Вечный день - Эндрю Хантер Мюррей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Элли, что происходит?
— Я не хочу об этом говорить.
— Когда вечером ты не вернулась домой, я попросил одного своего друга проверить поступления в больницы и полицейские участки. Тебя доставили в Скотленд-Ярд буквально за двадцать минут до начала его поисков. Повезло, что он как раз дежурил. И повезло, что я знал кому позвонить. Тебя могли… — Марк тяжело дышал. Он машинально вцепился за руль, затем отпустил его.
— Что могли, Марк? Убить? Твои собственные коллеги?
— Помилуй, Элли! Мы не убиваем людей. Уж я-то точно.
— Ты ведь знаешь Уорик, так ведь?
Он покраснел.
— Встречались раза четыре или пять. На совещаниях, мероприятиях, всяком таком. Она выше меня по должности, Эл. Заведует всем отделом.
— Что ж, как-нибудь при случае дай ей знать, что ее ручной костолом избил меня. И дело могло кончиться гораздо хуже, не подоспей ты вовремя.
— Вот же черт! Этого не должно было случиться. Наверно, они не знали, кто ты такая.
— Да всё они прекрасно знали. Поэтому-то именно она меня и допрашивала.
— Ну… — Марк сконфуженно уставился в боковое окошко.
— Ну что?
Он совладал с неловкостью, потому что спросил напрямик:
— Прежде всего, что ты делала в том доме?
— Я не собираюсь это обсуждать.
— Почему попыталась сбежать?
— Марк, я ничего тебе не скажу. — Запястье в месте удара о пол пульсировало. Внезапно Хоппер ощутила себя смертельно уставшей. Прилив адреналина, не отпускавший ее в доме Торна и участке и даже во время избиения Блейком, внезапно разом схлынул. — А если бы рассказала, пришлось бы сдать тебя Уорик, чтобы она выбила это из тебя.
— Ох, ради бога! — брат раздраженно выдернул ключи из замка зажигания. — Я сказал им, чтобы тебя оставили в покое.
— Весьма любезно с твоей стороны.
— Но я хочу, чтобы ты немедленно прекратила это… Чем бы там ни занималась. Пообещай, что прекратишь.
У Хоппер ныло все тело. Из-за огромного синяка на затылке она даже не могла опустить голову на подголовник. Она вздохнула.
— Да, Марк. Обещаю.
— Спасибо, — отозвался он с умиротворенным видом. — Я передам.
Другой милой чертой Марка, помимо его неумения врать, была его неспособность распознавать обман.
Они прошли в дом. Старший ребенок брата, Том, еще не спал.
— Тетя Элли! Тетя Элли! — он бросился к ней на руки и с сосредоточенным личиком осмотрел ее. — Ты упала?
— Ага, — улыбнулась Хоппер. — Глупо так получилось.
Мальчик заговорщически зашептал ей на ухо:
— А папа тоже упал в саду и сказал нехорошее слово, и я его слышал!
— Да что ты? Вот те на! Надеюсь, ты его не запомнил.
Том расплылся в довольной улыбке.
— Запомнил.
Вошла Лаура.
— Так, дружок, пора спать, — произнесла она и только потом увидела золовку. Кровь так и отхлынула от ее лица, и Хоппер даже вынуждена была сдержать смех. — Элли, господи! Как ты?
— Да в порядке. Не сомневаюсь, Марк все тебе расскажет, — она все же ощутила некоторую неловкость, что ужас невестки доставляет ей такое удовольствие.
— Не стоит так… Ладно, Марк позаботится о тебе. Еда на плите. Марк, можно тебя на секундочку? — Лаура поспешила удалиться с Томом. Брат последовал за ними.
Элен в одиночестве принялась за еду.
* * *
Когда она уже заканчивала ужин — какое-то овощное рагу; все-таки семья Марка не была достаточно состоятельной, чтобы есть мясо каждый день, — на кухню зашел брат. Он позволил себе немного потоптаться на месте — эдакий телесный аналог откашливания, чтобы привлечь внимание публики.
— Элли, если ты во что-то вляпалась, я могу помочь. Можно устроить тебе перевод или… подключить других людей, если нужно. У меня много связей. Я хочу, чтоб ты поняла: ты не одинока.
В голове у Хоппер машинально мелькнуло возражение: «Одинока, еще как одинока».
Вид у брата был такой мрачный и искренний, что она чуть было не призналась ему о желании Торна перед смертью что-то показать ей. Но затем так же стремительно дверь в ее сознании захлопнулась перед ним.
— Марк, у меня выдался тяжелый день. Я мечтаю только о том, что поскорее завалиться спать.
От нее не укрылось, как Марк подавил волну раздражения — просто поразительно, как он вообще добился успеха в службе безопасности, когда у него все читалось на лице.
— Хорошо-хорошо. Отоспись. Но утром я все равно хочу поговорить об этом. Мы можем вернуть тебя на платформу.
— Слишком поздно.
— Что ты имеешь в виду?
— Уорик. Она уволила меня.
— Ох, — на мгновение Марк явно приуныл. — Но, может, оно и к лучшему. Если именно из-за людей на платформе ты…
— Сбилась с пути истинного? Да там в основном военные и физики-ядерщики. Когда, по-твоему, военные свергали демократическое правительство ради собственных нужд? За исключением нынешних обстоятельств, конечно же.
Это было уже слишком.
— Вот из-за таких разговоров ты и влипла в историю, Элли. Тебе и вправду стоит отдохнуть. Мое мнение тебе известно, и ты обещала мне больше ни во что не ввязываться, — Марк словно обращался к невидимой аудитории. Хоппер пришло в голову, что его кухню могут прослушивать.
— Спокойной ночи, Марк.
Элен оставила брата и поднялась в свою комнату. Здесь было тихо. Самое время припрятать фотографию Торна с коллегами, решила она. Достав снимок из бюстгальтера, оглядела комнату. Однако ничего подходящего на глаза ей не попалось, и тогда она спустилась на площадку, где располагался заставленный всякой утварью приставной столик. Непосредственно за ним обнаружилась щель между двумя брусками, куда и получилось запихать фотографию. Оставлять ее здесь, конечно же, было рискованно, но прятать в комнате, а уж тем более носить с собой представлялось еще более опасным. Вернувшись в постель, Элен вдруг ощутила себя странно уязвимой без снимка.
Минут через двадцать жажда выгнала ее из постели, и она прокралась вниз. Брат к себе в спальню до сих пор не поднялся. На первом этаже свет пробивался из-под тяжелой дубовой двери, за которой, насколько помнилось Хоппер, находилась вторая гостиная, поменьше. Она приложила ухо к двери и расслышала приглушенный голос Марка, однако разобрать слова оказалось невозможно. Тихонько вернувшись наверх, Элен попыталась заснуть.
Прошло с полчаса, однако разум ее никак не мог успокоиться, и тогда она подняла жалюзи и выглянула в солнечную ночь. Где-то неподалеку тянула свою песню утомленная птица. А больше не доносилось ни звука.
О фотографии они ни за что не узнают. И у нее имелось еще кое-что: в доме Торна она обнаружила визитку адвоката. Стефани Клэйфорд, так ее зовут. Завтра утром она заглянет к ней,
