Человек - Владимир Переладов

-Я сделаю ВСЕ, чтобы он жил. Неважно, будет он меня помнить или нет. Что…

-Что требуется от тебя?

-Да.

-Ничего. Комплекс приборов, который использовали для твоего воскрешения, послужит и для него.

-Почему вы это делаете?

-Я и сам хотел бы это знать… наверное это дань памяти тому мне, который верил в то, что все будет хорошо. Или скорее я просто не хочу потерять перспективного пилота. Никто кроме него не сможет пилотировать Шестого. А сейчас, когда пилотов и Ев осталось всего две, это особенно важно. Полагаю, что демонтаж ядра закончат через несколько дней. Еще несколько дней на доставку нового тела из России, и настройку приборов.

-Значит его, как и меня, можно… заменить?

-Нет. Тело с такими же характеристиками нервной системы всего одно. И оно не идентично. Есть вероятность отторжения. Впрочем, это хоть какой-то шанс.

-Да. Спасибо. И можете пообещать мне…

-Что?

-Если… если вы не сможете его воскресить, то потом не заставляйте меня снова оживать. Хорошо?

-Ты…

-Я не стану жить без него.

-Он умер, чтобы ты жила.

-Нет. Ангел убил нас обоих. Просто я еще дышу. Но без него это только агония.

Он долго смотрит на меня… и в его глазах понимание, сочувствие и… та же боль. Потом он уходит. Не ожидала от него такого. Несмотря на его слова о том, что ему нужен только пилот, я понимаю, что он так поступает не только поэтому. Наверное, из-за того, что знает эту боль. Боль потери.

Лаборатория:

В этом зале множество непонятных приборов. И еще ядро, демонтированное с Шестого. И еще капсула, с номером 3-12/Б. И в ней молодой паренек. Он копия образца 3-12, но копия неудачная. Брак. Его ядро не сформировалось до конца, но тело и нервная система жизнеспособны, и поэтому его не утилизировали, а хранили на складе. И недавно он оказался нужен. Именно в него собираются переписать из ядра Евангелиона сознание Вира. Шанс на успех около 25 процентов, не так уж много, но не так уж и мало. Наконец все готово. И процесс начинается. Тишина, в этой тишине слышно только клацание клавиатуры, и гул системы охлаждения. А еще слышно напряженное дыхание девчушки с красными как закат глазами, и волосами цвета снега. Она не сводит взгляд с него. Она что-то шепчет, но слов не разобрать. По ее щеке катится слеза, но не слышно звука плача. Она ждет и надеется. И верит.

3-12/Б:

Я проснулся. Наверное. Недавно что-то случилось. Но я не помню что. Я… что я помню? Меня зовут… как меня зовут? Я лежу в зале, на каком-то топчане. Я закутан в простыню. Я мокрый. Это неприятно. Я вижу много разных приборов, но не знаю их назначения. И еще вижу трех людей. Одна это женщина лет 30, блондинка. Второй это мужчина лет 45, седоволос. И еще маленькая девчушка лет 14 на вид, с… с седыми волосами. Необычно… наверное. У меня длинные волосы, до плеч. Надо посмотреть какого они цвета. Тоже седые. Значит это норма. Мужчина подходит и что-то спрашивает

-Ты помнишь меня?

-Нет. Я… кто я?

-Черт!

-Я Черт?

-Это я не тебе. Тебя зовут Вир Адимир. Запомни это. Ты пилот из России. Шестое дитя. Запомнил?

-Да. Информации немного. Но почему я ничего не помню?

-В ходе эксперимента память потерял. При попытке реактивации Евы-06.

-Ясно. Значит я пилот. Я помню… помню что такое Ева. Это хорошо?

-Да. Акаги, что с ним?

-По-видимому частичная амнезия, раз про Ев помнит, а про себя ничего. Кроме того, речь связная, и у него все навыки есть, скорее всего память к нему еще вернется, в случае неудачи он бы был просто овощем.

-Ясно.

Ко мне подходит девчушка. У нее заплаканные глаза. Неожиданно она приближает свое лицо к моему, и глядя мне в глаза спрашивает:

-Ты… ты действительно ничего не помнишь?

-Нет.

Она снова плачет. Неожиданно как для нее, так и для меня я утираю ей слезы. Я… почему у меня такое чувство, что я это уже делал раньше? Она смотрит на меня с надеждой, и тихо шепчет – 'Вир'. Я… почему ТАК болит голова? Я… Я… Я чувствую как начинает не хватать воздуха, сердце колотится об ребра так, как-будто хочет наружу выбраться… Я… Я… Я умираю. Не так. Я вспоминаю как умирал. Автобус. Скользкая дорога. Грузовик на встречной полосе. Боль, много боли. А потом смерть, как избавление…

Вир:

Я… Я… Я прихожу в себя. Лежу на полу, рядом сидит Рэй. Неподалеку Акаги, и рядом стоит командующий Икари. Что за… Я снова умираю. Я в капсуле Евангелиона, и чувствую как болят раны, чувствую как сердце пытается биться, но ему уже не хватает сил. И боль. Боль в ранах полученных не в этом бою. Боль пульсирующая в висках. Боль, она оказывается бывает разной. Потом я снова чувствую агонию, и ко мне приходит смерть. Опять. Снова прихожу в себя. Я снова на полу. Я все вспомнил. Теперь все. Но… я ведь должен был умереть? Обращаю внимание на боль в груди, и лежащий рядом шприц со здоровенной иглой.

