Любовница снежного лорда - Елена Звездная

— Что у нас дальше по списку?

— По какому списку? — не поняла я.

И тут вернулся Топорович с двумя бокалами вина в руках. Один протянул мне, вторым чокнулся и, хитро улыбаясь, произнес тост:

— За обновление моих шахтерских кадров!

— Поддерживаю, — собственно поддержала я.

Мы выпили под суровым и неодобрительным взглядом лорда Эйна.

Я вообще думала всего глоток выпить, но глянула на шефа, перепугалась и допила все. Топорович тут же извлек из-под тужурки запотевшую бутыль явно древнего винца и предложил налить еще, я не отказалась, у меня от одного вида начальства такая жажда возникала, любой житель пустыни позавидует. Ну а потом появились печальные рудокопы с не менее печальными детьми и женами, кстати, королеву нашу я вот сразу узнала, у нее волосы очень примечательные — голубые. Так что в полненькой даме явно в положении и с малолетним принцем на руках королеву я узнала, да. Реверанс сделать попыталась, но жена бывшего рудокопа на меня так глянула, что я поспешила и второй бокал допить.

Но не вышло, лорд Эйн молча отобрал у меня бокал, в который Топорович уже намеревался подлить, сунул подгорному с таким видом, что даже тот проникся плохим настроением моего начальства. А затем меня, крепко ухватив под локоток, уволокли к луже, которая оказалась тут же на площади, и, скомандовав шахтерам «За мной», шагнули в пошедшую рябью ртуть.

Вышли мы в столице Геллена, на королевской площади, собственно перед дворцом. Здесь лениво прогуливался десяток живых сугробов, мгновенно растерявших и лень, и медлительность при нашем появлении.

Вслед за нами из лужи повыходили уже бывшие рудокопы, среди которых я потихоньку узнавала министров, советников, многочисленную королевскую родню, генералов. Все стояли насупившись и с тоской поглядывали на лужу, из которой только что прибыли. И все молчали, кроме короля, который неожиданно завыл:

— Не хочу, не хочу, не хочу, не…

— А я сказал — марш править этой треклятой страной! — прошипел лорд Эйн.

Король мгновенно умолк, расправил плечи и гордой походкой повелителя направился по ступеням вверх ко дворцу. По этим же ступеням вниз сошло несколько снежных, в полнейшем изумлении глядя то на меня, то на шефа.

— С этой минуты страной правит король Геллена, — мрачно сообщил им лорд Эйн. — Возражения есть?

Возражений у снежных не было, они благоговейно взирали на меня и, видимо, были в курсе того издевательства, которое провернул сегодня зандаратовский лед над моей персоной.

— Вот и славно, что возражений нет, — обрадовалась я.

Шеф, одарив меня хмурым взглядом, отдал еще один приказ:

— В восточном крыле дворца устроить реабилитационный центр.

Снежные молча кивнули, только один, на котором был белоснежно-алебастровый мундир, то есть мужик явно к высшей иерархии принадлежал, уточнил:

— Для этих?

Кого «этих», всем было ясно, даже не требовалось указывать на нестройную толпу рудокопов с домочадцами, последовавших за своим королем. И, к слову, многие потырили собачонок из снежной деревушки и теперь шли, прижимая к груди белоснежные, радостно виляющие хвостиками комочки.

— Нет, на этих магия подчинения, а приказ они уже получили. Для других, — как-то устало сказал шеф.

И молча потащил меня к луже.

Я сделала снежикам на прощание ручкой и свалилась в лужу, потому что потянули меня слишком резко.

Вышли мы в каком-то странном городе. Город был белым, искрящимся в свете луны и звезд, весь покрытый инеем.

— Столица, — просветил меня лорд Эйн.

И стремительно направился к ближайшему внушительному зданию, пояснив на ходу:

— Банк.

Двери перед нами распахнулись, стоило только к ним приблизиться. Мы миновали совершенно пустой вестибюль, подошли к одной из странных полукруглых кабинок, куда шеф втолкнул меня. Едва я села на сиденье перед круглым же столиком, сел сам напротив, мрачно осведомился:

— Что там еще было в твоих нагло вытребованных крайне завышенных ставках по зарплате?

Какая-то фраза такая, вообще к диалогу не располагающая. Но я, скорее из-за благотворного влияния вина, нежели из природной решительности, напомнила:

— Девушки, замок, зарплата, годовое содержание.

— Суммы? — холодно спросил шеф.

Вот чтоб я помнила…

Точнее хорошо, что не помнит он, и я безбожно завысила свои прежние требования:

— Сто пятьдесят золотых вознаграждение, то есть зарплата, сто годовое содержание!

