Москва-Сити - Фридрих Незнанский

– А из-за чего же?

– Да он педик был, похоже. У них там часто разборки случаются, – с равнодушной усмешкой пояснил Джамал. – Горячая мужская любовь…

Но по стечению обстоятельств Георгий знал, что у американца была традиционная, как теперь говорится, ориентация, Софико даже познакомила его со своей подругой, и знакомство оказалось столь удачным, ко всеобщему удовольствию, что американец даже собирался на этой самой подруге жениться…

Странная реакция Джамала по поводу гибели партнера навела Георгия Андреевича на подозрения, приобретшие вполне определенные очертания, после того как какие-то чеченского вида рэкетиры взяли в оборот директора и одного из учредителей Универсал-банка. Тот подал в отставку, со слезами и зубовным скрежетом рассказав Георгию Андреевичу, как он вынужден был фактически за бесценок продать свои акции, чтобы расплатиться с этими сволочами, взявшими в заложницы его пятилетнюю дочь…

– А милиция? Ты в милицию заявил? – опросил у него Топуридзе.

– И не заявлял, и не буду. Мне ребенок дороже всех этих гребаных денег! А тебя предупреждаю на всякий случай, Георгий: это чеченцы, и человеческий разговор с ними невозможен… они страшно жестоки, они нас за людей не считают… Только не думай, что, если ты грузин, тебя это не коснется. Им достаточно уже того, что у тебя есть деньги и властные возможности…

А вскоре выяснилось, что пакет акций, проданных бывшим директором, обрел своего нового хозяина. И оказался им не кто-нибудь, а именно Джамал. Схватить его за руку и уличить в причастности к рэкету было невозможно, но как-то все же акции к нему попали!

Георгий Андреевич попытался поговорить с ним по душам, серьезно. Джамал отшучивался:

– Да что тут такого, не понимаю! Один чудак продал: ему деньги были срочно нужны… Между прочим, когда деньги нужны – лучше всего как раз акции продавать, это я тебе из своего опыта говорю. Тем более что умные люди взаймы не дают. Знаешь, как один знаменитый миллиардер сказал: дать взаймы – значит из хорошего человека сделать плохого. Здорово, да?…

– Ты недосказал про акции, – вернул его к теме разговора Георгий Андреевич.

Глаза Джамала загорелись тем самым нехорошим блеском, который так настораживал Георгия Андреевича.

– А что тебе еще рассказать, дорогой? Я уже все рассказал. Один чудак продал, другие чудаки купили неизвестно зачем. Ну а я перекупил у них, потому что я как раз знаю, что с ними делать. Надеюсь, с последним ты не будешь спорить, дорогой?

Георгий Андреевич уже хорошо знал этот почерк: если за Джамалом и впрямь, как он подозревал, стояла чеченская мафия, то следующим ходом было бы изъятие части прибылей из Универсал-банка, то есть почти ничем не завуалированный грабеж. Впрочем, тогда до этого не дошло: началась первая чеченская, и милиция, с остервенением наконец взявшись за дело, вытеснила чеченскую мафию за пределы столицы, а может быть, и других российских городов. Джамал поутих, на какое-то время стал прежним – милым, тонким, замечательно воспитанным парнем, занимающимся на волне приватизационных продаж исключительно недвижимостью – в этой пышно расцветшей отрасли бизнеса пока даже не особо приходилось толкаться локтями. Казино свои он продал, объясняя это тем, что слишком высоки налоги, из прежних завоеваний остались у него только «Балканская», где он фактически был полновластным хозяином, и пай в Универсал-банке, в котором он до поры особой активности не проявлял. А вот в последнее время, пользуясь своим особым положением, начал с помощью банка проворачивать некоторые довольно успешные инвестиционные операции.

Но времена опять изменились – с переходом второй чеченской в позиционную «операцию по восстановлению порядка» начала мало-помалу давать о себе знать изгнанная некогда чеченская мафия и с боем возвращать свои потерянные владения. И снова изменился друг Джамал, снова начал разговаривать, полупрезрительно щурясь, снова начал давать понять, что старший в их тандеме – это как раз он. Георгий Андреевич жалел, что не разорвал это знакомство еще тогда, когда у него только-только возникли подозрения. Попробовал было от него избавиться теперь – и тут же чуть ли не со слезами на глазах прибежал новый директор Универсала. Оказывается, к нему явились посланцы с «черной меткой»: либо он возвращает им «задолженность» за те пять лет, что они не брали с банка дань (какие наглецы, они говорили: утраченная выгода), либо оформляет огромный кредит на фирму «Стройинвест». Что за фирма, почему на нее надо оформлять почти беспроцентный кредит?! В общем, что в лоб, что по лбу – так и так банку будет нанесен очень тяжелый удар. Хотя во втором случае деньги, может быть, и вернутся…

Георгий Андреевич своей властью наложил запрет на выдачу кредита, и вот как раз тогда-то следом за Рождественским и возник Джамал. Сам позвонил. Веселый, напористый.

