ответ тишина.

— П-простите, что? — слабеющим голосом еще раз переспросила я.

И тут один из тех, что был позади, то есть самый высокий, гордо заявил:

— Юная леди, его величество не скрываясь обозначил свою позицию в отношении восстановления прав династии на престол. Если вам она не понятна, обозначу проще — нам и тут хорошо.

Я потеряла дар речи, одновременно нахлынуло отчаяние, и вообще слезы на глаза набежали. Я… я… а он… точнее они… а я…

И тут шеф произнес:

— Вон тот король, — и указал на одного рудокопа с первого ряда, который торопливо замотал головой, мол, «не я». Но лорд Эйн добил: — «Да счас» произнес именно он. Все, успокойся, лицо я запомнил.

И так сразу легко стало, приятно, когда шеф берет все на себя.

А лорд Эйн, повернувшись к задумчивому представителю подгорного народа, сурово спросил:

— Сколько?

— Полторы тысячи золотых? — на восходящих вопросительных нотках произнес представитель подгорного народа.

От такой наглости даже я дар речи потеряла, шеф же, скрипя зубами, напомнил:

— Вы у меня его за семь золотых приобретали.

— Таки да, — согласился мужик, — но я у вас его приобретал как рудокопа, а вы-то у меня его как короля купить собираетесь. Согласитесь, пятнадцать тысяч за короля целого государства, это очень даже заниженная цена.

— Согласен, — мрачно произнес шеф, даже не взглянув на меня. — Сколько за весь остальной аппарат управления Геллена?

Что?! Он сейчас что сказал?

— Так… так… так… стоп! — возопила я.

На меня недовольно посмотрели и Эйн, и представитель подгорного народа. Последний премерзко осклабился и посоветовал:

— Вас, девушка, не спрашивают, обалдевайте от щедрости вашего любовника молча и почтительно.

Зря он так.

Круто развернувшись, решительно подошла к нему и протянула руку со словами:

— Виэль Мастерс, почетный личный секретарь лорда Эйна. Заслуженный работник, незаменимый помощник и ценнейший кадр, которого вы только что самым гнусным образом имели несчастье оскорбить. За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый… Уважаемый кто?

Основательно сдувшись, подгорный представился:

— Энгус Таматар Бородач Топорович.

— Очень приятно познакомиться, — кивнула я.

Ну а после уже продолжила в том же ключе:

— За такие оскорбления обычно платят кровью, уважаемый Энгус Таматар Бородач Топорович. Вы готовы сразиться на дуэли с лордом Эйном?

— Это шутка? — с надеждой уточнил подгорный.

— Нет, я совершенно серьезна, — с самым суровым выражением лица сообщила я.

— Слушайте, — занервничал Энгус Топорович, — о каком оскорблении вообще идет речь?

— О смертельном. — Мое выражение лица стало еще суровее.

Мужик с надеждой глянул на шефа, надеясь, что тот развеет недоразумение, но шеф молчал, только глаза почему-то были красные, а еще взирало начальство исключительно на меня.

— Девушка! — воскликнул Топорович.

— Почетный секретарь Виэль Мастерс, — поправила я.

— Хорошо, пусть будет так! — негодующе согласился подгорный. — Почетный секретарь Виэль Мастерс, а что я, по-вашему, должен был подумать, заметив, как вы оба, нежно обнимаясь, заявились к моим шахтам?

— Что у нас тесное деловое сотрудничество, — наставительно сообщила я.

— Так именно «тесное» я и предположил, — заметил Энгус Топорович, и в чем-то он был, несомненно, прав.

Но только в чем-то.

— Вы меня смертельно оскорбили, — отчеканила я.

— Чем?! — возопил подгорный. — Предположением интимной связи с самым достойным лордом Зандарата?

Кое-кто явно пытался вывернуться. Не на ту попал:

— Умалением моих профессиональных достоинств! В общем так, я оскорблена. Шеф, этот подгорный хочет смерти!

Повернулась, посмотрела на шефа. Судя по взгляду лорда Эйна, он тоже бы от смерти не отказался, причем от моей. О чем он мне и сообщил, прошипев сквозь зубы:

— С удовольствием, дорогая.

То есть я все поняла правильно. А вот Энгус не понял и испуганно завопил:

— Подождите! Стойте! Не надо! — После задумчиво добавил: — К слову, кажется, сегодня с утра было объявление по всеобщей зеркальной связи о безвременной кончине уважаемого лорда…

На нас с подозрением посмотрели.

— Можете гордиться собой, вас убьет труп, — съязвила я.

Энгус Топорович посерел.

