Жемчужная река - Рене де Пон-Жест

Глава XV. Медленной смертью

Следствие по делу Чу не затянулось.

Минг торопился, прежде всего, отомстить проклятому Пауку за все унижения; во-вторых, ему хотелось поскорее реабилитировать себя как опытного юриста. Поэтому через три дня после ареста убийца предстал перед судом.

Огромная буйная толпа запрудила улицу возле суда и ворвалась бешеным потоком в зал заседаний. Места брались с бою. Двойная цепь солдат с трудом сдерживала ее напор.

Двое стражей и палач вывели Чу за железные цепи. Толпа заревела от ярости. Этим она как бы оправдывала себя за несправедливость по отношению к невинно осужденным.

Но негодование толпы не смутило преступника. Он шагал смело, с высоко поднятой головой и блистающим ненавистью взором, и гордо остановился у подножия судебной эстрады.

Как и всегда, на ступеньках претории сидели помощники палача, вооруженные орудиями пытки. Но публика недаром полагала, что все эти приборы будут излишними. Думали, что Чу повторит пред судом сделанное в тюрьме признание.

Громко ударил гонг. Минг вошел и занял председательское место. Никогда еще не казался он таким важным и надменным, так проникнутым сознанием собственного достоинства.

По ходатайству Перкинса Лиу-Сиу разрешили не присутствовать на суде. Но И-Тэ, главный обвиняемый предыдущего разбирательства, сидел на одной из ступеней эстрады, рядом с мадам Лиу. Председатель вызвал их как свидетелей обвинения. Присутствовали и Перкинс, и сэр Артур как лица, арестовавшие преступника. На почетном месте сидел рядом с Мингом представитель вице-короля.

Добившись относительной тишины, Минг объявил заседание открытым и начал допрос обвиняемого.

— Как вас зовут и чем вы занимались? — спросил Минг.

— Меня зовут Чу, — угрюмо ответил убийца. — Я был мясником в Фун-Зи.

— Признаете ли вы себя виновным в убийстве Линг Та-ланга в ночь его свадьбы?

— Признаю.

— Что побудило вас совершить такое преступление?

— Жажда мести.

— Мести? Кому? За что?

— Я хотел отомстить Лиу-Сиу за измену. Она мне улыбалась через окна, дарила мне цветы, обещала свою руку, а вышла замуж за другого.

— Врешь, негодяй! — перебила мадам Лиу. Слыша, что ее дочь обвиняют в таком легкомыслии, она не могла сдержать своего негодования.

Чу молча пожал плечами.

— Дочь этой дамы, — объяснил председатель, — ни разу не обратила на вас внимания.

— Ее служанка была нашей посредницей.

— Прислуга ввела вас в заблуждение. Она ни разу не говорила о вас со своей барышней, и Лиу-Сиу ей ничего не поручала.

Убийца дрогнул. Мертвенная бледность разлилась по его лицу. Он понял, что Мэ-Куи обманула его и не посмела признаться в своих махинациях. Он вспомнил недомолвки и увиливания ловкой служанки, и тут ему стало ясно, что она сама бросила ему вечером два бутона роз, что довело его до безумия.

Правда, оставалась еще капля воды, упавшая ему на лицо, когда Лиу-Сиу поливала цветы, да серебристый девичий смех. Но капля могла упасть и случайно, а смех был простым ребячеством.

Все это вихрем пронеслось в его мозгу, причиняя ему жестокую душевную муку.

Он еще не знал про экспедицию англичан на остров Ванг-Му и с яростью думал, зачем он уступил ее Вум-Пи, а не привел с собой на скамью подсудимых. Не поддайся он мимолетной слабости, сидела бы она рядом с ним, и он сумел бы ей отомстить по-своему. И это кровожадное сожаление отразилось на лице Чу отталкивающей жестокой гримасой.

— Очень жаль, — продолжал Минг, — что эта девушка умерла, потому что она, несомненно, признала бы себя виновной. Вы приказали похитить ее с улицы Златокузней, чтобы устранить опасную свидетельницу, а потом отдали Вум-Пи. Вум-Пи убил ее, чтобы она не попала в руки англичан, когда они высадились на остров Ванг-Му и раз навсегда уничтожили ваше разбойничье гнездо.

Лицо пирата передернулось от судороги. Глаза его налились кровью, и страже пришлось навалиться на его цепи, когда он рванулся к Перкинсу, сидевшему позади судей.

— Впрочем, — продолжал председатель, — если бы даже Лиу и ответила на ваши ухаживания, что, впрочем, не имело места, ваше преступление от этого не становится ни менее жестоким, ни менее подлым, ибо Линг Та-ланг пред вами ни в чем не виноват. Расскажите нам подробности преступления.

Подсудимый молчал.

Ненависть и отчаяние охватили все его существо, и он остро чувствовал свое бессилие. Минг повторил вопрос. Чу молчал. Тогда председатель сделал знак палачам.

Ру-Ми подошел к подсудимому. Почувствовав его прикосновение, Красный Паук стряхнул с себя оцепенение.

— Не надо, — сказал он. — Я не боюсь пытки, но я сам скажу все.

И спокойно и мрачно рассказал он, как сначала отравил Линг Та-ланга, предложив ему чашечку отравленной водки, от которой он, по обычаю, не мог отказаться.

Толпа слушала затаив дыхание.

А Чу продолжал говорить, не пропуская ни одной подробности. Цинично наслаждаясь былой местью, рассказал он, как рассек грудь новобрачного, как овладел упавшей в обморок невестой, дав ей понюхать наркотический состав, надолго лишающий памяти. Рассказал и про Латронские острова, про свои смелые грабежи и нападения.

— Жалею я об одном, — сказал он в заключение, — что плохо отомстил подлой изменнице да еще вот этой английской собаке. А теперь — делайте со мной, что вам угодно.

Толпа ответила проклятиями. Минг призвал ее к порядку и, посовещавшись с коллегами, важно произнес приговор:

— Мы, Минг Лон-ти, мандарин третьего класса, председатель кантонского уголовного суда, постановили:

1) Гражданка, именуемая Лиу-Сиу, и ученый-астроном пагоды Фо, по имени И-Тэ, ложно обвиненные в убийстве Линг Та-ланга и ошибочно приговоренные к смертной казни за преступление, коего они не совершали, считаются по суду оправданными. От имени правосудия я высказываю им глубокое сожаление за судебную ошибку по отношению к ним.

2) Так называемый Чу, по прозванию Красный Паук, бывший мясник из города Фун-Зи, оказавшийся преступником, совершившим означенное убийство, приговаривается к медленной смерти.

3) Ввиду того, что Чу совершил ряд преступлений, в которых он только что признался, в качестве атамана пиратов, мы приказываем, согласно указу нашего августейшего наместника, привести приговор в исполнение до отправки его на утверждение в Пекин, то есть завтра, в полдень, на площади против тюрьмы.

4) Для реабилитации невинно осужденных приговор над истинным преступником будет оглашен сегодня же в городе и его предместьях, чтобы народ почерпнул в нем пример истинного уважения к закону.