Война не Мир - Юля Панькова

Я залилась краской стыда.

― Комсомольский работник Жанна.

― Видишь, а у нее даже не было высшего образования. А кто вел историю?

― Двоюродная сестра директора завода.

― Ага. Химического. А они с братом, кстати, учились вместе, на бухгалтеров. Только он закончил, а она ― нет.

― А кто занимался с вами физкультурой.

― У него было образование, ― вскричала я, ― я точно знаю!

Рената ласково на меня посмотрела.

― Конечно, было. Физический труд и движение ― благотворно влияют на умонастроение отщепенцев общества.

Я сникла. Мне стало себя жаль.

― Ты хочешь сказать, я теперь типа рекламы в почтовом ящике? Бесполезный ломоть?

― Абсолютно бесполезный.

Рената подлила себе горячего кофе.

― Ни одно хорошее дело тебе доверить нельзя. Ты опошлишь любую идею. Вот, скажи, зачем было писать в брошюре про средства для похудания, что уникальная формула ― тот же бергамот? А запатентованный бустер снижения веса ― всего-навсего кофе?

Я краснела уже непрерывно.

― Так клевый же факт.

― Да, только продажи повысились не у средств для худения, а у чая и кофемолок.

― Это не конкурирующие группы! ― возразила я, ― и вообще, кожа и кости уже не модно.

― Ага. Половина населения стала так мало есть, что производители многократно обработанной калорийной пищи обеспокоились. К тому же на пошив 48-го европейского размера идет значительно больше ткани, чем на тех, кто болен анорексией.

Рената выразительно оглядела объем моей груди.

― Кстати, для успешного выполнения миссии, надо будет поправиться. У тебя весы есть?

Я послушно запихала в рот кусок торта.

― Ну, теперь тебе все ясно? ― спросила Рената и зевнула.

― Да, ― правда мне еще хотелось добавить «А что конкретно ты имела в виду?».

Рената обещала больше не уходить без предупреждения. Хотя я была бы уже не против. Впрочем, я не уверена. Я попросилась немного покататься на роликах, и Рената оплатила за меня четыре часа без проката ― кто не в курсе, это дороже. В перерыве она устроила небольшой пир из картошки без кетчупа, свиных шпажек и шоколадных батончиков. К трате собственных денег, которые касаются не имиджа, а личных пристрастий, я отношусь с аскетическим подозрением.

― Мы возьмем тебе личного тренера, ― сказала она, трогая мои мышцы, ― танец на роликах развивает упорство и смелость.

Я почувствовала, что продаваться приятно, пусть я даже не знаю, кому и на что.

За новогодние каникулы нам с Димой предстояло сделать исследование рынка презервативов и понять, что двигало г-ном Данте ― который лет 10 назад собрал первый электрический стул в помощь фригидным женщинам, и с тех пор стал процветающим бизнесменом в области эротических прибамбасов на принципе тока. Мы также взяли на себя роль независимых экспертов, решив докопаться до истоков отечественного электросекса. Нам хотелось понять, кто вообще первым придумал электросекс ― американцы или мы. Мой американский коллега завез письмо от имени журнала в лабораторию Данте в Лас-Вегасе, с просьбой об интервью. Я тем временем нашла старого московского спеца по низковольтной установке для секса ― что-то вроде виртуального вибратора. Роль виброэлементов в приборе исполняли небольшие разряды тока. Они усиливают удовольствие. Говорят, можно обалдеть от электрооргазма, всего лишь взявшись за проводки. Неудобство по сравнению с промышленным токовым вибратором у самодельной установки было только в том, что она включалась в розетку. Пользователю приходилось находиться где-то в непосредственной близости к источнику питания. По словам спеца последний раз он пользовался такой штуковиной примерно 20 лет назад, то есть, раньше, чем Данте. Лет 10 назад игрушку откопал в старой мебели его дедушка и собрал из нее радио. Таким образом, мы выяснили, что в электросексе мы тоже были первой страной на планете.

В общем с идейным наполнением первого эротико-военного номера все было нормально. Сложность создания эротического журнала заключалась в съемках и привлечении рекламодателя. С непривычки никто не бросался на новую тему с выпученными от вожделения глазами, как мы наивно предполагали. Напротив, каждый хотел пропустить вперед конкурента. Тем не менее, после распространения пресс-кита с рекламщиками завязалась бурная переписка. Всем хотелось увидеть номер в глаза. Каждый второй, кроме того, почему-то стремился поучаствовать в его создании и подключался к творческому процессу. На почту шли письма со ссылками на интересные источники в Интернете, рассказы о собственном опыте и намеки на то, что если нам надо, есть связи с производителями подпольной амуниции для садо-мазо, дизайнерами по коже, специализированной дизайнерской мебели и, конечно, студиями порно. Причем, письма даже не были анонимными. Видимо, дама-издатель и ее парень, все-таки выбрали подходящее время.

