Второй шанс - Антон Демченко

ГЛАВА 6

Неевклидова геометрия

Вот это он называет беседой?! Это же форменный допрос! Да меня директор новгородского флотского училища так не гонял, как этот облезлый усач! Все мозги расплёл и наизнанку вывернул, гад. Я из мастерской выходил с таким шумом в голове, словно Водопьянов мне своё похмелье одолжил!

Вяло поковырявшись в тарелке с гуляшом и гречкой, которой нас попотчевал на ужин кок, я получил от боцмана разрешение заняться самоподготовкой и отправился в свой кубрик. Но приступить к занятиям смог только через час, когда головная боль окончательно утихла.

От перечитывания устава и корабельных расписаний меня смог отвлечь только отбой. А на следующий день, служба началась со сдачи очередного экзамена. На этот раз, боцману, на вахте оставившему меня при себе…

Кузьма Николаевич, кажется, остался вполне доволен результатами испытания и, не иначе как на радостях, отправил меня добивать вахту в машинный зал… «Лучший отдых, это смена деятельности, юнец. Поработал мозгами, теперь поработай руками, хе-хе…»

И вновь учёба. Оптимальное давление в котлах, температура… скоростной режим. Работа машин на разных высотах… куча информации, которую требовалось уложить в голове. И лекции Архипа, которые тот читал, прерываясь лишь на штатный осмотр машин и руководство двумя помощниками. Следить за показаниями приборов, он поставил меня, так что к обеду я основательно пропотел от царящей в машинном отделении жары и охрип в попытках перекричать шум зала и редкий трезвон корабельного телеграфа, докладывая Архипу данные измерителей.

Учитывая, что утро для меня началось в четыре часа утра, когда наше отделение заступило на очередную вахту, после обеда меня начало неумолимо клонить в сон.

И кажется, не меня одного. К счастью, никто не собирался выматывать экипаж двадцатичасовым рабочим днём, так что едва второе отделение расправилось с сытным… то ли обедом, то ли ужином, боцман тут же отправил нас боковую. А мне, по пути, наказал принять душ и после отдыха обязательно надеть чистую робу, поскольку с восьми до одиннадцати вечера, мне, по приказу второго помощника капитана, Святослава Георгиевича Ветрова, чтоб ему черти пятки чесали, предстоит нести службу «под куполом», то есть на верхних палубах, где окопались офицеры и немногочисленные пассажиры «Феникса».

Лучше бы я оставался в машинном зале. Там хоть и жарко, но ни одна сволочь не заставляет носиться по двум палубам, изображая вестового и стюарда в одном флаконе. Одному чаю сделай, другому срочно приспичило отправить телеграмму, и каждые полсклянки он вызывает, чтобы узнать, не пришёл ли ответ. Третьему, вынь да положь метеорологическую сводку в порту назначения… и лёд для виски… и сам виски… и ещё чёрта в ступе, обязательно с розовым бантиком на хвосте.

Пассажиров на «Фениксе» оказалось всего пять человек, но как же они достали этим своим «подай-принеси», кто бы знал… И ведь Ветров только обрадовался, когда Хельга, как бы от имени одной из пассажирок, попросила «отправить мальчика в помощь гостям». Загоняли…

— Что, вымотался, Кирилл? — голос второго помощника нагнал меня у скобтрапа, когда я, получив наконец разрешение покинуть верхние палубы, намеревался спуститься вниз, к своим.

— Есть немного, Святослав Георгиевич… — устало кивнул я, а Ветров вдруг усмехнулся. Миг, и снова на лице маска безразличия. Может, мне показалось?

— Ничего, зато согласись, теперь ты точно на «Фениксе» не заблудишься, — проговорил второй помощник и неожиданно хлопнул меня по плечу. — Успокойся, больше таких авралов у тебя не будет. Экскурсии окончены.

— Экскур… — я осёкся. Ну да, за эти два дня, что мы ползём из Новгорода в Англию, я действительно, кажется, облазил весь «Феникс». Не до последнего закутка, конечно, но всё же…

— Именно, — Ветров кивнул. — По выходу из Дувра у тебя начнётся настоящая служба, так что иди, отдыхай… Силы тебе понадобятся.

Успокоил, ага.

— Есть идти отдыхать, — вздохнул я. Второй помощник хмыкнул и, развернувшись, потопал прочь. — Святослав Георгиевич!

Ветров обернулся и вопросительно, но с лёгкой ноткой раздражения взглянул на меня.

— Слушаю тебя, Кирилл.

— А когда меня нет, обязанности стюарда случаем не Хельга исполняет? — спросил я у него.

Не просто так, конечно. Её каюта, как и каюта старшего штурмана, в двух шагах от нас, только по разные стороны перехода, и вентиляционные жалюзи в их дверях открыты, а значит, и обитатели этих кают на месте. Рассмотреть сквозь жалюзи ничего нельзя, зато слышимость просто прекрасная. Каюсь, не сдержался. Но не отомстить Хельге за её выкрутасы, я тоже не мог.

