Гладиатор - Юрий Волошин

Шансы на проигрыш, как и при любой авантюре, были значительными. Но Никитину удалось тогда убедить своего начальника - генерала Романовского, старого боевого товарища, с которым они исколесили половину земного шара, выполняя задания партии и правительства в самых отдаленных от России географических точках, в осуществимости безумной на первый взгляд идеи. Удалось убедить, наверное, потому, что и сам Романовский был неисправимым авантюристом, любил блефовать и, надо признаться, делал это виртуозно - опыт на этот счет у него был гигантский...

Вместе с тем Романовский отвечал за безопасность кандидата в президенты. Поэтому он сразу предупредил Никитина: если покушение на Белоглазова осуществится и тот будет убит, следующая пуля попадет в голову Никитину. И выпущена она будет из его, Романовского, пистолета. Не успел выстрелить генерал... Никитин среагировал быстрее. Следующей простреленной головой оказалась голова Романовского.

Авантюрная затея закончилась, как и положено любой авантюре, провалом. Белоглазов был убит. И убил его Иван Марьев. А самому Ивану удалось уйти. Иван переиграл Никитина. Хотя и был момент, когда полковник держал его на мушке. Но Никитин успел сообразить: пока он пытается застрелить Ивана, Романовский, не задумываясь, продырявит ему башку - как обещал, потому что Белоглазов был все-таки убит... Пришлось стрелять не в киллера, а в Романовского. Иван же успел скрыться...

Впрочем, Никитин уже не жалел, что все так обернулось. Как руководитель секретного спецподразделения "Белая стрела", Никитин был заместителем Романовского, и, само собой, расследование обстоятельств смерти генерала поручили именно ему.

Первое, что он сделал, выполняя это поручение, - позаботился, чтобы в материалы дела не попали три пули, выпущенные из его табельного пистолета. Пулеметные очереди, выпущенные, как потом стало понятно, помощниками Ивана, разнесли три окна в ГУМе, через одно из которых и стрелял в Белоглазова киллер. В возникшей при этом суматохе никто не сумел заметить, куда стрелял полковник Никитин. В результате с подачи Никитина в материалах белоглазовского дела появилась мифическая фигура второго киллера, застрелившего генерала Романовского.

Никто, разумеется, не знал, что сама идея покушения на Белоглазова принадлежала Никитину. Он сумел представить дело так, что все это якобы организовал сам Романовский, который и был затем убран преступниками - чтобы не осталось никаких следов, позволявших бы выйти на исполнителей...

Никитину "удалось" выяснить это столь оперативно и так быстро представить по команде соответствующие бумаги, что уже через сутки он был назначен на должность, которую до него занимал генерал Романовский. Должность была, естественно, генеральская, и со дня на день Никитин ожидал приказа о присвоении нового звания.

На него свалились новые заботы. Во-первых, нужно было найти человека, который заменил бы его на посту руководителя "Белой стрелы". Такого, чтобы, с одной стороны, на него можно было положиться в экстремальных ситуациях, а с другой - чтобы не проявил себя слишком умным и чересчур честолюбивым. Ведь руководитель "Белой стрелы" подвергался соблазну стать истинным хозяином этой организации и направлять ее "полет", так сказать, по собственной воле и личному разумению. Хозяин у спецподразделения уже был: отказываться от этой роли Никитин вовсе не собирался.

Во-вторых, еще одной, и нелегкой, заботой Никитина был Иван. Марьев уже дважды переиграл его. Никитин чувствовал себя "в долгу" и рвался "расплатиться". Нога, простреленная Иваном при первой их встрече, до сих пор не давала полковнику спать спокойно и ходить не хромая. Так что перед Никитиным стояла не просто очередная служебная задача - он ощущал личную потребность найти Ивана...

Искать в Москве человека, который знает, что его ищут, - та еще задачка! Но Никитина вдохновляло то, что ему все же удалось - пусть ценою жизни Белоглазова - подержать Ивана несколько мгновений на мушке. Никитин рассуждал так: удалось в этот раз, удастся и в следующий. Не надо отчаиваться. Он был оптимистом и умел ждать своего шанса. А цена для него никогда значения не имела...

В-третьих, нужно было что-то решать и с положением дел в самой Москве. Уровень преступности в столице России стал теперь никитинской головной болью.

Никитин, новатор милостью Божьей, давно уже обдумывал идею создания в столице некоего единого криминально-правового пространства, причем на принципиально новых основаниях...