-Что со мной? Доктор Акаги…

-Ты вспомнил?

-Да.

-Это хорошо.

-Почему так болит грудь?

-Тебя пришлось реанимировать. Два раза.

-Вот как.

Командующий уже ушел. Акаги вернулась к приборам. Рэй сидит в двух шагах от меня, и почему-то напряженно смотрит на меня.

-Рэй…

-Ты… вспомнил меня?

-Да.

В следующий миг оказываюсь придавлен легонькой тушкой, скорее даже тушканчиком… Ищу ее губы, и целую. До боли, до нехватки дыхания. Я жив. Я жив! Я ЖИВ!!! И она рядом. Лежим, я обнимаю ее, а она снова плачет. Дуреха. Ничего не говорит, только плачет. Лучше бы отругала, или идиотом обозвала, чем слушать как она рыдает. Но и останавливать ее сейчас не стоит. Не знаю сколько я мертв был, но уверен ей трудно было. К нам подходит Акаги

-Может уже прекратите на полу валяться?

Экхм… потихоньку встаем. Привычный взгляд на руки… черт, ни шрамика!

-Как вы смогли воскресить меня?

-Тебя интересуют технические подробности?

-Не очень. Просто мои шрамы… они все исчезли!

-Если ты разочарован, то можем восстановить их…

-Не-не, вы не так поняли. Я всем доволен.

-Ну вот и хорошо. Это тело образца 3-12/Б, оно с браком. Ядро не полностью сформировано.

-Вот как, значит можете меня преспокойно копировать в случае чего?

-Не можем. Это тело единственное подходящее для тебя. Так что следующая твоя смерть станет для тебя последней…

-Постараюсь этого избежать. Кстати почему меня Командующий назвал Шестым дитя, и фамилию изменил?

-Хотели выдать тебя за другого. Впрочем раз уж ты все вспомнил… Можешь зваться по старому. Все равно о вас никто не знает. Вся информация для общественности о пилотах исчерпывается Сорью и Икари… хотя после твоих похорон…

-Похорон!?

-Ну да.

-То есть вы меня похоронили, а теперь вдруг неожиданно выяснится, что я живой…

-Да.

-А поумнее придумать ничего нельзя?!

-Можно. Но я обеспечивала только техническую сторону процесса твоего воскрешения. Так что это уже не мои проблемы. Кстати, может уже покинете помещение? Одежда вооон там.

Я в ахуе. Нет, я понимаю что скоро Нерв порвет связи с СИЭЛ и на нас войска двинут… но чтобы вот так пофигистически отнестись к сначала закопанному пилоту, а потом воскрешенному…. Тоже мне вудуисты недоделанные. Так ворча себе под нос ругательства не без помощи Рэй добираюсь до стула с одеждой. Что тут у нас? Тут у нас парадная форма. Печалька. Хотелось бы чего-нибудь удобнее, но выбора нет. Хмм, судя по всему это МОЯ форма. Почему моя? Потому-что медальки висят криво, точно так как я их вешал на свой мундир… опять же с помощью Рэй переодеваюсь… процесс немного затягивается… но это так приятно… Наконец покидаем помещение под грозным взглядом Акаги и ворчании о падении нравов и вертепе, который НЕ надо устраивать в научной лаборатории. Со скоростью черепахи ползем в сторону лифта. В теле слабость. И неудивительно, помнится как очнулся, так еще дня три передвигался по стеночке. Вот и сейчас еще мышцы к нагрузке непривычны. Хорошо хоть не надо заново привыкать к новым габаритам тела и изменившемуся центру тяжести. Справа меня поддерживает Рэй. В основном психологически, так как опираться на нее при ходьбе боязно – а ну как придавлю? Главное теперь никого из знакомых по пути не встретить, а то придется объяснять, что и как… накаркал… я ворона восьмидесятого уровня. Какова вероятность встретить сразу Мисато, Сина и Аску вместе? Очень мала, скажете вы… но она есть. И мы с Рэй встретили именно Мисато, Аску и Сина. Минута молчания, в ходе которой глаза у них становятся все больше, челюсти все тяжелее (так как их к земле все сильнее притягивает…) а лица все бледнее… В голову ничего не лезет кроме

-Эммм, приветик… а вы откуда идете?

-С кладбища…

-Эммм, ясно… ну и как там моя могилка?

-В-в порядке…

-Вот как, рад. Очень рад.

-Йома…

-Глюк…

-Привидение…

Какие-то они неоригинальные. Ответ Рэй меня добивает

-Просто мы вампиры, поэтому нас трудно убить. Мы дети ночи!