Мужики воскресают по вторникам - Кристина Агатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Спать совершенно не хотелось, зато мысли скакали в голове стадом диких мустангов. Почему Кирилл с Антоном так глупо себя повели? Почему у Марченко не нашли препарат?
Она же не могла предвидеть обыска? Или могла?
Если могла, то как она сумела скрыть все следы своих преступлений? Уничтожить все, что могло намекнуть на наркоту?
Она отпирается от абортов – ей верят. Никаких пострадавших от ее рук нет. Но ведь наверняка должны быть? Но она признает, что на дому принимала беременных. Утверждает, что осматривала – и только. Зачем их, кстати, осматривать? Ладно, это не мое дело.
Почему Кирилл и Антон не перекладывают ответственность друг на друга, а уверенно подтверждают первую половину версии и тотально отвергают вторую? Так легко находятся доказательства того, что они приехали в гости и уехали с Тарасом, и никаких доказательств того, что они вернулись с его одеждой.
Почему они все врут? Или не врут?
Я вскочила. Неожиданная догадка ударила молнией в мою голову и чуть не ослепила. Я выскочила в коридор и сдернула пуховик с вешалки. Надеюсь, еще не поздно! Шнурки вырывались из непослушных пальцев, но через двор можно добежать и так, не до ботинок теперь!
Дверь с грохотом захлопнулась за мной, наверняка потревожив Маринкин сон, но тратить время на церемонии я не посчитала нужным.
Заспанный Тарас открыл дверь прямо в трусах, даже не спросив, кто пришел посреди ночи.
Я вихрем ворвалась к нему в коридор и заорала:
– Какого черта? Ты совсем больной! Почему ты даже не спрашиваешь, кто за дверью? Тебя пытались убить! А если это он?
– Кто? – не понял Тарас и потер глаза. – Поймали всех, ты чего?
– Когда ты купил телек?
– Чего? – оторопел Сладченко. – Третий час ночи, какой телек?
– Отвечай немедленно! – затопала я ногами. – Когда ты купил свой дурацкий модный суперсовременный телевизор?
– В начале января, – послушно ответил парень. – Числа третьего, может четвертого. Как раз магазины уже открылись, а наш офис – еще нет.
– Кто его видел? Кто был в гостях? Ну?
– Да никто его не видел, кроме Кирюхи с Антохой две недели назад!
– Ты говорил о нем? Хвастался кому-то? Упоминал? Показывал? Выкладывал фото?
– Да никому я не хвастался! Чего ты докопалась? – возмутился Тарас. – Кому какое дело до того, что я себе покупаю на свои собственные деньги? Я вообще не понимаю, почему ты в два часа ночи врываешься и голосишь на весь дом? Почему не ответила на сообщение? Пришла бы утром, как я и предложил!
– Сообщение? – не поняла я. – Утром?
– Я написал тебе сообщение, – терпеливо вздохнул Тарас. – Пригласил в гости, когда проснешься. Но я не имел в виду ночью, хотя я рад тебя видеть и сейчас. Проходи!
– Я не видела никакого сообщения, – растерялась я. – А пришла сейчас, потому что до утра ты мог бы и не дожить! Открываешь дверь кому попало!
– Но ведь мне больше ничего не угрожает! Парни в СИЗО. Ау! Всех злодеев поймали!
Я стянула с головы шапку и принялась ею лупить Тараса по груди:
– Дурак! Дурак! Дурак! Никого не поймали! Они вообще тут не при чем! А он все еще хочет твоей смерти! Он до сих пор ненавидит тебя! А ты – дурак! Как я буду жить, зная, что тебя больше нет?
Тарас схватил меня и прижал к себе:
– Тише, тише, успокойся, все хорошо, я живой…
– Дурак! – слезы, наконец, хлынули из моих глаз. – Дурак!
Он прижал меня сильнее, и я почувствовала тепло от его груди, облегчение и что-то совсем непривычное, но очень приятное.
Я проснулась от шума бегущей воды и открыла глаза. Нет, не приснилось. Я действительно не дома. Точнее, дома – у Тараса. А хозяин квартиры, вероятно, умывается.
Какой стыд!
Я завернулась в одеяло и сползла с кровати. Надо срочно собрать все вещи и одеться. Больше всего мне захотелось телепортироваться домой и больше никогда не смотреть в глаза Тарасу. Но ночью я торопилась к нему с важной информацией, а разговор так и не состоялся.
Не то чтобы настолько фееричным был процесс. Впрочем, из всего моего небогатого опыта этот оказался лучшим. Даже лучшим, чем я могла представить. Но голова моя оставалась трезвой, вот только нарушать интимность момента разговорами о преступлениях я сочла неправильным. А сейчас и вовсе хочется провалиться сквозь землю!
– Доброе утро, – Сладченко вышел из ванной, пока я натягивала джинсы. – Выспалась?
– Вполне, – лаконично ответила я и замолчала. Тарас подошел, обнял меня и осторожно поцеловал куда-то за ухо.
– Ругаться больше не будешь?
– Не буду, – пообещала я и отодвинулась. – Я все расскажу, только мне бы умыться и привести себя в порядок. Ты извини за вчерашнее.
– За что? – он удивленно приподнял брови. – Все было замечательно. Надеюсь, что так будет и дальше.
– Дальше?
– Дальше, – кивнул Тарас и нахмурился. – Или тебе что-то не понравилось?
– Все понравилось, – смутилась я. – Просто это как-то неожиданно. Мы еще будем видеться?
Тарас закатил глаза:
– Нет, ты будешь приходить под покровом ночи и уходить с рассветом, лампочки выверну по всей квартире, чтобы свет случайно не включить и не увидеться! Такие отношения тебя устроят?
Я промолчала.
– Эй, я пошутил! Не молчи! Ответь что-нибудь! Извини! Ну, прости меня! Дурацкая шутка!
Он снова обнял меня и прижал:
– Я хочу видеть тебя каждый день и каждую ночь. Утром хочу просыпаться с тобой, как сегодня. А вечером хочу смотреть твои сериалы на моем модном суперсовременном телевизоре, который вчера тебе покоя не давал.
Я снова отстранилась и пошла в коридор:
– Приходи через полчаса к нам. Ни с кем по пути не разговаривай, будь осторожен! Я приведу себя в порядок, выпью кофе и расскажу вам с Маринкой все, о чем догадалась ночью. А ты пока подумай, откуда про твой телевизор знают те, кто знать о нем не должен.
Я остановилась на пороге и обернулась:
– И еще. Давай без вот этих сопливо-слюнявых сахарных картинок с ангелочками про
