Отец (не) моей дочери - Елена Левашова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все прошло по плану, да? – с надеждой спрашиваю я, когда мы покидаем студию. Папуля прощается и убегает домой, Ничка уезжает в ресторан, чтобы прикрыть мою «симпатичную задницу». Остаемся только мы с Авериным и Самойловым. В отличие от всех, он не собирается никуда уходить. Сверлит меня взглядом и все время касается, делая вид, что это происходит случайно.
– Тери, ты не хочешь поехать к нам? Дарина будет рада, она сейчас с моей мамой, – шепчет Лев, приближая ко мне лицо.
Он так близко… Любимый, родной, нежный… Теперь я знаю, каким он может быть требовательным и страстным. И какой напускной теперь кажется его строгость… Знал бы он, как я хочу согласиться. Потому что люблю и хочу быть с ним…
– Значит так, голубки, – прерывает нашу беседу Адам. – У меня для вас есть неплохие новости. Весьма обнадеживающие.
– Говори, Адам, не томи, – отрезает Лев, складывая руки на груди.
– Служба безопасности получила распечатку телефонных разговоров Кристины. Прислали двадцать минут назад на почту, но сами понимаете, просмотрел я их только сейчас. Кстати, это было нелегко – добыть всю инфу так быстро. Можете меня похвалить и…
– Адам! – в унисон кричим мы.
– Последние пару месяцев Кристи общалась с неким Сергеем Донцовым. Вы знаете такого, Лев? Может, он…
– Знаю, – оживляется Лев. – Донцов работал у меня. Его непрофессионализм и халатность привели к тяжелому осложнению у пациента. Моя клиника еле выкрутилась… Я чудом избежал суда, – нервно утирает лоб Лев.
– Значит, он врач из вашей клиники? Интересно… А вы не замечали его интереса к Тине?
– Он ко всем проявляет интерес. Такой уж он человек, – вздыхает Лев. – Очень любит женщин. Он каждой нашей пациентке оказывал знаки внимания. У некоторых просил телефончик.
– Лев, давайте поедем к нему? – предлагаю я.
– Погоди, Тери. Адам, а саму переписку можно увидеть? – спрашивает Лев.
– Ох, Самойлов. Лучше тебе ее не видеть. Она интимного характера. Кстати, из нее я узнал, что Донцов открыл частный кабинет и получил финансирование.
– Что? Да кто ему мог что-то дать? Погоди, может, это он настроил тендерную комиссию на меня? А я гадал, кто мне палки в колеса вставляет? Что не шаг – препятствие.
– Они были любовниками. И скорее всего, что-то у Донцова не получилось, раз Тина решила переметнуться к вам. Секунду, я сейчас все узнаю. Позвоню своим ребяткам, проверят его по базе.
– Да что они там увидят? – с сомнением произносит Лев. – Он хлыщ и бабник, не более. Ну позвони, раз тебе так хочется.
Аверин отходит в сторону, а Лев резко прижимает меня к себе, пользуясь минуткой уединения.
– Теричка моя, любимая. Как я скучаю… Не могу без тебя, – он покрывает поцелуями мои щеки, шею, гладит спину.
– Самойлов, как ты меня назвал? Это вообще ты? Что в тебя вселилось? – захлебываюсь словами я.
– Теричка. А тебе не нравится?
– Лев, я на части разрываюсь. И тоже скучаю и… Люблю тебя, Самойлов. Просто не хочу вести себя, как наглая беспринципная девка, пока все не разрешится.
– Голубки, потом нацелуетесь. Сейчас вместе поедем к Донцову. Решим одно дело, а потом закончим другое – в больницу к Хмельницкому я тоже собираюсь. Ох и нагрузили вы Аверина, вы же…
– Адам!
– Молчу. Вернее, не молчу, а сообщаю – на услуги Донцова поступила жалоба и его деятельность закрыта на время следствия. Он просто стал нищим и не очень успешным, вот и все. И Тина решила поискать кого-то более серьезного для своего ребенка.
– Так она беременна на самом деле? – спрашиваю я, сжимая пальцы в кулаки.
– Да. Я просмотрел еще одну ее переписку, с некой Жанной, очевидно, это подруга. Я понял, что беременность настоящая.
– Вот же дрянь, – цедит Лев. – Выходит, все это время она крутила роман не только со мной…
– Давайте отложим эмоции, Лев. Вы едете со мной к Донцову или я сам?
– Едем!
Глава 46
Этери.
Не помню, чтобы между двумя упрямцами царило такое единодушие. Аверин хочет нам помочь, а Лев благодарно принимает его помощь. Кивает и послушно идет в гардероб за нашей одеждой. Возвращается запыхавшийся и счастливый, с полным надежды взглядом.
– Теричка, я верю, что все образуется. Если была интимная переписка, значит, они спали, – говорит Лев, помогая мне одеться. – А, значит…
– Лев, придержи коней, – включается в разговор Аверин. – Сейчас мы к нему поедем, обо всем расспросим, а потом и…
– Выведем на чистую воду Тину, – отрезаю я.
В глазах Льва светится надежда. Такая яркая и чистая, что хочется зажмуриться. Или улыбнуться призрачному счастью, мелькнувшему где-то вдали. Мы быстро одеваемся и рассаживаемся по машинам. Аверин называет адрес и трогается с парковки первым. Лев едет за ним следом.
– Я знаю этот поганый райончик, – цедит Лев, когда мы сворачиваем с Доваторов на проспект Космонавтов. – Не понимаю я этих… женщин. Чего ей не хватало? – его пальцы крепче сжимают руль.
– Она слишком расчетливая, Лев. Решила укрепить свои позиции со всех сторон. Погоди, послушаем, что скажет этот ее… как его…
– Сергей Донцов. Я заставлю его сказать правду. Уверен, он и не знает про ребенка. Если она выбрала папашей меня, значит, его лишила счастливой вести намеренно.
– Не гадай. Давай спокойно доедем, а там видно будет.
Аверин выходит из машины и торопливо подходит ближе. Бросает небрежный взгляд на неприметные крыши малоэтажных офисных строений и произносит:
– Лев, держи себя в руках. Если хочешь, я с ним поговорю, а ты молчи.
– Не стоит, Адам. Я врач и директор частной клиники. И умею вести себя с неадекватными или буйными людьми, – улыбается Лев, хитро переводя на меня взгляд. Да помню я! Зачем об этом вспоминать?
Частный кабинет доктора Донцова не работает – об этом свидельствует висящее на двери объявление. Мы поднимаемся по обледеневшим металлическим ступеням и приближаем лица к темным унылым окнам. В дальней комнате горит едва уловимый свет и мелькает чья-то тень.
– Это он, сукин сын! Я узнал его по прическе. Что он тут делает в такой час?
– Не знаю, – задумчиво произносит Адам. – Я лишь попросил парней пробить его местоположение по номеру телефона. Ну что, стучим?
Сергей открывает не сразу. Прищуривается, одаривая нас испуганным взглядом, но, узнав Льва, распахивает дверь.
– Ой, Лев Борисович, это вы? Какими судьбами? Уж не зубы-ли пришли полечить? –
