Жемчужина гарема - Конни Мейсон

— Ахмед-шейх, неужели ты откажешь мне в праве стать женщиной в твоих объятиях? Ты оскорбишь моего отца, если отвергнешь его дар. Он подарил меня тебе, чтобы я выполнила свое предназначение.

Ахмед колебался. Теперь он жалел о том, что не принял в расчет чувства Омара. Да, Омар отдал ему дочь с тем, чтобы когда-нибудь она взошла на его ложе. Подарить дочь бею или будущему бею считалось великой честью. С раннего детства Элисса обещала стать настоящей красавицей, и Ахмед с радостью принял дар Омара. Но это было до того, как он встретил Кристу, Он должен поговорить с Омаром при первой же возможности.

— Элисса, я поговорю с твоим отцом и все ему объясню. Мы подыщем тебе хорошего мужа. Или возвращайся в Бискру, если хочешь.

— Нет! — вскричала девушка, заливаясь слезами. — Я не хочу другого мужчину. Никто не может сравниться с тобой, великий шейх.

— Да убережет меня Аллах от женского упрямства, — сердито пробормотал Ахмед себе под нос. Он поднял джеббу Элиссы и накинул ей на плечи. — Оденься, Элисса. И ступай прочь, пока я не разгневался. Мне надоело твое бессмысленное упорство. У тебя будет мужчина, я обещаю. И скоро. Хорошо служи Кристе, и я дам тебе мужа и много золота, чтобы вы были счастливы. — С этими словами он решительно подтолкнул ее к выходу из шатра.

10

Элисса мечтательно вздохнула:

— Ахмед поистине великолепен — сильный, красивый, неутомимый… — Она не стала продолжать, видя, что Криста и так понимает, что она имеет в виду.

— Я рада, что он тебя осчастливил, — раздраженно бросила в ответ Криста.

— А ты мне вчера не верила, когда я говорила, что он хочет провести ночь со мной. Как он хорош в постели! — не унималась Элисса, искоса поглядывая на Кристу из-под длинных загнутых ресниц. Она благодарила Аллаха за то, что прошлой ночью Кристы не оказалось поблизости, когда разгневанный господин бесцеремонно выпроводил ее из своего шатра. Она не хотела, чтобы Криста знала о том, что Ахмед отверг ее. Пусть она думает, что он наслаждается ими обеими.

— Мне все равно, что, как и с кем делает Ахмед, — заявила Криста, однако в ее тоне прозвучала неуверенность.

— Тогда пойдем искупаемся. Отец сказал, что через день-другой мы отсюда уходим.

Криста молча шла следом за Элиссой к водоему. Она непрестанно думала о том, что Ахмед ее предал, и никогда еще она не чувствовала себя такой несчастной. Душа ее была полна такой тоски, что она словно не замечала ни прекрасных цветов, растущих на берегу, ни прохлады прозрачной воды, ласкавшей ее кожу. Элисса уже искупалась и стояла на берегу, ожидая ее и нетерпеливо притопывая босой ногой.

— Ступай одна, — крикнула ей Криста. — Я собираюсь еще вымыть голову. — Элисса пожала плечами, встряхнула густой гривой черных волос и направилась к шатрам, предоставив Кристу самой себе.

И это было как нельзя более кстати: Кристе было просто необходимо побыть одной, не видеть все время рядом с собой Элиссу, каждое движение, каждое слово которой напоминали ей о том, что Ахмед предпочел пышные формы Элиссы ее хрупкому телу. Несмотря на то что Элисса никогда не выглядела и не вела себя как ребенок, Криста не могла забыть, что девушке только-только исполнилось пятнадцать. Она была уверена в надежности любви Ахмеда, но очарование юности оказалось для него слишком сильным искушением.

В это время Ахмед стоял на противоположном берегу и, прищурившись, наблюдал за Кристой. Он не мог смотреть на нее, не испытывая желания, противиться которому было невозможно. Он видел, что Элисса вернулась с купания одна, понял, что Криста должна быть здесь, и ноги словно сами собой понесли его в сторону оазиса. Накануне, когда он наконец отделался от Элиссы, было уже так поздно, что он решил не беспокоить Кристу. А утром Ахмед не мог прийти к ней, потому что был занят делами, и только теперь Элисса, сама того не ведая, предоставила ему возможность хотя бы ненадолго увидеться с любимой.

Криста стояла по пояс в воде и намыливала прядь за прядью волосы цвета светлого золота. Голова была запрокинута, а лебединая шея выгнута. Тело, выступавшее из воды, казалось телом статуи, изваянной великим скульптором из белоснежного мрамора, оно поражало изысканностью форм и гладкостью шелковистой кожи. Коралловые соски, венчавшие собою полушария грудей, были сочными и упругими, как спелые ягоды, они притягивали взор и словно молили о ласке. Ахмед, не сводя с них глаз, стал поспешно срывать с себя одежду. Поскольку женщины выбрали это место для купания, Ахмед строго приказал своим людям не приближаться к водоему, поэтому он был уверен, что никто их не потревожит.

Криста была так поглощена своими печальными думами, что не увидела, как Ахмед бесшумно скользнул в воду и медленно поплыл к ней. Она только-только отжала волосы и собиралась выходить на берег, когда вдруг почувствовала чье-то прикосновение к своим ногам под водой. Она закричала, хотела позвать на помощь, но неведомая сила утянула ее под воду, а когда Криста, задыхаясь и отплевываясь, вынырнула, рядом с ней оказался смеющийся Ахмед. Он поднял ее высоко в воздух, а затем осторожно поставил на ноги и прижал к себе.

— Я так скучал по тебе прошлой ночью, прекрасная сирена, — слегка задыхаясь, проговорил он.

Криста поджала губы и холодно ответила:

— У меня есть причины в этом сомневаться. Ахмед удивленно поднял брови.

— Ты сказала, что сомневаешься? Я не ослышался? Поверь, я действительно собирался прийти к тебе, но меня задержали. А потом уже было слишком поздно. Но вот теперь я здесь, и я хочу тебя.

Когда его рука погрузилась в воду и легла на шелковистый мысок между ее бедер, Криста невольно вздрогнула, постаралась отодвинуться, обещая себе, что не покажет, как волнуют ее его прикосновения и как она ревнует к Элиссе.

— Поищи наслаждений где-нибудь в другом месте, господин, — сказала она, подчеркнув слово «господин».

Ахмед недоуменно нахмурился.

— В чем дело, Криста? За что ты на меня сердишься?

Она ни за что не признается, что была у его шатра, когда он нес к себе Элиссу. Этого удовольствия она ему не доставит.

— Что бы ты ни делал, я не имею права сердиться, — с притворной покорностью сказала Криста.

— Ради Аллаха, Криста, что с тобой? Почему ты так говоришь? Ты нужна мне, любовь моя. Нам так мало приходится бывать вместе, а ты мне отказываешь, когда я прихожу к тебе.

Она не сопротивлялась, когда Ахмед прикоснулся губами к ее губам и раздвинул их языком, но не ответила на поцелуй. Но когда он провел губами по ее шее, спустился к груди и зажал губами чувствительный бутон на ее груди, одновременно лаская его языком, ее тело затрепетало, несмотря на все усилия не поддаться сладостным ощущениям.