Шесть подозреваемых - Викас Сваруп

— И что мне делать? Не отрекаться же от родного сына?

— Если ребенок вырос паршивой овцой, отцу иногда приходится принимать жесткие меры.

— Поверить не могу, что мы это обсуждаем. Мой сын оправдан, обвинение снято.

— Не важно. Он проиграл битву в глазах общественности. А в политике только это имеет значение.

— Господин премьер министр, журналисты часто несут ахинею. Вы знаете, как они могут опошлить любую тему. Полсотни шахтеров завалены в шахте — и ни единого сюжета. Потом какой-нибудь драный кот застрянет в колодце — и вот уже СМИ раструбили по всем каналам.

— Да, знаю. Это лишний раз доказывает их власть над умами людей. Журналисты указывают, что и когда смотреть. Они создают и уничтожают репутации. Перед напором общественного протеста нам с вами не устоять. Если сейчас не принять своевременных мер, эта волна собьет нас с ног.

— И что вы от меня хотите?

— Руководство объявило свое решение. Вам нужно сделать выбор: либо Вики, либо кресло министра. Не позднее завтрашнего вечера заявление об отставке должно лежать у меня на столе. Какую формулировку предпочитаете: «по состоянию здоровья»?

— В отличие от вас я совершенно здоров. И к тому же привык сражаться до конца. Я не сдамся. Давайте начистоту: попробуйте меня уволить, и не позднее завтрашнего вечера вашему коалиционному правительству наступит конец.

Смех.

— Джаганнатх, вы, конечно, крупный мафиози, но в политике — желторотый новичок. Соглашайтесь по-хорошему, и у вас еще будет шанс побороться. В нашем деле каждый имеет возможность вернуться. А вот если пойдете против высшего начальства, можете распрощаться не только с политической, но и с криминальной карьерой.

— Приберегите угрозы для евнухов из вашего кабинета министров, господин премьер-министр. В целом штате не найдется противника, достойного потягаться со мной.

— Не вынуждайте меня отправлять вас в отставку насильно.

— Это вы меня вынуждаете к открытому бунту.

— Отлично. Война — так война. Посмотрим, кто посмеется последним.

— Да уж, посмотрим.

Конец связи.

— Пранам,[117] Гуру-джи.

— Джай Шамбху.

— Скажите, пожалуйста, когда вы возвращаетесь из Аллахабада в Матхуру?

— Сразу по окончании Maгx-Мела. А что?

— Гуру-джи, мне необходимо ваше благословение.

— На что?

— На главную в моей жизни битву.

— Я думал, вы уже победили. Мой перстень с кораллом проявил свою мощь. Вики оправдан.

— Да, но премьер-министр задумал меня сместить, и я решил принять вызов. Это будет война до победного конца. Из нас двоих на ногах останется только один.

— Мои благословения с вами, Джаганнатх. Недавно я видел гороскоп вашего соперника: его звезда на закате, а ваша восходит.

— Спасибо, Гуру-джи. Когда вы со мной, мне никто не страшен, даже премьер-министр.

— Джай Шамбху, Джаганнатх. Желаю вам победы.

— Джай Шамбху, Гуру-джи.

— Алло, Трипурари, вы еще в Хардои?

— Да. Вы читаете мои мысли, Бхайя-джи. Я сам думал вам позвонить, поздравить с великолепной речью на законодательном собрании. Как ловко вы припечатали господина премьер-министра. И главное, очень тонко — не подкопаешься.

— Довольно с ним цацкаться, Трипурари. Теперь он хочет лишить меня кресла. Якобы оправдание Вики вызвало возмущение в прессе и в верхах этим недовольны.

— Да как он посмел? Пусть только попробует вас уволить — мы от его правительства камня на камне не оставим!

— Поэтому и звоню. Если завтра я потеряю свой пост, то к концу недели премьер-министр потеряет свой. Давайте подумаем, как этого добиться. По-вашему, сколько членов собрания готовы пойти за мной?

— Можно посчитать. Чтобы свергнуть правительство, надо перетянуть на нашу сторону каких-нибудь полсотни членов законодательного собрания. Двадцать человек уже твердо с нами. Мы перекроем премьер-министру кислород быстрее, чем на электростанции штата грянет очередная авария.

— Не торопитесь, Трипурари, все немного сложнее. Я затеваю очень крупную игру. Речь не о том, чтобы просто свалить соперника. Теперь мне нужно смешать его с грязью. Поэтому я решил замахнуться на его кресло.

— То есть на кресло главного министра?

— А для чего, по-вашему, я двадцать пять лет проторчал в этом захолустье? С моими деньгами давно уже был бы в Дели, в Мумбаи, в самой Америке. Все не зря, все ради главного приза.