— Офицер Завидич, юнец. Офицер Завидич, — с нажимом проговорил второй помощник, бросив короткий взгляд на двери кают. А вот губы его дрогнули в намёке на улыбку. — Свободен.

Вот, я не я буду, если к утру в кают-компании не станут со смешками обсуждать возможность назначения Хельги старшим стюардом… а меня младшим. Ну, мне-то пофиг, а вот задирающей нос дочке моего опекуна… это ж какой удар по её «офицерскому» честолюбию, ха!

Правда, порадоваться своей мелкой мести мне не довелось. Вахта, будь она неладна! Собачья вахта, с полуночи до четырёх утра. Но, время у меня ещё есть, так что, наскоро поужинав в компании Ивана и Архипа, оккупировавших дальний конец длинного стола, я отправился в свой кубрик. Ноги гудели, руки дрожали, но голова была ясной. Спасибо послеобеденному трёхчасовому сну. Так что, вспомнив замечание Кузьмы Николаевича о лучшем отдыхе, я, вместо того, чтобы завалиться на койку, вытащил из рундука лекции первого курса флотского училища и погрузился в них с головой.

Едва на галерее смолкли голоса второго помощника и юнца, Хельга сорвалась с места и, метеором промчавшись по ней, оказалась в каюте капитана. Если кто и мог её понять, то только Гюрятинич, в этом Хельга была абсолютно уверена.

Тем сильнее было её удивление, когда в ответ на жалобы и претензии относительно «несносного мальчишки», капитан, обычно такой чуткий и внимательный, вдруг заговорил резко и сухо.

— Первое. Когда я согласился с идеей назначить Кирилла дежурным по гостевой палубе, то вовсе не предполагал, что таким образом ты хочешь «преподать ему урок». Второе, на моём корабле офицеры не гнобят экипаж! Каждый матрос – часть команды, а не прислуга. У каждого есть чётко очерченный круг задач, от выполнения которых зависит работоспособность «Феникса». И требовать от членов экипажа большего, чем они должны делать, не может никто. Даже я. Это понятно? У тебя есть претензии к тому, как юнец Завидич исполняет свои обязанности?

— Нет… — опешив от жёсткой отповеди, качнула головой Хельга.

— Значит, и говорить не о чем, — отрезал Гюрятинич. — Появятся вопросы или сомнения в его профессиональных качествах, придёшь и доложишь. Будем разбираться. А до тех пор… забудь!

— Но, он же… он же…

— Что? Обидел? Оскорбил? — прищурившись, поинтересовался капитан. — Девочка, я внимательно выслушал все твои мнимые обиды и претензии к Кириллу. Начиная с его «невоспитанности» и заканчивая «полным пренебрежением приличиями». И вот что я тебе скажу… Ты не в училище, а на боевом корабле… пусть и транспортном. И клуш твоих соседских, чтоб следить за благопристойностью и приличиями, здесь нет. Зато матросов, которым солёное словцо заменяет проповедь, под пятьдесят человек! Мне плевать, в какой руке они держат вилку, и знают ли, чем нож для устриц отличается от ножа для рыбы. Главное, чтоб не подожгли бордель в каком-нибудь занюханном порту и не устроили перестрелку… там же. И хочу тебе заметить, что если и есть человек на борту «Феникса», которому я в этом плане полностью доверяю, так это подопечный твоего отца… хотя бы в силу его возраста. А вот в твоём благоразумии я уже начинаю сомневаться…

— Что-о?! — Хельга изумлённо вытаращилась на капитана, но тот только усмехнулся.

— А чего вы ждали, офицер Завидич? — вдруг перешёл на официальный тон Гюрятинич, стирая с лица улыбку. — Ваши попытки свести личные счёты с только что принятым на службу юнцом, иначе как мелочной ревностью и детской обидой не назвать, и поверьте, этот факт говорит совсем не в вашу пользу! — капитан поднялся с кресла и шагнув к иллюминатору, замер, стоя спиной к Хельге. — Свободны, офицер. Надеюсь, больше мне не придётся проводить с вами подобных бесед.

ГЛАВА 7

Нежданчик или приплыли

Вахта нашего отделения завершилась авралом. «Феникс» прибыл в Дувр и прозвучавший с мостика сигнал «Все наверх», как и многие другие установления и традиции, перекочевавший на воздушный флот с флота морского, поднял команду с коек. Всех, и подвахтенных и отдыхающих… Аврал, что тут скажешь?

Загрохотали по стальным полам матросские ботинки, в галереях и переходах замелькали белоснежные рубахи, вместо синих роб, и лихо заломленные бескозырки с забавными алыми помпонами, вместо беретов. Только что сонный «Феникс» неожиданно ожил, словно растревоженный улей. Ярко засветились горевшие до этого в «полнакала» потолочные светильники… корабль расцветился вывешенными вдоль куполов сигнальными флажками… ночью! Бред… Нет, я их, разумеется, не видел, но боцман просветил. Да ещё и пообещал, что заставит меня выучить всю флажковую азбуку.