Возникла идея спонтанно, после того как Никитин стал случайным свидетелем разговора Романовского с руководителем Государственной налоговой службы. Разговор шел по телефону, и что там говорил "налоговый", Никитин не слышал, но в ответ Романовский разразился отборным матом и заорал:

- Ты, может быть, и нас собираешься заставить налоги платить?!

Фраза запала в голову Никитину: он ее покрутил и так и эдак... и в конце концов набрел на такую золотую жилу, что даже сам ахнул. Взвесив свое "детище" на весах разума с точки зрения осуществимости, он решил, что реально воплотить идею вполне возможно. Стоит только как следует захотеть!

Доклад на эту тему у него был практически готов, но он все никак не решался ознакомить со своими новациями генерала Романовского. Тот, хотя и отличался склонностью к авантюризму в оперативной работе, во всем, что касалось социально-экономических проблем правоохранительных органов, был большим консерватором.

Безвременная кончина Романовского и собственный взлет к власти развязывали Никитину руки, давали новый толчок его инициативе...

***

Буквально на третий день после своего назначения Никитин созвал так называемое неофициальное совещание. Подобные совещания представителей всех служб раньше проводил Романовский. На них решались сложные вопросы экономических и дипломатических отношений силовых ведомств с криминальным миром Москвы.

Сидя на месте Романовского во главе длинного стола, обитого зеленым сукном, Никитин разглядывал входящих в кабинет и занимающих свои традиционные места людей, которыми теперь предстояло руководить ему.

Паша Большеданов, всю жизнь курировавший службы ОБХСС, ныне - отделы по борьбе с экономической преступностью. Карьерист до мозга костей, подхалим и жополиз. Но исполнителен до чрезвычайности и дело свое знает: считает не хуже калькулятора, память на цифры - феноменальная. Один недостаток - тупость. Не способен к самостоятельным решениям...

Иван Иванович... А как же его фамилия? Да хрен его знает. Никитин и имя-то с трудом вспомнил. К нему ж на совещаниях никогда и никто не обращался, сам всегда вылезал. Короче, замначальника тюрьмы на улице Матросская Тишина по общему режиму. Этот просто туп, без всяких достоинств. Но если нужно кого-то опустить, задавить, сломать - пожалуйте к Ивану Ивановичу. Дело свое знает, сломает в два дня, изобретателен, мать его...

Гена Герасимов, аналитик. Этот на своем месте. Способности - от Бога. Как говорится, по кончику хобота способен восстановить всего слона, а по кончику хуя - цвет глаз покойника. А если серьезно, то факты для него - словно буквы, из которых он складывает слова, а слова, в свою очередь, объясняют ситуацию. Никитин его даже побаивался и всегда старался дозировать информацию, которую направлял в аналитический отдел, дабы не искушать Герасимова излишним знанием...

Серега Коробов, которого Никитин решил поставить у руля "Белой стрелы". В оперативной работе толков, но не больше. Звезд с неба не хватает. Руководитель из него - так себе. Вот жена его - та руководитель. Так Серегой руководит, что тот иной раз крутится, как на сковородке. Сам-то в этом смысле - бездарь. И хорошо, такой Никитину и нужен на этом месте. Тем более что у Сергея есть свой личный счет к Ивану: Серегиного друга Петьку Иван зверски убил в тот же вечер, когда ранил Никитина в квартире Лещинского...

Николай Евстафьевич Прилуцкий, гений планирования, виртуоз прогноза. Этот вообще неизвестно как попал в "органы". Насколько Никитин знал, он всю жизнь проторчал в Госплане, а в мутное время начала девяностых оказался в силовых структурах и сделал головокружительную карьеру. Хотя, конечно, за своими бумажками реальных событий никогда не видел, да и до сих пор понятия не имеет, как они иной раз неожиданно сцепляются друг с другом...

Все они были страшные консерваторы, новые идеи воспринимали в штыки. Им бы сидеть, не поднимая своих задниц с нагретых кресел, да вот беда - еще и работать надо! А с тем, что Никитин им сейчас изложит, столько возни поначалу будет, что они просто взвоют. Но это их проблема. Никитин выступать перед ними собирался не для того, чтобы получить их одобрение и согласие... Надо, чтобы поняли они смысл тех дел, к исполнению которых приступят уже сегодня...

- Ну что, все собрались, соратники?

Никитин поднялся, еще раз обвел всех собравшихся внимательным взглядом. "Прижухли, - подумал он. - Прикидывают, как со мной жить, как приспособиться к новой метле. Эх вы, козлы государственные, чиновнички..."