Повседневная жизнь московских государей в XVII веке - Людмила Черная

В комнатах царевен обязательно присутствовали мерные иконы, писавшиеся для каждой из них вскоре после рождения и изображавшие тезоименитую святую на доске, размер которой соответствовал росту новорожденной. Иконы тезоименитых святых создавались для девиц царского рода и в дальнейшем. Так, мастер миниатюрного иконного письма Сергей Рожков в 1670 году написал для царевны Ирины Михайловны образ святой Ирины, а Петр Федоров в 1688-м — образ преподобной Марфы для вдовой царицы Марфы Матвеевны. Как правило, в молельнях были иконы великих (двунадесятых) праздников; заказ на их изготовление поступил, в частности, в 1688 году из хором царевны Марфы Алексеевны. В покоях царевны Ирины Михайловны были икона «О сотворении света», образы преподобного Сергия Радонежского в золотом окладе с восемью жемчужинами по сторонам и святителя Алексия в серебряном окладе.

Образ мученика Никиты был написан в 1674 году для хором царицы Натальи Кирилловны одновременно с иконами семи отроков эфесских, девяти мучеников кизических и мученика Конона-градаря. В комнатах Натальи Кирилловны были также список Иверской иконы Божией Матери работы Михаила Милютина, иконы праведного отрока Артемия Веркольского и великомученика Дмитрия Солунского, Харитония Исповедника, мученика Кондрата (две последние написаны Степаном Резанцем) и многие другие.

Царевна Татьяна Михайловна была, по-видимому, весьма привередливой заказчицей. В 1688 году изографу Петру Федорову Билиндину велено было написать для ее комнат три иконы, причем оговаривалось, что образ Иоанна Богослова должен был быть «со ангелом, ко уху беседующа, смуглым лицом», а список Иверской иконы Богоматери — обязательно «по золоту».

Царевна Екатерина Алексеевна заказала большое число икон для своих хором, в их числе были «Похвала Богородицы», образ Божией Матери «Всех Скорбящих Радость», «Три святителя вселенских» (Собор трех святителей — Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста) «Преподобный Алексий человек Божий», а также несколько образов русских святых: преподобных Евфросиньи Суздальской, Варлаама Хутынского, Саввы Сторожевского, Александра Свирского, преподобного столпника Никиты Переславского. Все они были исполнены одним мастером — Михаилом Милютиным.

Очень любили женщины царской семьи Казанскую икону Божией Матери. В 1672 году ее написал для Натальи Кирилловны Сергей Рожков, а в 1684-м он же для царевны Татьяны Михайловны скопировал новую икону с разбитой старой. Другим излюбленным сюжетом стал «Живоносный источник». Как свидетельствует вкладная надпись на серебре, в 1670 году Симон Ушаков и Сергей Рожков создали по заказу боярина Богдана Матвеевича Хитрово, возглавлявшего Оружейную палату, большую икону Богоматери новой иконографии — «Живоносный источник» с шестнадцатью клеймами, а заказчик вложил ее в Новодевичий монастырь. Сюжет так полюбился царевнам, что они просили сделать подобные иконы и для них; в частности, в 1674 году такой заказ сделала царевна Анна Михайловна.

Царицы и царевны в украшении своих хором стремились следовать за государями — например, вторя Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу, заказывали росписи подволок и стен, а также картины, выполненные новомодной масляной живописью.

Царевна Софья, в течение семи лет бывшая, по сути, полновластной правительницей России, также украшала свои хоромы, беря за образец отцовские покои. В 1683 году она приказала сделать в своей Столовой палате подволоку с росписью, повторяющей «беги небесные» Столовой палаты Алексея Михайловича, представлявшие звездное небо и планеты с астрономической точностью. Копию сделали ведущие мастера Оружейной палаты Богдан Салтанов и Иван Безмин. Для Софьи это копирование могло значить гораздо больше, чем простое подражание, оно могло интерпретироваться ею как подтверждение статуса ученой и мудрой правительницы, продолжательницы дела отца. Однако вслед за Софьей другие царевны возжелали иметь у себя подобные новшества. В 1688 году старшая царевна Татьяна Михайловна, тетка Софьи, заказала такую же роспись для своей передней в деревянных покоях, а царевна Мария Алексеевна в том же году получила «беги небесные» на подволоке в своей верхней каменной комнате. Помимо этого сюжета, в росписях потолков стали популярными библейские притчи.

