Цербер - Николай Полунин

Лишенная управления яхта с закрепленными парусами встала лагом к ветру и опрокинулась.

Михаил очутился в воде первым. Его ноги запутались в кольцах гика-шкота. Наверху раздался еще один удар, плохо слышный сквозь воду, - это в сцепившиеся суда врезался на всем ходу мотоцикл Павла.

Послышалась глухая дробь выстрелов - из "стечкина", кажется, и ответных. Все это длилось не более нескольких секунд. Потом еще застучали - частые, истерические какие-то.

Он пытался освободиться от шкота, но это было нелегко. По инерции яхта двигалась и его тянуло за ней, не давая снять петли. Михаил дернул ногами раз, другой, десятый и понял, что ему не хватает воздуха. Как ни странно, это успокоило. Расстегнув, он скинул брюки и вместе с ними стянувшую ноги веревку.

"Теперь выбраться из-под паруса. Черт, какой он огромный. Там наверху все стихло, ни звука. Поубивали, что ль, всех? Куда плыть, где край? Воздуха! Глотнуть..."

С пылающими легкими он нащупал кромку погрузившегося в воду кливера. Оказалось, он добрался под водой до самого топа - верхнего кончика мачты.

Борт "голландца", плывущий стоймя, загораживал половину моторки и мотоцикл. На двигателе лодки, поперек кожуха обвисло тело. Еще одно плавало в парусе, как в ванне.

Михаил на всякий случай поднырнул и, очутившись по ту сторону лодки, сперва из-под воды прислушался, а затем поднялся под самым бортом лишь до глаз. Прямо на него свешивалась рука в знакомых шрамах. Темные капли падали в воду перед самым носом, расплывались кляксами в воде.

В лодке, кроме Павла, он нашел еще троих, все мертвы, с переломанными шейными позвонками. Валялось оружие и стреляные гильзы.

- Кончается, дружок-то? - сказал голос тезки-Мишки. Мишка закинул ногу, перелез через противоположный борт.

- Он когда последнего делал, тот ему всю обойму в живот высадил, из спины клочья летели. Вон, гляди. Михаил видел и сам.

- Ты-то где был?

- Купался на пару с одним незнакомым гражданином. Я, вишь, назад выплыл, а гражданин не захотел, там остался. На память мне с собой дал. - Мишка повернулся спиной, из широкого пореза лило ручьем.

- Перевязать надо.

- То так, вскользь. С ним-то что делать? До берега не довезем.

- Не надо его трогать... пока, - через силу сказал Михаил.

Он огляделся. Похоже, вот-вот их заметят, если уже не заметили. Спасателей только не хватало.

- Где его драндулет, на чем он...

- Вон болтается, сейчас потонет. Они в него на подходе из всех стволов лупили.

Овальный, похожий на огромную мыльницу, водный мотоцикл доживал последние минуты. Он уже погрузился до подножки, яркий, малиновый. Тяжело булькнув, завалился на спину и затонул.

- Помоги очистить лодку.

Вдвоем с тезкой-Мишкой они брали тела под ноги и плечи, переваливали через борт. Мишка, прежде чем свалить, проходился быстрой рукой по карманам мертвецов.

- Не морщитесь, шеф, меня не ихние бабки интересуют.

- А что?

- А вам не интересно, откуда они? Чьи? Может, хоть документ какой.

- Ну и как?

- Чисто. Как в разведку за линию фронта шли - все сдали.

Залитого кровью Павла положили на решетчатый пол, накрыли куском сыскавшегося брезента. - Ишь, здоровый мужик какой, - сказал тезка-Мишка, садясь к мотору. - Дышит еще. Может, и довезем, а, шеф? Куда править?

Мишка перебил сам себя и присвистнул:

- Гляньте-ка!

Далекий берег уже достаточно осветился из просвета в тучах встающим солнцем, а на восточном, куда они с самого начала держали курс, мало что было различимо. В одном месте замигала-засемафорила двойная звезда. Она загоралась и вспыхивала чуть выше уровня воды, источник находился не на самом срезе.

Две расположенные рядом ослепительные точки гасли и загорались. Лучи от них были узкие, они лежали на воде, видимые даже при свете, и добивали до сцепившихся моторки и опрокинутого "голландца".

- Я знаю, кто это, - сказал Михаил. Мишка тоже догадался:

- Точно! Это те, наши "хвосты". Фарами своими светят, помните, какие у них? Это нам, шеф, двигаем! Он дернул заводной шнур, мотор рявкнул, заревел. Едва моторка отвалила от опрокинутой яхты, направилась в сторону двух огней, те сейчас же погасли.

- Ориентир держи какой-нибудь, - велел Михаил. Он встал на колени рядом с Павлом, омыл ему лицо пригоршней воды. Веки дрогнули, сложилась та улыбка

Павла, которая чуть-чуть пугала.

- Погоди чуток, Братка, - прошептали губы. - Дай минуток несколько. Досталось мне все же до воли.

- Ничего, Батя, ты лежи, время у нас есть еще.

- Вы, шеф, чего? Вы с ним разговариваете? - заспрашивал со своего места тезка-Мишка. - Он чего, он в сознание пришел? Да?

- Курс держи, не виляй, - отозвался Михаил.

- То-то Соколову сегодня будет дел, - шепнул Павел, - то-то повертится.

- Кто это?

- Над этой стороной озера мент главный. Сволочь, понятно. Меня мурыжил, как хотел, пока я ему последними баксами пасть не заткнул. Все они...

- Ты бы помолчал лучше, быстрее в норму придешь. А то нас опять ждут.

- Те же?

- Да нет, эти вроде пока за нас. Лучше, чтоб они не знали... о твоих талантах. Спокойней, когда лишнего не спрашивают.

- Вон ты что. Опасаешься за Батю своего. А паренек твой, он как, не засмущаю я его?

Михаил посмотрел. Тезка-Мишка и не думал смущаться. Он изо всех сил вытягивал шею, чтобы увидеть, как шеф разговаривает с заведомым покойником.

Метров за триста стали видны две фигурки на светлой полосе песка под невысоким обрывчиком.

- Прямо на них переть незачем. Вдоль иди. И вот что. Мишка, ты того, ты не удивляйся громко, ладно?

- Чему не удивляться?

- Тут такое дело...

- А ничему, паренек, не удивляйся, - сказал поднявшийся в лодке Павел. Откинув брезент, он сел. - От сильного удивления знаешь чего бывает? В меня вот стрелять стреляли, да не попали, чего тут удивительного?

Лодка вильнула. Михаил дернулся к мотору перехватить управление, если что.

- Спокойней, Братка. Миша наш крепкий паренек. Обознался в горячке, чуть задело меня только. А заживает на мне быстро, вон хоть у шефа своего спроси. Понял, Миша? Обознался ты.

Тезка-Мишка молчал, его потрясывало. Неуверенно кивнул.

- Ты смотри, куда правишь, Миша, делом займись, оно отвлекает. Где нас там ждут-то которые?

Берег совсем приблизился, двое махали руками, подзывая. Моторка сделала круг, другой. Ей что-то кричали с берега. Вспыхнули и погасли еще раз ослепительные фары. "Жигуль" стоял в двух десятках метров выше, в березовой рощице.

Тогда Михаил дал сигнал причаливать. Их ждали Жук и Блондин.

- У вас кутерьма была? - первым делом спросил Жук. - Михаил, вы в порядке, ваши в порядке?

- Уже и знаете меня, - процедил Михаил, выпрыгивая на песок.