Жена-попаданка для графа Зотова - Ольга Геннадьевна Росса

— Спасибо, — прошептали его губы, и он встал, подхватив трость.

За что он меня поблагодарил, я не поняла и тоже поднялась с кровати. Мы вместе покинули детскую, предварительно потушив керосиновую лампу.

В полумрачном коридоре догорали свечи в настенных канделябрах, и запах тлеющих фитилей заполнял узкое пространство.

— Софья, — муж вдруг оказался так близко, что ещё одно движение, и я окажусь прижатой к его широкой груди, — когда я увидел несущегося прямо на вас Агата, у меня вся жизнь перед глазами пролетела. Если бы что-то случилось с Машей или с вами, не знаю, как бы я это пережил. С моих глаз словно пелена спала…

— Я рада, что всё обошлось, — несмело произнесла, чувствуя головокружительный запах полыни от сюртука мужа. — Знайте, вы очень нужны Машеньке. Это большая ошибка думать, что ребёнка можно изнежить, проявляя любовь и заботу. Наоборот, если не показывать своих искренних чувств, девочка может вырасти замкнутой и несчастной, что в дальнейшем скажется на её судьбе. Я же вижу, что вы любите дочь, пусть она тоже это увидит.

— Спасибо, Софья, — вкрадчиво прошептал граф, и его рука вдруг оказалась на моём плече, двигаясь вверх. От этого жеста у меня сердце пустилось в галоп. — Благодаря вам я понял свою ошибку. Я действительно люблю Мари, она моя дочь, и мне небезразлична её жизнь… и вы тоже…

Его пальцы коснулись моей щеки, а я забыла как дышать. Граф был так близко, что на моей щеке ощущалось его обжигающее дыхание. Я невольно провела языком по пересохшим губам. Это жест был последней каплей, что разделяла нас. Губы мужа несмело коснулись моих, и я робко ответила на поцелуй, не веря, что делаю это. Воздуха категорически не хватало, длинные пальцы нежно ласкали мою шею, но вдруг муж резко отстранился, тяжело дыша, посмотрел на меня и сухо произнёс:

— Вам пора отдыхать, у вас был тяжёлый день. Спокойной ночи, Софья Андриановна. — Развернулся и пошёл по лестнице вниз.

Меня словно обухом по голове ударили. Ничего не понимая, я молча наблюдала за тем, как граф не спеша спускается в вестибюль. Он явно не собирался ложиться спать. Что это было вообще? Зачем целовал меня?

В смешанных чувствах я пошла к себе в комнату. Настасья уже ждала меня, чтобы помочь приготовиться ко сну. Сегодня она была на удивление молчаливой. Наверное, недавнее событие на всех повлияло особым образом, а может, чувствовала, что я не желаю слушать её трескотню.

Я долго не могла уснуть. Столько событий за один день, что в голове не укладывается, особенно поступок мужа. Мне до сих пор мерещился вкус его губ. Этот поцелуй был совсем не таким, как на венчании, — нежный и чувственный, от которого колени подгибались. И что греха таить, мне хотелось продолжения, но граф почему-то резко передумал и сбежал от меня. Что с ним происходит?

С мыслями о Константине я заснула. Странный сон не заставил себя ждать.

В трапезной послушницы стучали деревянными ложками, с аппетитом уплетая похлёбку. Я сидела во главе длинного стола и не могла поднести ложку ко рту. С утра меня мутило пару раз, и, глядя на плавающее в плошке мясо, я снова ощутила накатывающую тошноту. Это происходило уже не первый день.

О причине моего состояния я догадывалась: женские дни вот уже две недели как не наступили в положенный срок. Я с нетерпением ждала, когда приедет Красибор, чтобы обрадовать будущего отца. Скоро придётся раскрыть послушницам тайну нашего венчания и то, что я стану матерью. Вперемешку с тошнотой на меня накатывали волны счастья и эйфории.

Вдруг со двора раздались тревожные крики.

Я вздрогнула. Девушки подскочили со своих мест и ринулись наружу. Сердце гулко забилось в груди, и я поспешила за послушницами.

— Солана! Бегите! — воин на коне ворвался во двор, как только ворота открылись. — Джунгары напали на Асгард! Город в огне! Они движутся в вашу сторону!

Девушки разом притихли, округлив от ужаса глаза. Внутри меня всё похолодело.

— Их много! Очень много! Им нужна книга! Они идут сюда за ней! — мужчина спешился и подбежал ко мне. — Отдай мне реликвию. Я увезу её в безопасное место.

— Книга останется здесь, Огнедар. Я спрячу её так, что никто не сможет найти её, кроме меня, — я чуть дышала, а у самой кулаки сжались. — Ты видел Красибора?

— Он остался защищать храм, — опустил голову воин. — Ты же знаешь, Красибор давал клятву Перуну.

— Что с ним? — сердце оборвалось и перестало биться.

— Погиб…

В глазах потемнело, воздух в груди закончился… кровь остановилась в жилах…

— Солана, уходите! Скоро кочевники будут тут! Слышишь меня? — словно сквозь туман пробивались слова десятника. Он тряхнул меня за плечи. — Бегите!

Невидящим взором я смотрела на воина. И вдруг ощутила, как внутри всколыхнулась магия. Звуки, запахи вдруг вернули меня в реальность. Надо спасти послушниц и моё ещё неродившееся дитя.

— Девы, бегите в лес на север! — скомандовала я, беря себя в руки. — Огнедар, помоги им! А я спрячу книгу!

— Куда?! Скоро джунгары будут тут! — схватил меня за руку воин. — Я обещал Красибору спасти тебя!

— Пусти! Лучше помоги послушницам! Я успею! — дёрнула руку, вырываясь, и побежала в обитель.

Не чуя ног под собой, я спустилась в тёмное подземелье, где находился священный алтарь. Схватила у входа горящий факел, толкнула тяжёлую деревянную дверь, обитую железными рейками, и юркнула в узкий каменный тоннель. Через минуту я стояла перед сплошной стеной, на которой были выбиты рунические символы.

— Бел-горюч Алатырь-камень, откройся! — и дотронулась до каменного завитка. Серебристые искорки от моих пальцев побежали по узорчатым впадинам в разные стороны.

Раздался скрежет, и стена поехала в сторону. Я кинулась внутрь. Низкий сводчатый потолок под мой рост, круглая маленькая комнатка с выбеленными стенами. Здесь пахло свежими травами и цветами, которые лежали на большом белом плоском камне — алтаре. Сверху на нём располагалась большая книга, украшенная драгоценными камнями и золотым окладом.

Именно за ней охотился главный жрец Асгарда, желая познать тайны Живы. Книгу привезла бывшая жрица обители из долгого путешествия по западным землям. Она строго-настрого велела мне охранять реликвию и не допускать к ней лихих людей.

Я положила руку на оклад, ощущая в книге магическую силу.

— Род всемогущий,