Когда Алексей Михайлович украсил свои хоромы подволоками не с традиционными травными узорами, а с масляной живописью на темы притч пророков Ионы и Моисея, а также на сюжеты библейской Книги Есфири, царицы и царевны тоже захотели сделать нечто подобное в своих жилищах. Так, в Крестовой палате меньших царевен на подволоке появились росписи по полотну на тему «Что тя наречем, о Благодатная Небо». В 1685 году подволока в передней большой палате вдовой царицы Натальи Кирилловны была украшена изображениями всего цикла Страстей Господних («Приведение к Ироду; Приведение к Пилату и умый руце Пилат; Бичевание у столпа; На лобном месте, когда народ вопияху: возьми, возьми, распни его; Господь несет крест на Голгофу; Положение во гроб; Воскресение; Сошествие во ад; Отечество»). В 1686 году царевна Софья поручила написать «розные притчи» на подволоке в своей комнате «преоспективного дела мастеру» Петру Энглесу.

После подволок настал черед стен — их также обивали полотном, которое разрисовывали масляными красками. Обитательницы дворца последовали примеру царя Федора Алексеевича, приказавшего в 1678 году расписать стены своих комнат библейскими сюжетами. Практически все новые комнаты цариц и царевен были покрыты живописью масляными красками на религиозные темы. Так, в 1679 году в комнатах царицы Агафьи Семеновны появились изображения эпизодов жизни царей Давида и Соломона кисти того же Петра Энглеса, а двумя годами позднее Иван Мировский и Иван Салтанов писали евангельские и апостольские притчи. Не отставали от моды и царица Наталья Кирилловна, и царевна Наталья Алексеевна — на стенах их деревянных комнат в 1685 году появились живописные картины с притчами, — а также старшая царевна Татьяна Михайловна, заказавшая в 1688 году изобразить притчу о Мельхиседеке на стене своей передней. За образцы брались гравюры «из разных книг словенских и латинских». Стало модным сплошь покрывать стены гравюрами («фряжскими листами») наряду с обоями из тисненой кожи.

Если в деревянных хоромах стены украшали картинами на библейские или евангельские сюжеты, то каменные покои царевен, построенные в 1685 году, покрывали фрески той же тематики. Особо любимы были сцены Страстей Христовых и эпизоды из жизни Богородицы. Таким образом, живописные предпочтения женской половины царского семейства выступают весьма отчетливо, поскольку сюжеты росписей диктовались заказчицами; лишь изредка в документах отмечалось, что «о том указу не было». Примечательно, что только царевна Софья заказала изображения души чистой и души грешной; первая выглядела «аки девица приукрашена всякими цветы, стоит превыше солнца, луна под ногами ея». А царевна Екатерина Алексеевна захотела в своих покоях иметь «персоны» родителей — Алексея Михайловича и Марии Ильиничны, братьев Алексея, Федора, Ивана, сестры Софьи и собственное изображение!

Помимо библейской тематики царицы и царевны проявили интерес к «ленчафтам» (ландшафтам) — они тоже появились в их комнатах. Царевна Екатерина Алексеевна даже заменила традиционные бархатные покрывала-полавочники полотняными, украшенными ландшафтными изображениями. И, конечно, стены продолжали по-старому украшать «травами», а также могли «мраморить», «аспидить», «черепашить» — имитировать росписью соответствующий природный материал.

Кроме росписей по потолку и стенам царицы и царевны размещали в своих покоях и написанные маслом картины. Кажется, их излюбленными сюжетами были опять же Страсти Христовы. Большинство из восемнадцати полотен, заказанных Натальей Кирилловной, было на эту тему.

Со временем была создана и портретная галерея женских образов. Правда, прижизненные портреты цариц единичны — писали в основном «персоны во успении», то есть посмертные изображения, делавшиеся с натуры. Некоторые искусствоведы считают, что самый известный портрет Натальи Кирилловны, хранящийся в Русском музее и датируемый концом XVII века, написал Михаил Чоглоков.

Портреты царевны Софьи, созданные при ее жизни, а главное — в годы фактического властвования в стране — так недвусмысленно отражали ее стремление утвердиться на троне, что после низвержения правительницы в 1689 году они изымались и уничтожались. Самое яркое ее живописное изображение — «в орле» (в центре российского герба), с короной на голове, со скипетром и державой в руках. На крыльях орла в шести медальонах помещены аллегорические фигуры Благочестие, Девство, Милость, Правосудие, Крепость и Кротость. Имя художника неизвестно, но, скорее всего, это был мастер живописного цеха Оружейной палаты. В 1686 году был написан маслом на холсте парадный портрет Софьи Алексеевны в короне и с державой. Три года спустя для изготовления гравюры по этому портрету думный дворянин Федор Шакловитый вызвал в Москву Леонтия Тарасевича, гравера из Чернигова, прошедшего школу братьев Килианов в Аугсбурге. В центре гравюры был помещен овальный портрет Софьи в окружении аллегорических изображений семи добродетелей. К сожалению, ни одного оригинального оттиска не сохранилось, однако до нас дошла копия, сделанная амстердамским мастером Блотелинком.