Кошка, которая умела плакать… - Аникина Наталия

– О чём это ты? – выдохнул Анар.

– О том, что я, как хорошая киска, выполнила свою часть нашей сделки, – пропела Аниаллу, любуясь всей гаммой чувств, отразившейся на выразительной Анаровой физиономии. – Ты можешь отправиться в Бриаэллар, когда пожелаешь.

– Когда ты… когда ты успела это сделать?! – воскликнул алай, едва не задохнувшись от радости. В сочетании с суровыми чертами его лица, это выглядело презабавно, и Аниаллу еле сдержала смех.

– Пока ты смотрел свои сны, – улыбнулась она. – И могу сказать, что это было не так сложно, как я ожидала.

– Почему? – проявил всегдашнее любопытство её собеседник.

– Потому что Кеан – мой приёмный отец, равно как Селорн с Малауром. Их соправительницы тоже не будут возражать, а несколько других членов Совета просто получат удовольствие подёргать твою мать за усы.

Переговоры были недолгими, я никого не убеждала и не уговаривала: кто согласился, тот согласился сразу. Но я побоялась обратиться к патриарху дома ан Руал, хотя решение его, скорее всего, было бы положительным. Неизвестно, вдруг это дойдёт до твоей матери, и тогда проблем будет множество.

– Анар, в Энхиарге неспокойно, – уже куда более серьёзным тоном продолжила своё объяснение Аниаллу. – Ситуация давно уже не стабильна, и каждый из домов хочет упрочить своё положение. Им нужны сильные маги. Со мной было точно так же: когда я только появилась в мире, несколько Великих домов сразу же предложили мне стать их дочерью. Я долго мучилась, но между семьями трёх своих учителей выбрать так и не смогла. Вот и сейчас мне стоило только намекнуть, что по приезде в Бриаэллар ты не намерен войти в дом ан Руал, как желающих поучаствовать в твоём освобождении нашлось великое множество. Кто откажется иметь своим родственником наследника руалского престола?

Ты можешь покинуть Руал, когда пожелаешь, я открою портал в Бриаэллар, – она снова произнесла эту магическую фразу, от которой сердце Анара едва не выпрыгнуло наружу. – Разумеется, после того как выполнишь свою часть договора, – выразительно дёрнув ухом, добавила она.

– Я даже не знаю, как тебя благодарить! – взволнованно сказал Анар, невольно крепко сжав ее руки, и тут же отпустил их, виновато вздохнув. – Только я не узнал ровным счётом ничего. Моя мать уничтожила все тексты, где упоминался Барьер как заклятие, и сделала это якобы по завещанию моего деда. Это всё. Ах да, была ещё сплетня – раз уж ты в прошлый раз интересовалась слухами, так, может быть, она покажется тебе любопытной, – библиотекарь обмолвился, что якобы в жилах царя Кора течёт половина эльфьей крови. Это бред, конечно, – на всех рабынь, прислуживающих во дворце, накладывают заклятье, не позволяющее им зачинать от алаев. Да даже если бы это было и так – такого богохульства, как посадить на священный трон Руала отпрыска раба, жрецы никогда бы не допустили. А судя по нраву Агира, он сам бы задушил ребёнка в колыбели, чтобы избежать позора.

– Интересно… но, значит, про Барьер опять ничего? Не нравится мне всё это, – пробормотала Аниаллу, каждой шерстинкой излучая, насколько ей вся эта головоломка на самом деле нравится, – ну что ж, тогда Гробницы – последняя моя надежда.

– Гробницы? – поморщившись, переспросил Анар. – Вряд ли это хорошая идея.

– Почему? Ведь если мне не изменяет память, твой дед провёл в собственной гробнице больше недели, прежде чем призвал Амиалис. И ещё: эти подземелья стали запретными сразу же после его смерти, и в это же самое время Амиалис уничтожила все сведения о Барьере. Мне кажется, эти две вещи были сделаны с одной и той же целью.

– Думаешь, он написал что-то на своей Стене Жизни? Что-то, что не должны были видеть ничьи глаза?

– Думаю, да. Или Амиалис дала народу иное объяснение?

– Нет, – после некоторого раздумья ответил Анар. – Она ничего об этом не говорила – заявила, что такова последняя воля Агира Освободителя, – он посмотрел на Аниаллу с восхищением. – Что ж, быть может, ты и права.

