Чистилище. Турист - Кликин Михаил Геннадьевич

– Плохо дело? – участливо спросила Маша, приоткрыв дверь «буханки».

– Да уж ничего хорошего, – вздохнул Коля. – Машину придется бросить. Надо быстро все перегрузить к вам, пока мутанты не появились. Или кто похуже. Мезень близко. И крупных городов больше не будет. Если поспешим, то, возможно, уже завтра будем на месте…

Это был слишком оптимистичный прогноз. Проехать оставалось километров триста с приличным гаком, а дорога вряд ли была гладкой. Но Коля не стал зря беспокоить Машу. Ей и без того сегодня досталось – пусть спокойно отдохнет…

В тихую ночь над рекой звук летит далеко. Смех ли на том берегу, стук топора, плеск воды – все слышно. Люди у костра, видимо, этого не знали. Или просто не хотели скрываться. А может, чувствовали свою силу, ничего не боялись, потому и вели себя так шумно, так вызывающе?

Женька, прячась и посматривая на далекий манящий огонек, хотел спуститься к каменистому берегу, где на привязи стояли моторки. Да вовремя заметил движение: несколько зомбяков, похоже, устроили себе лежбище на холодном каменистом пляже. Пришлось опять идти в обход, стараясь не приближаться к воде. Хорошо, что на пути вскоре попалась старенькая просмоленная плоскодонка, перевернутая брюхом вверх; она была небольшая и весила относительно мало, так что подтащить ее к реке мог и один человек.

Женька присел, пошарил рукой под лодкой – пальцы наткнулись на весла. Он перевернул неказистое плавсредство, которым, похоже, даже хозяин не дорожил. Затаился на минуту, гадая, не выдал ли себе каким звуком. Потом поволок лодку к воде.

Через пару минут он уже греб, стараясь не сильно шлепать веслами. Оборачивался, посматривал на огонек, вымеряя направление движения. Ему, конечно, и раньше доводилось плавать на лодке – в городских парках. Но тут все было сложней: и ветерок сносил, и волны на середине уже не выглядели безобидными. Держать курс и при этом не выдать себя плеском было нелегко. Но с другой стороны – управляться с самодельным плотом было еще трудней.

К противоположному берегу Женька причалил тихо, спрятал лодку за кустами, подступившими к самой воде. Прокрался к костру, но на открытое место выходить не стал, затаился, присматриваясь, что это за люди.

Пока он не мог оценить, сколько человек расположились у переправы. У них было три машины, хорошие большие внедорожники, по самую крышу заляпанные подсохшей грязью. Возле огня стояли две вместительные палатки – в таких можно было жить, а не просто ночь провести и от непогоды спрятаться. Над костром висел большой котелок, в нем что-то булькало, распространяя аппетитный запах.

Женька сглотнул слюну.

Его несколько удивила беспечность незнакомой компании. Они, похоже, все сидели в палатках, даже охрану не выставив.

Он осторожно заглянул в машины, убедился, что там никого нет.

Полог одной из палаток откинулся, и из нее вышел высокий крепкий мужчина лет сорока, обритый наголо, но бородатый. Одет он был в камуфляж – такие костюмы продавались в рыбацких и охотничьих магазинах. Огнестрельного оружия у него при себе вроде бы не было. Разве только пистолет мог прятаться под одеждой. В руке мужчина держал топор.

Женька затаился возле чужой машины, медленно поднял автомат, взял мужика на мушку.

Судя по машинам и палаткам, по котелку и оставленной у костра посуде, их здесь было человек шесть.

Лысый бородач подошел к мирно стоящему «Фокусу», посветил фонариком в салон, подождал, не моргнет ли под лобовым стеклом светодиод, указывающий на то, что машина стоит под сигнализацией. А потом коротко замахнулся и разбил стекло обухом топора.

Сигнализация, конечно, не сработала – Женька уже давно просто запирал машину, чтобы вой включившейся по какой-то причине сирены не привлекал мутантов.

– Ребят! – крикнул мужик, открыв дверь. – Да здесь клондайк!

Он бросил топорик и потащил из салона сумку, в которой Женька держал свои любимые деликатесы – он их целую коллекцию собрал; иной раз из-за нескольких баночек икры жизнью рисковать приходилось. А тут какой-то бородатый тип решил это добро себе влегкую присвоить.