Скривился. Заметно скривился, но спорить не стал. Извлек какую-то заостренную ледышку, стремительно вывел что-то прямо на столе, там возникла запись от кого-то другого, ответил. Затем написал еще много чего, в итоге завизировал что-то внушительной размашистой витиеватой подписью. Столик странно скрипнул, после чего в его середине открылась панелька, откуда шеф достал три белоснежных гербовых листка.

— Замок, — он протянул мне первый лист, — сто пятьдесят золотых на твоем личном счету, — протянул второй. — Пятьдесят тысяч на сберегательном счету, с возможностью для тебя ежегодно снимать любую сумму, но не менее ста золотых. Пошли.

Мне сунули третий листок и стремительно поднялись.

Откровенно потрясенная я позволила себя увести, бережно прижимая к груди все три листочка. У меня не было слов.

Выйдя из банка, мы вошли в ближайшую лужу и появились уже в замке Эйна, где нас ожидала преудивительная картина — целый отряд снежиков хватал возмущающихся и сопротивляющихся девиц и отправлял в одну из луж. Шеф, никак не прокомментировав происходящее, и меня подвел к этой самой луже, после чего решительно шагнул в нее — мы вышли во дворце Геллена, где девушек подхватывали сестры милосердия ближайшего монастыря и провожали в покои. Комнат в восточном дворцовом крыле было куда больше четырехсот, так что тут места всем точно хватит.

— Реабилитационный центр, — с нажимом и обращаясь ко мне, сообщил шеф.

— Да, я поняла, — кивнула рассеянно, все так же прижимая листочки к груди.

Интересно, а мой замок, он какой?

— Я рад, что ты это поняла, — как-то зловеще произнес лорд Эйн.

И снова увлек меня к луже.

Вышли мы в замке шефа, я бы постояла и еще посмотрела, как девушек из Зандарата отпускают, но лорд Эйн повел меня наверх. Причем очень решительно.

И вот такой решительный и злой шеф привел меня почему-то в свою спальню. Где отпустил мой локоток, встал напротив меня, сложив руки на груди, и, сдерживая глухое раздражение, вежливо осведомился:

— Все ли ваши требования я выполнил, Виэль Мастерс?

Честно говоря, я в этот момент все думала, какой же замок заполучила. В выданном мне сертификате собственности значилась запредельная жилая площадь, сто двенадцать слуг, огромные подсобные помещения, три наземных этажа и много чего еще. Это оказался такой шикарный замок, чьей единственной владелицей отныне являлась я. Прямо даже не верится!

— Виэль! — напомнил о своем вопросе шеф.

— А? — растерянно посмотрела на него.

— Все ли ваши требования я выполнил, Виэль Мастерс? — на повышенных тонах повторил он.

— А?.. Да. — Я просияла счастливой улыбкой.

— Замечательно, — отчеканил отчего-то взбешенный шеф. — А теперь я скажу то, о чем мечтал уже очень давно, — ты уволена!

Растерявшись от такой новости, я переспросила испуганным шепотом:

— Что?

Шеф, ядовито улыбнувшись, милостиво повторил:

— Ты. Уволена.

Наверное, следовало принять это как факт, но мне стало дико обидно и я воскликнула:

— Да за что?!

— За все хорошее, Виэль. — Шеф оставался все так же зол.

Хотя злиться вообще-то следовало мне. Но тут шеф взял и продолжил:

— И так как на этом наши рабочие отношения закончены, перейдем к личным — я…

Договорить ему не дал мой возмущенный вопль:

— За что вы меня уволили? Да меня вообще никогда не увольняли! Да я лучший специалист в своем деле! Да я… я… я вам нужна!

— Даже спорить не буду, очень нужна, — как-то нехорошо произнес лорд Эйн.

И шагнул ко мне.

— Безумно нужна.

Рывок — и листки с моим состоянием полетели на пол.

— Нужна настолько, что у меня темнеет в глазах при одной только мысли о тебе.

Шубу он сорвал одним движением и отшвырнул прочь.

— Нужна, — теплые ладони обхватили мое лицо, притягивая к его лицу, — бесконечно нужна, а у меня осталось всего семь дней на то, чтобы быть с тобой. И я не хочу терять ни минуты, ни мгновения, ни одного твоего стона в моих объятиях, ни единого поцелуя.

И злую, а кто бы не был злой после несправедливого увольнения, растерянную от его действий и в целом потрясенную, меня поцеловали. И я попыталась вырваться, вернуть себе возможность говорить, в конце концов, и вообще заставить невменяемого шефа прекратить все это, но… Но ладони, упершиеся в грудь снежного лорда, почему-то скользнули вверх, обвивая его шею, дыхание потерялось, едва он оказался ближе, хотя куда уже ближе, и пальцы запутались в длинных белоснежных прядях, а губы горели и сладко ныли от каждого прикосновения моего бывшего начальства. И разом, словно волной, нахлынуло воспоминание о том, вчерашнем поцелуе в моей разгромленной, засыпанной снегом и ошметками мебели тюрьме после…