Молчание.

— Да, Бхайя-джи, это очень крупная игра.

— Конечно. Я думал: ну, кто вспомнит чертова министра внутренних дел? Лет через десять люди нашего штата даже не будут знать, что я был членом этого правительства. А вот имя главного министра назовут и через двадцать. Это называется войти в историю. Возьмем хотя бы Джагдамбику Палу. В девяносто восьмом году он только день пробыл главным министром — и навсегда остался в анналах. Я желаю себе такой же славы. Вообразите, сто лет спустя меня еще будут помнить в этом штате. В общем, игра стоит свеч, верно?

— Разумеется, Бхайя-джи. Но как это сделать?

— Внесем разделение в партийные ряды. Двадцать человек у нас уже есть. Осталось найти пятерых, и получим одну треть. Достаточно для официального раскола — и в то же время не попадем под статью «Закон об утрате депутатского мандата».[118]

— Да, но надо еще сформировать правительство.

— Я уже говорил с лидерами оппозиционных партий, в первую очередь с Тивари-джи, под началом которого находится, самое меньшее, пятьдесят законодателей. Все они обещали поддержку извне. Независимые, конечно, тоже за нас: в конце концов, половина из них победила на выборах исключительно с моей помощью. Ну, что скажете? Получится у нас или нет?

— Потрясающе, Бхайя-джи. Какая стратегия!

— Я назову это операция «Шах и мат». Теперь дело за вами.

— Отлично, возьмем быка за рога. Во-первых, нужно изолировать наш блок, нашу верную двадцатку. Затем найти пятерых недостающих. И наконец, заручиться письмами поддержки у всех оппозиционеров, готовых признать вас как нового главного министра. Займусь этим незамедлительно.

— Хорошо. Делайте все, что потребуется, только добейтесь успеха.

— В первую очередь потребуется много денег. Операция «Шах и мат» обойдется в кругленькую сумму. У вас достаточно наличности на руках?

— Об этом не волнуйтесь.

— Так я иду покупать чемоданчики? Понадобится не менее двадцати.

— Да-да, приступайте. А когда я стану главным министром, то вас назначу управляющим чемоданной фабрики!

Смех.

— Алло. Могу я поговорить с Алоком Агарвалом?

— Кто это?

— Джаганнатх Рай.

— Аррэ, Бхайя-джи? Извините, не признал.

— Стоило только оставить министерское кресло, и мой голос уже забыт? Вот как вы, крупные бизнесмены, ведете дела!

— Да нет, я… Ладно, скажите, что заставило вас обо мне вспомнить?

— Знаете, Алок, я всегда считал вас за младшего брата. Теперь у меня большие затруднения, нужна ваша помощь.

— Чем могу быть полезен?

— Я претендую на должность главного министра нашего штата.

— Это серьезный шаг, Бхайя-джи.

— Знаю. Я все просчитал. Уверен, что наберу голоса. Но для того чтобы заручиться поддержкой некоторых законников, надо им бросить хорошую наживку. Тут-то вы мне и пригодитесь. Кому лучше вас известно, как обстряпывать подобные дела.

— Понимаю. О какой сумме речь?

— Для начала двадцать — тридцать кроров.[119]

Молчание.

— Это очень большие деньги, Бхайя-джи.

— Только не для такого преуспевающего бизнесмена, как вы. Да ладно, считайте их просто выгодным вложением. Я верну вдвое, как только стану главным министром.

— Это мелочи, Бхайя-джи. Но я не держу на руках такой наличности. Получи мы тот проект в Дадри, могло быть иначе, а теперь…

— Понимаю, вы сильно разочарованы, однако что я мог поделать? Сингхания предложил в два раза больше вашего, вот и добился, чего хотел… Сколько дадите прямо сейчас?

— Пару кроров. В лучшем случае — три.

— И все? Только не надо вести себя словно прижимистый ростовщик.

— Да нет же, говорю как на духу. Дела последнее время идут неважно.

— Это ваше окончательное предложение?

— Поверьте, Бхайя-джи, я бы с радостью…

— Можете не продолжать. Как же я промахнулся, сделав своим другом неудачника. Обхаживать надо людей серьезных, вроде Сингхании. В общем, слушай сюда, козел. В Уттар-Прадеш тебе отныне дорога закрыта. Даже не мечтай заводить здесь какой-то бизнес. Сунешься в мой штат — прирежу, как цыпленка. Ясно тебе?

— Поймите же, Бхайя-джи, я…

Конец связи.

— Вики!

— Пап, давай, я тебе перезвоню. У меня тут встреча…