Слишком много приведений - Виталий Забирко

- Вот и отлично! - нарочито бодрым голосом сказал я.

- А... А ты завтра к нему не зайдешь?

- Ох, Люсечка... - тяжело вздохнул я. - Боюсь, не получится. У меня завтра важные переговоры. Есть надежда, что возьмут на работу.

- Жаль... - Ее голос дрогнул, и она опять сбивчиво зачастила: - Нет, не в смысле работы... Работа - это хорошо... А со мной не встретишься? В любое удобное для тебя время... Я сейчас свободна... Тоже без работы... Ремонт у Еси...

Я скосил глаза на краба. Краб стоял на горе золотых монет и, подавшись в мою сторону на вытянутых лапках, прислушивался к разговору. Непроизвольно я развернулся на стуле к нему спиной, хотя почему-то был уверен, что это не поможет. Не знаю, чем там слушал краб, где у него уши, но мне показалось, что подслушивает он наш разговор не совсем обычным способом. Не ушами. Не зря же из себя телефон изображал.

- Зачем? - глухо сказал я в трубку и почувствовал, что лицо у меня одеревенело. Однако отступать от своего намерения не собирался. Рвать нашу связь нужно было немедленно и бесповоротно. - Слушай, Люся, ни к чему хорошему это не приведет. Что было, то случилось, но, как говорится, секс - еще не повод для знакомства. Забудь.

- Роман... - попыталась она что-то сказать, но я положил трубку.

Черт бы побрал этих девственниц! Попробуют мужика в первый раз и думают, что на нем свет клином сошелся. Ничего, это быстро проходит...

Но чувствовал я себя гадко. "Не повод для знакомства..." Меня передернуло. Так поступать с женщинами мне еще не приходилось.

Телефон снова зазвонил, я рванул за шнур и выдернул вилку из розетки.

- Зачем ты с ней так? - тихо пожурил краб.

- Не твое дело! - огрызнулся я.

Хотел запустить в него телефоном, но сдержался, вовремя вспомнив о соседях снизу. Не стоило лишний раз нервировать Митюкова - еще надумает заглянуть ко мне и посмотреть, что за "шкаф с книгами" на пол упал. Я отставил телефонный аппарат в сторону, вновь водрузил на колени кейс и занялся замком.

- Помочь? - предложил краб.

Я не ответил, пытаясь подобрать шифр. Хватило меня на пять минут, пока не понял, что в три часа никак не уложусь. Проверка каждой комбинации занимала три-пять секунд, а это означало, что нужную я могу найти и через сутки.

- Принеси нож, - буркнул я.

Краб с готовностью метнулся на кухню и вернулся с большим ножом. Я вогнал лезвие под замок и начал потихоньку отжимать. Замок стал понемногу поддаваться. Ободренный видимым успехом, я нажал чуть сильнее, раздался хруст, и кончик ножа обломился.

- Черт! - прошипел я сквозь зубы.

Обломок лезвия выскользнул из-под замка, и я увидел, что мои усилия были напрасны. Показалось мне, что замок поддается, на самом деле он не сдвинулся ни на йоту.

- Давай я вскрою, - снова предложил краб. Я посмотрел на него исподлобья, пожал плечами. Затем положил кейс на пол.

- Попробуй.

Краб преобразился.

- Эх-ма! - весело гикнул он, одним прыжком вскочил на кейс, как в картон воткнул клешню в бронированный пластик и лихо застрекотал, будто ножницами. Мелкие кусочки пластика брызгами полетели во все стороны.

- Осторожнее! - крикнул я, представив, как его клешня вместе с пластиком кромсает в конфетти пачки долларов.

- Не боись, все нормально! - успокоил краб. В одно мгновение он вскрыл кейс по периметру, будто консервную банку, соскочил на пол и отбросил в сторону вырезанный кусок пластика.

В кейсе - один к одному, как в моем видении, только припорошенные пластиковой крошкой, - лежали десять пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. Странно, но при виде денег я не испытал ровным счетом ничего. Ни душевного подъема, ни даже просто облегчения, что наконец добрался до них. Я взял пачку, отряхнул пластиковую крошку, вскрыл упаковку. Доллары как доллары, настоящие, да фальшивок в кейсе и быть не могло. Я равнодушно бросил пачку на пол, и купюры веером рассыпались поверх золотых монет.

Парадоксальная ситуация. Вся квартира завалена золотом и долларами, а мне невесело. "Я выиграл столько денег, но почему мне так грустно?" неожиданно всплыла в памяти чья-то фраза, но я даже не захотел задумываться, откуда она. На душе было тошно, хоть волком вой.

За окном неторопливо, по-летнему сгущались сумерки, со двора все отчетливей доносились удары костяшек домино о деревянный стол и азартные выкрики игроков. Жизнь шла своим чередом, и никому не было дела до того, что в однокомнатной квартире на третьем этаже изнывал от безысходной тоски новоявленный Мидас. Чах над грудой злата и пачками долларов.

В квартире Митюкова грохнула входная дверь, пол подо мной дрогнул, монеты жалобно звякнули.

- Машка! - сипло заорал Серега, шумно отдуваясь после подъема по лестнице. - Настоящие... доллары... Только что... в обменном пункте... разменял... Смотри, сколько... всего накупил...

Послышался характерный звон бутылок в авоське.

- Тише ты! - зашипела Машка. - Он же все слышит...

По шуму, долетевшему из квартиры Митюковых, я понял, что Машка затолкала мужа на кухню, вошла следом и плотно закрыла дверь.

Быть сегодня у соседей празднику, усмехнулся я. Любил Серега выпить, да и Машка от него не отставала. К счастью, пили они тихо и никогда не буйствовали. Все бы алкоголики так... Занести им, что ли, сейчас пять тысяч?

Внезапно я понял, что Митюковы ремонт делать не будут. Зачем он им нужен? Уберут в квартире, подметут, а деньги пропьют. Придется жить как в коммуналке, постоянно слыша разговоры соседей. Но это еще полбеды. Они тоже будут слышать, что в моей квартире творится, а это меня никак не устраивало.

Я посмотрел на краба. Он гордо восседал на вершине горы золотых монет и смотрел на меня преданными глазами. Сидел тихо, что при его экспансивном характере было удивительно, - видимо, наука с отрыванием клешни еще не успела выветриться из головы.

- Чего изволите? - спросил он.

- Где Рыжая Харя?

- Я здесь.

Рыжий монстр возник из ничего посреди комнаты. Впервые я увидел Рыжую Харю одетой. На ней был зеленый комбинезон разнорабочего и такая же зеленая кепочка с длинным козырьком.

- Подслушивала? - с подозрением оглядел я ее наряд.

- Зачем? - Рыжая Харя пожала плечами. - Твои мысли почти всегда передо мной как на ладони.

Опять она ответила иносказательно, хотя, если рассуждать здраво, о происшествии в соседней квартире она обязана была знать. Так по крайней мере было до сих пор.

- Значит, ты знаешь, чего я хочу?

- Само собой. Приступать?

- Стоп!

Я внимательно посмотрел Рыжей Харе в единственный глаз. Глаз горел красным огнем, и синяка вокруг него не было. Неужели не попал кулаком, когда бил по рекламному щиту, или у нее слишком быстрая регенерация тканей?