Неру - Александр Горев

По предложению Неру участники конгресса принимают резолюцию, в которой говорится, что «конгресс горячо поддерживает индийское национальное движение в его борьбе за полную независимость Индии и считает, что освобождение страны от иноземного владычества и всех форм эксплуатации есть важный шаг к окончательному освобождению народов Земли». В резолюции, которая была написана самим Неру, выражалась надежда, что «индийское национальное движение положит в основу своей программы идею полного освобождения крестьян и рабочих Индии, без чего не может быть подлинной свободы, и что оно будет сотрудничать с освободительными движениями в других частях света».

Самой многочисленной в Брюсселе была китайская делегация. В нее входили как представители гоминьдана, так и коммунисты, выступавшие в то время единым фронтом.

Неру вступает в тесный контакт с китайскими делегатами и предлагает им принять совместную индийско-китайскую декларацию, проект которой был им заранее заготовлен. Декларация ставила задачи углубления интернациональной солидарности и расширения сотрудничества между представителями национально-освободительного движения двух соседних стран. Неру по своей инициативе ведет переговоры с английскими коммунистами, в частности, с Гарри Поллитом и другими, а также с левыми лейбористами о том, что они поддержат эту декларацию, выступят в британском парламенте против посылки английских войск в Китай. Неру предусматривает также проведение в Индии кампании солидарности с китайским народом и пишет в индийскую газету «Волонтер» статью «Положение в Китае и долг Индии», в которой выступает в поддержку китайской революции как истинный интернационалист.

Несмотря на попытки отдельных китайских делегатов всячески подчеркнуть исключительность «китайского вопроса» и их требования о признании «традиционной культурной миссии» Китая в Азии, что отдавало великоханьским шовинистическим душком, декларация была принята и в течение более чем тридцати лет служила укреплению дружбы и сотрудничества между двумя народами Азии.

На конгрессе Джавахарлал встретился с молодым вьетнамцем по имени Нгуен Ай Куок. На его худом лице с резко очерченными скулами светились бесстрашные и чистые глаза, знавшие правду жизни. Он скромно держался в стороне от шумных дискуссий, и только по тому, как с ним подчеркнуто уважительно здоровались видные деятели Антиимпериалистической лиги, можно было догадываться, что это был один из тех руководителей национально-освободительного движения в Азии, которые вынуждены были скрываться от многочисленных агентов империалистических спецслужб. Позднее Неру узнает, что это был Хо Ши Мин. Через двадцать семь лет, в 1954 году, они вновь встретятся — в Ханое, уже в качестве руководителей двух государств.

Конгресс закончил свою работу 15 февраля 1927 года. Созданы руководящие органы Антиимпериалистической лиги. Неру, как представитель Индии, избран одним из пяти почетных президентов лиги и членом ее исполнительного комитета.

Джавахарлал заметно утомлен. «После восьми или девяти дней работы конгресса без ночного отдыха и без приличной пищи я смертельно устал», — признается он в письме Лиенгару. Но времени на отдых не остается: он готовит подробный отчет о брюссельском конгрессе и уже через несколько дней отправляет его в Индию.

Неру не только подробно описывает работу конгресса, анализирует принятые на нем документы, но и высказывает глубокие мысли о складывающейся в мире расстановке сил. «Нам нельзя больше оставаться в неведении того факта, — отмечает он, — что американский империализм в ближайшем будущем создаст огромную проблему, еще большую, чем та, которую ныне представляет собой английский империализм. Не исключен также и такой вариант — на это есть много указаний, — что две державы с тем, чтобы господствовать над миром, создадут мощный англосаксонский блок».

Критикуя «узкий национализм», он защищает идею развития сотрудничества между народами, высказывает мысль о необходимости создания международной организации солидарности народов афро-азиатских стран, выступает против империалистических войн. «Я надеюсь, — говорит Неру, — что после обретения свободы мы используем нашу энергию для установления мира на земле». Уже тогда он приходит к выводу, что Советский Союз — «друг всех угнетенных народов и что у Индии есть все основания к тому, чтобы развивать с ним дружественные отношения».

Социализм, который до этого существовал в сознании Неру лишь как отвлеченная идея, теперь становится конкретной целью, соединенной с борьбой за независимость. Он знал, что руководители Индийского национального конгресса, в том числе Ганди и отец, не разделяют его взглядов, и все-таки пишет в отчете: «Я принимаю в своей основе социалистическую теорию о государстве». Коммунисты привлекали Джавахарлала прежде всего своими впечатляющими успехами в России.

Говоря о социалистической теории государства, Неру не принимал расплывчатых догм социалистов из II Интернационала и открыто отдавал предпочтение III Интернационалу.

По окончании брюссельского конгресса Неру несколько дней проводит в Лондоне и Париже. Здесь его радушно принимают лидеры профсоюзов, руководители левых партий. Он участвует в заседании исполкома Антиимпериалистической лиги, состоявшемся в Кёльне, затем едет в Дюссельдорф на митинг протеста против казни Сакко и Ванцетти. Во время одной из поездок он обнаруживает за собой слежку. Друзья предупреждают его об угрозе ареста. Что ж, он готов и к этому: ведь перед отъездом из Индии английские власти пытались заполучить от него обещание, что в Европе он не будет заниматься политической деятельностью.

В сентябре из Индии приехал Мотилал. Его приезд не был неожиданностью для Джавахарлала: он неоднократно приглашал отца присоединиться к ним и хотя бы несколько недель отдохнуть в Европе.

Джавахарлал знал, что в жизни отца наступили нелегкие времена. Авторитет и влияние возглавляемой Мотилалом Неру свараджистской партии55 катастрофически падали. Тщетными оказались усилия перестроить в «национальных интересах» работу Законодательного собрания. Обещанный свараджистами «взрыв изнутри» не удался. Слово «доминион», казалось, вытеснило неопределенный «сварадж» из политического лексикона лидеров партии. Укрепилось правое крыло — так называемые «респонсивисты». Они настойчиво требовали полного сотрудничества с колониальными властями. Все это привело к тому, что на последних выборах в законодательные органы свараджисты лишились многих мест.

Мотилал остро переживал происходившее. Тяготился он и отсутствием сына. Письма Джавахарлала из Брюсселя нет-нет да и вызывали у Мотилала опасение: не сблизился ли сын с «коминтерновцами»? Тем более что такое же предположение высказывали и некоторые ознакомившиеся с отчетом Джавахарлала конгрессисты.