От этого зависит ваша жизнь. Как правильно общаться с врачами и принимать верные решения о здоровье - Талия Мирон-Шац

информацию в формате вероятности[228]: «Вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна у женщины с нормальными результатами скрининга составляет 1:724. Вероятность рождения ребенка с синдромом Дауна у женщины с аномальными результатами скрининга [представленными среди участников] составляет 1:181». (Одетта Вегварт и Герд Гигеренцер напомнили мне по электронной почте, что данный формат является не совсем вероятностным: это шансы, отношение, требующее еще одного действия для вычисления вероятности.)

Вторая группа получала информацию в формате, который предпочел бы пещерный человек, — в формате частоты событий: «Из каждых 724 плодов у женщин вашего возраста у одного будет диагностирован синдром Дауна. Из каждого 181 плода у женщин вашего возраста с результатами анализов, идентичными вашим, у одного будет диагностирован синдром Дауна». Здесь в предложениях шла речь не о вероятностях, а о конкретном числе плодов.

Третья группа получила информацию в том же формате, что и вторая, но словесные формулировки были дополнены наглядными иллюстрациями[229]. Первая формулировка гласила: «Из каждых 724 плодов у женщин вашего возраста у одного будет диагностирован синдром Дауна. Белый круг на картинке — тот самый единственный плод с синдромом Дауна. Всего на изображении 724 круга». На рисунке было изображено 723 черных круга и один белый. Вторая формулировка звучала следующим образом: «Из каждого 181 плода у женщин вашего возраста с результатами анализов, идентичными вашим, у одного будет диагностирован синдром Дауна. На рисунке изображен 181 круг». На изображении можно было увидеть 180 черных кругов и один белый. Мы не знали, к чему приведет использование такого формата представления сведений: облегчит ли он понимание информации или, наоборот, усложнит его.

Независимо от выбранного формата письмо будущей матери всегда заканчивалось рекомендацией провести амниоцентез на основании полученных результатов анализов и в связи с повышенным риском рождения ребенка с синдромом Дауна. Женщин также приглашали на сеанс генетического консультирования[230].

Соотношение 1:181 было выбрано для оценки риска потому, что оно близко к соотношению 1:200. Каждому известно, что 1:100 — это один процент, поэтому каждый может предположить, что число, близкое по значению к 1:200, — приблизительно полпроцента. Чтобы проверить, какое влияние формат оказывает на восприятие информации, мы задали студентам вопрос: «Вы прочитали письмо. Теперь как вы думаете, какова вероятность того, что беременная женщина вынашивает ребенка с синдромом Дауна?» Если в ответе было любое число меньше одного процента, мы засчитывали его как правильный.

Из каждых 724 плодов у женщин вашего возраста у одного будет диагностирован синдром Дауна. Белый круг на картинке — тот самый единственный плод с синдромом Дауна. Всего на изображении 724 круга.

Из каждого 181 плода у женщин вашего возраста с результатами анализов, идентичными вашим, у одного будет диагностирован синдром Дауна. На рисунке изображен 181 круг.

Самый высокий уровень понимания информации был зафиксирован в группе, в которой сведения подавались в формате частоты события. Две трети участников группы правильно ответили на вопрос[231]. В группе, в которой информация была представлена визуально, правильный ответ на вопрос дали чуть больше половины опрошенных. А в группе, где сведения подавались в формате 1:181 (в формате вероятности: зачастую женщины получали информацию именно в таком виде), на вопрос ответили правильно лишь около трети студентов.

Несмотря на то что уровень понимания частот был выше уровня понимания вероятностей, участники обеих групп дали информации примерно схожую, среднюю оценку ясности. Студенты, получившие информацию в виде вероятности, не осознавали, насколько формат мешал им ее воспринимать. А вторая группа студентов не понимала, что формат очень им помогал. Вот и одна из причин, почему они не выступали за или против какого-либо из форматов.

Но я считаю, что есть и другая причина: люди полагают, что цифры — всегда что-то не очень понятное для них, и винят в этом себя. Но нет, вины людей в этом нет. Каждый раз, когда я представляю результаты этого исследования, я с гордостью говорю, что его участниками были умные, целеустремленные студенты Принстонского университета. Отчасти я упоминаю об этом из-за моей любви к Принстону, но основная цель — показать, что формат подачи информации влияет на ее восприятие даже весьма образованными людьми[232]. Да, если бы не формат частоты, в вероятностях запутались бы и они. Эти умные студенты, как и все мы, считали сложность вероятностей чем-то таким же неизбежным, как испорченная из-за дождя прическа.

И они такие не одни. Недавно я стала участницей электронной переписки одной академической сети, на которую подписаны как минимум три нобелевских лауреата.

Они обсуждали потенциальную разработку нового анализа, позволяющего выявить коронавирус, и пытались дать этому анализу оценку. Для этого было необходимо выдвинуть предположения о числе истинно положительных результатов анализа в популяции. Один из получателей электронного письма (уважаемый профессор математики) ответил, что он наконец-то понял суть данного исследования: его товарищ, профессор в области статистики, объяснил ему. Тот факт, что расшифровка информации потребовала участия нескольких профессионалов в сфере математики и статистики, одновременно успокаивает и возмущает.

Вина здесь не лежит ни на вероятностях, ни на нас самих. Виной всему глупый формат, в котором эти вероятности представлены.

ЕДВА ЗАМЕТНАЯ, НО МОЩНАЯ ДВИЖУЩАЯ СИЛА

Ожидать, что пациент будет консультироваться с профессором статистики, чтобы всецело понимать риски, — бесполезно и неправильно. Здесь я предложу решение, которое можно принять, но оно требует терпения и сострадания.

Это решение не касается исключительно вопросов вероятности, оно разработано для того, чтобы побудить пациентов задавать вопросы и объяснить им, о чем говорят врачи. Об этом решении я узнала от Яша Хуилгола. Я была одним из его научных руководителей, когда он писал свою диссертацию в Принстоне. После окончания учебы с отличием он переехал в Сан-Франциско для прохождения стажировки в Центре исследования рака молочной железы Калифорнийского университета, где он проводил инструктаж для пациентов перед первым приемом. Он советовал пациентам, к каким информационным источникам обратиться, и решал их проблемы. Он сопровождал их на консультациях с целью убедиться, что пациенты задали врачу все вопросы, которые планировали. Он вел записи происходящего на приеме и затем резюмировал консультации.

Эта услуга и есть то самое решение, о котором я хотела рассказать. Деятельность довольно трудоемкая, но Яш выполнял эту работу бесплатно. Такая услуга предоставляется пациентам