Дом девушек - Андреас Винкельманн

– Ты понимаешь, что это значит? – с серьезным видом спросил Фредерик.

Лени кивнула:

– Нам следует обратиться в полицию.

Фредерик покачал головой.

– Мне нельзя идти в полицию. Бездомному все равно никто не поверит, тем более с такой нелепой историей. К тому же… я кое-кому задолжал денег, и лучше б им не знать, где я.

– Тогда я пойду одна.

– И что ты скажешь? Ты даже не знаешь, может, эта твоя подруга действительно поехала в Амстердам… У тебя есть хотя бы ее номер?

Лени помотала головой.

– Мы познакомились, когда я только поселилась здесь.

– А в «Инстаграм» ты ей писала?

– Там можно писать сообщения?

– Само собой! Дай-ка свой телефон.

– Сейчас, я…

Лени хотела встать и поискать телефон, но потом вспомнила, куда в последний раз клала его: в задний карман джинсов, которые надела перед выходом вместо несуразной юбки. Она вскочила и подхватила с пола мокрые джинсы.

Телефона не было.

– Ох, только не это! – в отчаянии проговорила Лени.

– Что такое?

– Телефон пропал. Наверное, он сейчас где-то на дне канала…

Ночь стояла ясная и тихая.

Сейчас, около трех часов ночи, в благополучной части квартала Винтерхуде едва ли можно было кого-то встретить, в особенности на каналах, в стороне от улиц.

Он мягко и бесшумно погружал весло в воду, и байдарка медленно скользила по каналу. Главное, не поднимать ряби! Для того, кто всю жизнь плавал в байдарке, это не составляло проблемы. Вода была его стихией, его другом. Она удерживала его, и защищала, и принимала от него то, что требовалось скрыть.

По обеим сторонам от узкого канала Гольдбек росли деревья, и густая листва дополнительно укрывала его от ненужных взглядов. Ему не нужен был даже налобный фонарь, так хорошо он ориентировался среди водных артерий города. Случайному зеваке нужно было подойти к самому берегу, чтобы увидеть его, и такого до сих пор не случалось.

Между его ног лежало тело.

Чего им стоило погрузить его в байдарку!

Новенькая как будто совсем свихнулась. Впрочем, этого следовало ожидать – в конце концов, в первый раз даже ему это стоило больших усилий. Труп сам по себе вызывал омерзение, а тонкая проволочная сетка врезалась в плоть, разделяя кожу на сегменты, так что зрелище было не из приятных. Возможно, к следующему разу стоило придумать что-то другое. Если предварительно обернуть тело пленкой, достаточно плотной, это решило бы проблему. Во-первых, не придется больше видеть эту рыхлую кожу и лицо, а во-вторых, под водой от трупа точно ничего не отделится. Но будет ли тело в этом случае разлагаться? Вода и без того замедляла гниение, и если тело будет еще и герметично упаковано, могут возникнуть проблемы.

Он решил изучить этот вопрос по возвращении.

Несмотря на труп между ногами, ночная прогулка доставляла ему удовольствие. Конечно, утром скажется недосып, однако оно того стоило. Это ощущение уединенности посреди большого города было ему на пользу. Он все чаще подмечал, как ненавистен ему город со всеми его обитателями, и все меньше хотелось иметь дело с людьми. Он вынужден был признать, что боится их. Они докучали ему, вселяли в него неуверенность, отнимали его жизненное пространство и душевные силы.

Город отравлял ему жизнь.

Вместе с тем сбежать он не мог. Разве что на короткое время.

Он добрался до Визендамм. Это был критический момент, поскольку даже в ночное время по мосту двигался транспорт, а у самого берега располагалось отделение полиции № 33. Оттуда канал был виден как на ладони, а в каких-то из окон всегда горел свет.

Он проплыл вплотную к левому берегу, где располагалось здание полиции, и старался по возможности держаться под прикрытием низко нависающих ветвей. Он двигался очень медленно. Листья и ветки с шелестом скользили по его лицу, голове и по бортам байдарки. Сердце учащенно забилось, и волнение проявляло себя внутренним жаром.

По крайней мере, на мосту не было прохожих, а из проезжающих машин его не могли увидеть…

Когда мост остался позади, он вздохнул с облегчением. Теперь можно было не опасаться. Канал с обеих сторон обступала густая растительность, и путь его лежал вдоль особняков и садовых участков. Спокойно и неторопливо он миновал озеро Штадтпаркзее, проплыл под Зюдрингбрюке и наконец повернул в узкий Бармбекер-Штахканал. Кроны деревьев почти смыкались над каналом, образуя навес. Когда остался позади главный ремонтный цех Гамбургской транспортной компании, он причалил к левому берегу.

Пять минут просто сидел и озирался.

Недавний случай с бездомным заставил его задуматься. Эти бестолочи слоняются по городу в любое время. И хоть они по большей части пьяны, ничего не стоят как свидетели, а полиции избегают словно черт ладана, следовало соблюдать осторожность.

Чтобы скоротать ожидание, он раздумывал, стоит ли продолжать поиски бездомного. Казалось, это не имело смысла – никто его не знал, и если он до сих пор не обратился в полицию, то уже вряд ли это сделает… Впрочем, это может подождать. Решение зависит не только от него.

Удостоверившись, что поблизости никого нет, он выбрался из байдарки. Медленно и без лишнего шума погрузился в воду. Гидрокостюм защищал его от холода. Ухватившись за борт, он прижал байдарку к берегу и принялся раскачивать. Затем уперся руками в край и налег всем своим весом. Тело сползло к нему, и лодка накренилась. Он взялся за сетку – крепкие неопреновые перчатки это позволяли – и подтянул сверток к себе. Байдарка набрала воды, и тело перевалилось через борт.

Он сделал глубокий вдох и нырнул. Утяжеленное тело увлекло его на дно канала. Вода была слишком грязная, чтобы разглядеть хоть что-то даже при свете дня.

Тело ударилось о дно и замерло. Он пошарил вокруг. Береговые участки в большинстве своем укреплялись камнями, вот и здесь он нашел несколько расшатанных булыжников. Веса гантельных дисков хватило бы, чтобы удержать тело на дне, но, как гласит народная мудрость, «раз хорошо, а два лучше». Поэтому он дополнительно придавил тело камнями, которые смог сдвинуть. При этом ему пришлось дважды выныривать, чтобы набрать воздух, прежде чем он покончил с этим делом.

Он не стал влезать в байдарку из воды. Вместо этого выбрался на берег, подтащил ее к себе и уже оттуда забрался внутрь.

Он решил проплыть обратно по каналу Гольдбек, причем не торопясь. Она дожидалась его дома и, наверное, снова пребывала в плохом настроении.

Когда Йенс подошел к невзрачному дому, входная дверь открылась и ему навстречу вышла женщина примерно тридцати лет с короткими светлыми волосами. За ней следовал мальчик лет четырех с пестрым рюкзаком на спине.

Поскольку накануне Йенс допоздна наводил справки, он сразу узнал женщину.

– Силке Зайдель? – спросил комиссар, постаравшись придать голосу приветливый тон.

Обычно ранним утром это давалось ему непросто, а сегодня