Женька скользнул к вору, как тень; подхватил с земли топорик и саданул мужика по основанию черепа – тот рухнул как подкошенный, не издав и звука.

– Проверь, есть ли бензин, – сказали из палатки. – Я до Мезени могу не дотянуть, потащите на буксире.

Женька убедился, что бородатый мужик не дышит, отполз на пару шагов в сторону, притаился у куста, решая, что делать дальше. Хотя, наверное, вариантов у него было немного…

Из палатки выглянул еще один бородач. Он что-то жевал. Прищурившись в темноту, он спросил:

– Ты где, Тоха? Помощь нужна?

Женька не стал дожидаться, когда его обнаружат, и нажал спусковой крючок.

Одной длинной очередью он расстрелял весь магазин, дырявя стенки палаток. Кто-то закричал; залитый кровью человек вывалился из длинного разреза с задней стороны палатки – Женька едва его не проглядел и чуть не получил пулю. Грохот выстрела заставил его пригнуться. Он перебежал к «Фокусу», спрятался за ним, сменил рожок.

Человек залег за кустами. Похоже, он был единственный, кто мог защищаться.

Женька выстрелил одиночным в темные кусты. Успел увидеть двойную вспышку ответных выстрелов, услышал, как пули ударили в его машину. Под капотом что-то негромко хлопнуло, запахло жженой резиной. Женька выругался, догадываясь, что «Фокус» своим ходом дальше ехать не сможет. Разозлившись по-настоящему, он поднялся во весь рост и, стреляя короткими очередями, попер прямо на черный куст.

«Фокус» за его спиной вдруг вспыхнул.

Женька обернулся, на миг забыв о противнике. Но тот был уже мертв. Женька, увидев это, от души попинал труп, потом подобрал ружье и побежал назад – к разгорающейся машине. Но тушить ее было нечем – огнетушителя Женька сроду не возил. Да и слишком опасно было скакать сейчас вокруг огня – вдруг в палатках затаился еще кто-нибудь с ружьем наизготовку, или сейчас из темного леса появятся приятели беспечных туристов, или мутанты полезут на шум из реки…

Женька отступил от рвущегося из-под капота пламени, укрылся в тени и стал ждать, стараясь не думать о горящей машине и обо всем, что в ней осталось…

В одной из палаток было тихо. В другой кто-то стонал минут десять, потом затих. Убедившись, что тишина установилась окончательно, Женька подошел к костру, снял с огня котелок и подобрал ложку. Он откатил от костра бревнышко, сел на него, отложил автомат, устроил горячий котелок на коленях и принялся с аппетитом хлебать обжигающее сытное варево.

Наевшись и согревшись, он встал, чтобы осмотреть палатки и чужие машины.

Незнакомцев, покусившихся на его «Фокус», было пятеро: три мужика и две женщины. Жили они порознь: одна палатка была женская – это даже по порядку внутри было заметно; другая – мужская. Из этого следовал вывод, что семейных пар в компании не было. Или им было проще устроиться врозь?

Женька решил не забивать попусту голову всякой ерундой. Ну, жили люди – а теперь их нет. Какая разница, кем они были? Сгоревший «Фокус» сейчас занимал его куда больше.

Он нашел еще одно ружье – в женской палатке – и опять подивился беспечности этой компании: они даже нормально вооружиться не смогли. Интересно, издалека ли они ехали? Номера на машинах были разных регионов, но это мало что значило – скорей всего, туристы подобрали брошенные на дороге автомобили. Или угнали. Сейчас такого добра навалом: заходи в любой приличный загородный особняк, ищи ключи и отправляйся в гараж.

Женька заскрипел зубами, так ему было жалко свой «Фокус» – пять лет угробил на эту машину, все там вылизал. А уж музыка как звучала!.. Он едва не расплакался, только сейчас начиная осознавать потерю.

Зачем поперся в эту Мезень?!

Из-за Машки? Ради того, чтобы выжить?

Это все Колян виноват! Не прогнал бы, ничего этого не случилось бы!

– Ничо, еще свидимся, – пробормотал Женька.

В мужской палатке он нашел китайский радиоприемник. Тот работал, шумел. К нему была подключена внешняя антенна – Женька специально вышел на улицу, посмотрел, куда ведет провод – к растянутой между деревьями проволоке на изоляторах. Но что можно было слушать в этой глуши? Радио не работало с лета.