– Даже если это и не так, – пожала плечами девушка, – то что я теряю? Не съедят же меня в этом подземелье?

Пожалуй, в её тоне, когда она задавала этот вопрос, было куда больше заинтересованности, чем ей бы хотелось.

– Съесть не должны, но вряд ли это будет приятной прогулкой – дорога туда неблизкая, на всём пути расставлены ловушки, да и кара богини обрушится на всякого, кто осмелится вторгнуться в Гробницы, – тут Аниаллу состроила такую кислую гримаску, что Анар разом вспомнил, с кем говорит. И удивился, как быстро он забыл о том, что его собеседница не обычная алайка, а тал сианай. – Так что я с удовольствием прогуляюсь туда с тобой, – быстренько исправился он, – проведаю родственников. Если ты, конечно, захочешь взять меня с собой (Алу утвердительно кивнула). Только… Всё решилось так быстро, а у меня есть одно незаконченное дело на поверхности.

– Надеюсь, ты не собираешься убить кого-нибудь… особенно праведного?

– Нет. Это куда более… гуманное дело, – улыбнулся алай, донельзя довольный тем, что Аниаллу согласилась взять его в свою экспедицию. – Я буду здесь меньше чем через час. Если меня не поймают, – пообещал Анар и, кивнув девушке, направился к выходу.

– Тогда – удачи, – пожелала Алу. – Не кажется мне, что идти туда – хорошая мысль… – проговорила она, но алай уже не слышал, в его голове было восхитительно пусто: ветер свободы вымел из нее все мысли.

Дорогу охраняли лежащие по обеим сторонам каменные пантеры. Лунный свет разливался по их спинам, делая из чёрных серебряными. Позади статуй возвышались группы колонн, какие-то строения, алтари…

Анар шёл, вдыхая прохладный чистый воздух. Было тихо, только изредка покой нарушали крики ночных птиц, свивших свои гнёзда под сводами заброшенных храмов… Вдруг он замер, отчетливо ощутив чьё-то присутствие. Ничего не заметив, он снова крадучись двинулся вперёд, прячась в тени статуй, чтобы лунный свет не мог выдать его вездесущим алаям Кора.

Она сидела на постаменте, словно на троне, гордо выпрямившись и не сводя с него ярких зелёных глаз. Она ни от кого не пряталась, да и кто бы посмел приблизиться к владычице Руала царице Аларе? Анар вышел из укрывавшей его тени, понимая, что эта величественная женщина уже обнаружила его.

Даже в простом тёмном платье, без украшений и короны, она оставалась собой – богоподобной женщиной, перед которой хотелось пасть ниц и отдать себя всего на её волю.

– Ты растерял всё своё величие, племянничек, – тихим, глубоким, исполненным силы голосом обратилась она к алаю, когда тот приблизился к ней, – забыл о том, кто ты есть. Гордость стала наглостью и безрассудством. Сила – оправданием для недостойной принца глупости. И это тот, кто сменит на троне моего мужа и лишит моего сына права занять место отца.

– Ты вправе гневаться, царица, – признал свою вину Анар, опускаясь перед ней на одно колено и склоняя голову. Всем своим видом выражая раскаянье, он в то же время готовился ответить на любой выпад Алары, женщины, меньше которой он доверял разве что своей матери.

– Теперь не вправе, – странно спокойно ответила царица. Анара так потрясли эти слова, что он не смог скрыть удивления. Он вскинул голову и взглянул в глаза Алары, ожидая увидеть в них насмешку, но её не было. Зато была скорбь и усталость. Чувства невиданные, невероятные для царицы, да и для любой другой знатной алайки.

– В отличие от тебя, дерзкий глупец, – проговорила супруга Кора, – я всегда знала и знаю своё место – в этом моя мудрость. Тебе покровительствует тал сианай, – наконец разъяснила она причину своего необычного поведения. Анар вздрогнул, – и я не смею противиться её воле. Я не убью тебя и даже не расскажу о твоём святотатстве своему супругу.

– Откуда…

– Как быстро ты забыл всё, чему тебя учили столько лет! – неожиданно рассмеялась Алара, и Анар подумал, что впервые видит эту невозмутимую, словно статуя, женщину смеющейся. – Ты смеешь задавать мне вопросы, даже не испросив на это разрешения?