Рената заказала нам плазменный телевизор. Каждое утро и каждый вечер она включала его, и мы садились напротив, как до этого перед окном.

Уверенности в том, что у людей, как у скопления наций и экосистемы, будет будущее, не было ни у кого. У меня хотя бы появилась занятная миссия ― сидеть с Ренатой и делать вид, что я готовлю себя к борьбе с межгалактическими захватчиками. Как прежде работа, важная миссия помогала мне отвлечься от чего-то неизбежного и непонятного.

― Зачем ты раздолбала мой компьютер? ― спросила я, вспомнив, как Рената бросила кейс с моей рабочей машиной в палисад и кинулась помогать упавшим на лед мужикам с телевизором.

― Это чтобы ты почувствовала, как плохо бывает, когда тебе отказываются помогать ради всякой ерунды, ― отвечала она.

― Разве я отказывалась тебе помочь? ― я пожала плечами.

Она повторила мой жест.

― Ну, возможно, тут была и доля моей вины. Я все спланировала ― явилась к тебе при загадочных обстоятельствах, сделала все, чтобы меня приняли за придурка, попыталась открыть тебе великую тайну и продемонстрировать мистические способности… Что еще должно было тебя убедить?

Кажется, я поняла, что она имела в виду. Это всколыхнуло во мне зачатки злорадства. Похоже, я начинаю вести себя как нормальный заложник. Если мне удастся освободиться еще до того, как у меня появится синдром обожания, я сама себе отолью орден Совета Безопасности ООН.

― Хммм, ― сказала я, ― первое, что ты должна была сделать, это заявить, что ты с планеты Ка-Пэкс. И только потом все остальное…

― Я идиотка! ― взвизгнула Рената и вскочила.

Я решила, что она подпрыгнула от досады на себя за то, что сделала все неправильно. Но она стремглав бросилась вон.

― У меня же тосты горят! ― услышала я ее голос уже из кухни.

Я плюхнулась обратно перед телевизором. Показывали устройство ракет «Ас-касан-4». К новостям и популярным программам я только привыкала и еще не умела определять передачу по интерьеру в студии. Но, кажется, именно так раньше выглядел Клуб Путешественников. Ведущий объяснял принцип сборки ракеты с милым мягким придыханием.

Честно сказать, новости действовали на меня угнетающе. Первые два дня или три я вообще ничего не могла понять, и находилась в прострации. Много неизвестных имен, дат и прочих, кажется, всем знакомых, символов сбивали меня с толку так, что я чувствовала себя отморозком. Словно давно-давно я заболела неизлечимой болезнью, семья сдала меня в приют для коматиков, где психиатры по два раза на дню экспериментировали на моем бездыханном теле электрошок, я поседела, состарилась, потеряла последний разум и вот сейчас очнулась. Но при этом, транс был не полным. Где-то с боков сознания сгущались мрачные тучи и клубились тревожные дефиниции: блокирование, спад, политическая цена и хартия энергетиков. От этого всего мне делалось не по себе.

Я уменьшила звук, надеясь, что тосты важнее, и мне простят. Последив немного за беззвучными людьми на экране, я удивилась тому, что Ренаты долго нет. Я пошла ей помочь.

До сна мне еще оставалось просмотреть новости в Интернете ― читать было немного легче, в крайнем случае, можно было остановить процесс и долго всматриваться в непонятное предложение, пока не начнет кружиться голова и пробьет на тупейшую зевоту ― верный знак того, что труба, пора переходить на сплетни о звездах.

Ренаты в кухне не было. Проходя по коридору, я почему-то заметила, что свет в ванной не горит, а дверь в комнату Ренаты не открывали уже три часа ― ровно это время назад я уронила рядом с ней нитку от пледа. Разноцветная нитка до сих пор лежала на месте. То ли на мое замутненное сознание оседает всякая всячина, то ли в осадном положении просыпаются дополнительные таланты. Я дрогнула сердцем. Если я правильно поняла, Ренаты в доме вообще не было. Я ринулась к входной двери ― на всякий пожарный на цыпочках ― и быстро повернула без того закрытый замок на два лишних оборота. Насколько я уже поняла, появляться Рената могла только нормальным путем. Потом я все-таки проверила ванну и спальни, и даже все шкафы.