– Слушай, Георгий, звоню тебе по старой дружбе с предложением…

– От которого я не смогу отказаться? – мрачно пошутил Георгий Андреевич, вспомнив почему-то гангстеров из «Крестного отца».

– Ну зачем ты так! – Джамал шутку понял, но не обиделся. – Хорошее предложение, Георгий! Давай, слушай, посидим, как раньше, молодость вспомним, а то ты совсем нашу дружбу позабыл, дорогой! Я Сашку Дворяницкого приглашу – он мне уже плешь проел: устрой встречу с Георгием, устрой встречу с Георгием…

Упоминание о Дворяницком многое проясняло – Георгий Андреевич уже знал, кто возглавляет тот самый «Стройинвест», о котором почему-то так вдруг начал печься его бывший друг. Но все же спросил:

– А этот еще откуда?

– Ну ты даешь, Георгий! Да ведь он уже давно в Москве-то кувыркается. Ты что, не знал?

– Это-то я знал, – нехотя ответил Георгий Андреевич, – но я тебя про другое спрашиваю, Джамал. – Я хочу знать, что вас с Дворяницким связывает.

– Как – что? – сделал вид, что удивился, Джамал. – Старая дружба, дорогой! Вот ты не хочешь дружить, а он хочет! – И, почувствовав неудовольствие собеседника, ответил уже более серьезно: – Ладно тебе, не дуйся. Ну вышел он на меня тут как-то: помоги. Я помог. А теперь он как бы в моем холдинге…

Вот это была новость, – оказывается, у Джамала уже и холдинг какой-то появился. Ну разворотлив, дьявол! Верно говорят: кому война, а кому мать родна. Как рыба в воде в этой новой жизни оказался!

– И чем же ты ему помог, если не секрет? – спросил Георгий Андреевич.

Джамал замялся, впрочем ненадолго.

– Нет, не секрет. Он заключает подряд на строительство Лефортовского туннеля. Ну я ему решил немножко помочь… Туда-сюда, вот и дружба по новой зацвела…

Это была еще одна оглушающая новость: Джамала заинтересовал туннель!

– Ты же всегда говорил, что занимаешься гостиницами, и ничем больше – ни банками, ни нефтью, ни оружием. Говорил?

Джамал громко хмыкнул:

– Ну говорил. И еще говорил, что занимаюсь только тем, что мне по-настоящему интересно. Ты никак не можешь мой интерес понять, да? Я тебе объясню, этот проект – туннель – только по смете полтора миллиарда долларов, а на самом деле будет два с лишним! Вот и весь интерес. Конечно, не целиком, кто же даст такой кусок проглотить? Но кое-что и нам с Сашкой перепадет…

– Черт побери! Откуда эти безумные цифры! Вот у меня прямо сейчас на столе лежит проект – на все про все девятьсот миллионов. Думаю, если раскинуть как следует мозгами, смета будет еще меньше.

Записку Баташова, которую ему передал на заключение мэр, Георгий Андреевич изучил от корки до корки и был покорен ее убедительной силой. Так что о пресловутом туннеле он теперь свободно мог говорить с кем угодно.

– У тебя святое что-нибудь есть за душой, Джамал? Ведь этот проект, который ты проталкиваешь, он же ни к черту не годится! Хочешь, я тебе объясню, что такое туннель, заглубленный на сорок метров? Да еще пройденный дурацким каким-то, не самым лучшим щитом?

– Зачем? – усмехнулся Джамал. – Я и так все знаю. И что шесть полос внизу вместо восьми, и что выезд очень крутой… Достаточно или еще?

– Ладно, хватит, – вздохнул Георгий Андреевич, немного удивленный. Джамал действительно знал самые веские аргументы противников глубокого туннеля.

– Но вообще-то, если хочешь знать, – продолжил Джамал, – все это не имеет ровно никакого значения. И знаешь почему? Потому что на самом деле значение имеет только одно: два с лишним миллиарда «зеленых». Но это еще не все, чему ты собираешься помешать.

– Да? – спросил Георгий Андреевич. – И что же еще?

– A помнишь толковище насчет Нагатинской поймы? Помнишь тот проект, по которому надо будет досыпать землю, расширять полуостров? Так вот, чтобы ты знал, все уже готово к этой операции: самосвалы, подрядчики. У Саши, друга нашего, уже готово чуть ли не пятидесятиметровое заглубление под щит. Как только он придет из Германии, его сразу опускают, и он пошел рыть, и земля из-под него тут же уйдет в Нагатино. Ферштейн? То есть, считай, с этого момента проект автодрома, который вы так долго мурыжите у себя в мэрии, будет запущен в действие тоже. А раз так – с ходу заработают сметы, ассигнования, кредиты – потекут живые деньги, одним словом…