Паразиты - Морье Дю

Что Найэл имел в виду, говоря, что едет в Париж? Она слишком устала для того, чтобы разгадывать загадки, слишком устала, чтобы беспокоиться. Хорошо бы провести день в постели, но Труды нет, значит это невозможно. Она понадобится Папе, понадобится Марии. К тому же... обещал позвонить студент-медик. Она приняла ванну, позавтракала и, одевшись, снова пошла по коридору в Папину комнату.

Он уже проснулся и, сидя на кровати в халате, ел вареное яйцо. Выглядел он бодрым и подтянутым, словно проспал не пять, а двенадцать часов.

- Привет, моя дорогая, - сказал он. - Мне приснилось несколько совершенно поразительных снов. И во всех них какой-то малый из больницы старался вспороть мне живот кухонным ножом.

Селия села на край кровати.

- Должно быть, я выпил слишком много шампанского, - сказал Папа.

Зазвонил телефон.

- Займись им, дорогая, - попросил Папа и, продолжая выбирать ложкой яйцо из скорлупы и макать кусочки тоста в желток.

- Звонит эта особа... Фрида, - сказала Селия, протягивая ему трубку. Она уже звонила, когда ты спал. Она хочет поговорить с тобой.

Селия и сама не смогла бы объяснить, почему она соскользнула с кровати, подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Она чувствовала беспокойство и непонятную неловкость. Оставив Папу за разговором, она пошла посмотреть, не проснулась ли Мария.

Мария сидела на кровати, вокруг нее были разбросаны газеты.

- Ну, наконец-то, - сказала она, - я думала, ты никогда не придешь. Все хорошие. А в "Дейли Мейл" так просто отличная. Большая заметка и целиком обо мне. В "Телеграф" еще одна и тоже обо мне. Только одна рецензия не слишком доброжелательная, но и то главным образом по поводу пьесы, так что неважно. Взгляни, ты должна их прочесть. Садись. Что говорит Папа? Папа их видел? Папа доволен?

- Папа только что проснулся, - сказала Селия. - Он разговаривает по телефону.

- С кем? О чем, о спектакле?

- Нет. С этой женщиной, Фридой. Знаешь, та, которая жила в Париже. Кажется, Найэл сейчас у нее. Я ничего не понимаю.

- Как может Найэл быть у нее? Что ты имеешь в виду? Он, наверное, давно уехал. Его поезд отходит в девять часов.

- Нет, - сказала Селия, - нет. Он еще в Лондоне.

В коридоре загремели раскаты Папиного голоса.

- Мне надо идти, - сказала Селия. - Папа зовет меня.

С сильно бьющимся сердцем она побежала по коридору. Папа еще разговаривал по телефону.

- Проклятие, - кричал он. - Ему только восемнадцать. Повторяю, я не позволю совращать мальчика. В жизни не слышал ничего более чудовищного. Да, конечно, он умен, конечно, способен. Все это я твержу его чертовым учителям уже не один год. Никто меня не слушает. Но если мальчик умен и талантлив, это еще не значит, что я сдам его тебе на руки, чтобы ты совратила его... Париж? Нет, клянусь Богом, нет! Мальчик восемнадцати лет! Что значит голодает? Я никогда не морил его голодом. Он ест все, что захочет. Боже мой, подумать только, что не кто-нибудь, а ты, один из моих ближайших друзей! И такой удар в спину! Да, да, это изнасилование, совращение и... удар в спину!..

Пылая гневом, он все говорил и говорил, а Селия тем временем стояла на пороге. Наконец, он с грохотом бросил трубку.

- Что я тебе говорил? - сказал Папа. - Вот кровь его отца и дала о себе знать. Гнилая французская кровь его отца. Мальчик восемнадцати лет уходит из дома и спит с одной из моих самых старых знакомых.

Селия в волнении смотрела на него. Она не знала, что сделать, что сказать.

- Я добьюсь, чтобы эту женщину выдворили из Англии, - сказал Папа. - Я не позволю. Ее выдворят из Англии.

- Найэл сказал, что она уезжает в Париж, - заметила Селия, - и он едет с ней.

- В нем говорит его гнилая кровь, - сказал Папа. - Я так и знал. Всегда предвидел что-нибудь подобное. И ведь не кто-нибудь, а Фрида. Пусть это послужит тебе уроком, моя дорогая. Никогда не доверяй ни мужчинам, ни женщинам с карими глазами. Они обязательно подведут. Чудовищно, такого нельзя простить. В "Гаррике" об этом обязательно узнают. Я всем расскажу. Я расскажу всему свету...

В комнату вошла Мария; она зевала и держала руку над головой.

- Вокруг чего такой шум? В чем дело? - спросила она.

- В чем дело? - завопил Папа. - Лучше спроси, в ком. В Найэле. В моем приемном сыне. Совращен моей старинной приятельницей. Господи! До чего я дожил. А ты? - И он обвиняющим жестом указал на Марию. - Ты когда пришла?

Когда вернулась домой?

- Раньше тебя, - ответила Мария. - В половине первого я уже спала.

- Кто тебя привез?

- Один знакомый из театра.

- Он целовал тебя?

- Папа, я, право, не понимаю...

- Ха! Ты не понимаешь. Мою дочь привозят среди ночи и сваливают в доме, как мешок угля, а моего приемного сына совращают. Прекрасная ночь, скажу я вам. А тут еще один обивает пороги, притворяясь, будто работает в больнице Св.Фомы. Прекрасная ночь для всей семьи Делейни. Ну, что скажете?

Сказать никто ничего не мог. Все и без того было сказано...

- Вот газеты, - сказала Мария. - Не хочешь почитать, что пишут о спектакле?

Папа протянул руку и, не говоря ни слова, взял газеты. Он скрылся с ними в ванной и с шумом захлопнул дверь. Мария пожала плечами.

- Если он и дальше будет так вести себя, - сказала она. - Это просто нелепо... Ты ужасно выглядишь. В чем дело?

- Я почти не спала, - сказала Селия.

- Какой номер телефона? - спросила Мария. - Придется мне самой позвонить и выяснить, в чем тут дело.

- Чей номер?

- Фриды, конечно. Я должна поговорить с Найэлом.

Она спустилась вниз и закрылась в малой гостиной, где был еще один телефон. Там она пробыла довольно долго и вышла бледной и раздраженной.

- Это правда, - сказала она. - Найэл не вернется в школу. Со школой покончено. Он собирается жить с Фридой в Париже.

- Но... она присмотрит за ним? - спросила Селия. - С ним все будет в порядке?

- Конечно, будет, не говори глупостей, - сказала Мария. - И с ним будет его музыка. А это все, что его интересует - его музыка.

На какое-то мгновение Селии показалось, что Мария вот-вот расплачется. Мария, которая презирала малейшее проявление слабости и ни разу не уронила ни единой слезы. У нее был растерянный, испуганный вид человека, неожиданно обнаружившего, что он всеми покинут. Но вот снова зазвонил телефон. Селия пошла в малую гостиную снять трубку. Когда она вернулась, Мария все еще стояла на нижней ступени лестницы.

- Это тебя, - сказала Селия. - Сама знаешь кто.

- Он сам или его секретарь?

- Он сам.

Мария снова вошла в малую гостиную и плотно закрыла за собой дверь.

Селия стала медленно подниматься по лестнице. У нее болела голова, но ей не хотелось ложиться в постель. Если она ляжет, то пропустит звонок студента-медика. Когда она свернула в коридор, Папа с газетами в руках выходил из ванной.