Я же, обернувшись к шефу, вопросила:

— На какое число данного месяца внести в ваше расписание дуэль со смертником из подгорного клана по имени Энгус Таматар Бородач Топорович?

Шеф не ответил. Я вообще сомневаюсь, что он ответил бы, но вот Энгус был убежден в своей скорой смерти, а потому правильно оценил обстановку и угрюмо спросил:

— Сколько?

Ну вот, совсем другой разговор.

Развернувшись к владельцу соляных шахт радостно сообщила:

— Тысяча.

— Что? — едва не рухнул он.

— Слишком мало за вашу жизнь? — язвительно поинтересовалась я. — Оцениваете себя дороже?

Плюнув на снег, Энгус яростно посмотрел на меня и начал безбожно торговаться:

— Сто!

Я пожала плечами, мило улыбнулась и сказала:

— Две тысячи.

— Что?! — не поверил подгорный. — Деву… леди Виэль, боюсь, вы не знакомы с основами науки о торгах. Так вот вам сейчас полагается, как минимум, сказать «девятьсот», а не повышать ставки. Кто вообще так торгуется, скажите на милость?

— Я, — сделала гордое признание. — Три тысячи.

— Что?!

— А будете упорствовать дальше, дойдем до десяти, — мило улыбаясь и хлопая ресничками, сообщила я.

Почесав бороду, Энгус задумчиво произнес:

— Это какая-то неправильная техника торгов.

— Мы, почетные личные секретари, используем именно ее. — Я была крайне горда собой.

Подгорный, осознав, насколько вляпался, осторожно предложил:

— Король и его советники подойдут?

— Нет!!! — раздалось из обалдевшего строя.

— Думаю, я возьму всех, — обрадовала я присутствующих.

Присутствующие банально утратили дар речи все и сразу, ну кроме шефа, который прошипел раздраженно: «Виэль!» И кстати, напомнил мне этим, что есть индивиды, определенно нуждающиеся в трудовом перевоспитании.

— Не грустите, — поспешила я утешить расстроенного Энгуса Топоровича, — я так думаю, дней через семь мы вам задарма продадим Харниса и его приспешников.

— Что? — переспросил лорд Эйн.

— Шеф, не нервничайте, — поспешила я его успокоить. — В конце концов, вы же не хотите иметь оппозицию под боком, а они точно поспешат перехватить наш прогрессивный опыт. Так что трудовое перевоспитание самое то будет, я серьезно.

— Лорд Харнис… — протянул, уже прикидывая размер мышечной массы названного, Энгус Топорович, — все его сторонники… — Бородач даже заулыбался.

Я думаю, я бы тоже заулыбалась, там столь мускулистые экземпляры, что на них только пахать и пахать, в смысле рудокопить и рудокопить.

— Ладно, забирайте, — не прекращая лыбиться, произнес Топорович и передал лорду Эйну облачко пара.

Нет, серьезно, выглядело как облачко, подлетело к шефу и растворилось у его плотно сомкнутых губ. А губы у начальства были не просто сомкнуты, они у него побелели от гнева, и взирало начальство на меня очень-очень так мрачненько. Я слегка занервничала, но потом сразу не до этого стало — лорд Эйн повернулся к рудокопам и произнес:

— Собрать домочадцев и вещи, и к проходу в ртутные пути. Пять минут.

И все молча, без возражений, бегом помчались к своим уютным домикам. На миг мне их стало жаль, даже самой не хотелось покидать это место, но только на миг, потом я подумала про Геллен, долг перед отечеством и вообще — король он или как? Хотя учитывая недавнее поведение, тут скорее «или как». Поглядела вслед убегающим, повернулась к шефу с желанием спросить, что дальше и… слова в горле застряли. Откашлялась, укоризненно сообщила:

— Нельзя же так на меня смотреть.

— Как? — ледяным тоном поинтересовался шеф.

— Как будто вы меня сейчас прибьете, — пояснила начальству.

— Близок к этому, — ничуть не шутя, сообщил он.

Я сглотнула.

— Чаю? — предложил представитель подгорного племени.

— С удовольствием! — обрадовалась я.

— Нет времени, — отрезал шеф.

Энгус Топорович кивнул и исчез за колодезным срубом, оставляя меня наедине с шефом. Мне, если честно, оставаться сейчас с начальством не очень хотелось, но только до тех пор, пока Эйн не спросил:

— Что у нас дальше по списку?

— По какому списку? — не поняла я.

И тут вернулся Топорович с двумя бокалами вина в руках. Один протянул мне, вторым чокнулся и, хитро улыбаясь, произнес тост: