Второй шанс - Антон Демченко

Выучилась, выпустилась, получила то, о чём мечтала! Сняла дом в приличном округе Новгородского посада, наняла кухарку… всё как положено! Соседи? Достаточно было одного появления на улице в парадной форме, и их уважение обеспечено. Она вошла в круг уважаемых людей, с ней здоровается даже глава округа и не считает зазозрным пригласить на чай его супруга. Окружной пристав при встрече раскланивается…

И тут появляется этот чумазый мальчишка. Оборванец в замызганном комбезе… над которым отец квохчет, как наседка над яйцом. Мелкий, наглый… да ещё эта его вечная холодная усмешечка! Но отец словно не видит… нет, не понимает, что взял под крыло уже готового преступника! Вора, убийцу… в нём же вообще ничего не осталось от того Рика, которого помнила Хельга, по своим визитам в Меллинг на каникулах…

Мальчик, которого она учила русскому языку, пропал, сменился вот этим волчонком с издевательской улыбкой и ледяным взглядом, вооружённым и постоянно настороженным, готовым драться и… убивать. Хельга это сразу поняла. Ну, пусть не совсем сразу, но… поняла же! А отец оказался слепым. Мало того, он настолько привязался к мальчишке, что когда дочь попыталась открыть ему глаза на змеиную сущность Рика, он же её и обвинил во всех грехах!

А поведение самого мальчишки?! Никакого воспитания! Да Хельга чуть под землю со стыда не провалилась, когда он полез под днище мобиля… у всех на виду, словно бы так и надо! Хорошо ещё, что на улице в тот момент, не было никого из знакомых или соседей Завидичей… Страшно подумать, какие слухи пошли бы гулять по округе.

А его учёба? Это же курам на смех! Кто поверит, что мальчишка, больше года проживший на свалке, способен сдать выпускные испытания в гимназии?! А поступление на заочное отделение училища?! Её училища! Бред ведь, самый настоящий бред! Хельге понадобилось полтора года подготовки после окончания гимназии, чтобы сдать экзамены на очное отделение… И после этого кто-то будет утверждать, что можно поступить в училище так, как это сделал Кирилл? Смех, да и только… Нет, понятное дело, что учёба на заочном отделении сильно отличается… но даже для того, чтобы пройти обычное собеседование у директора, одной гимназической подготовки, которой, кстати, у Кирилла и нет, невозможно! Программа? Да, учебный план у заочников проще, и по окончании училища им не светит служба на «китах», ни под каким видом, но мелкий паршивец и тут сумел обойти правила.

Юнец на «Фениксе», которого капитан думал навязать ей в подопечные! Опять этот чёртов Рик-Кирилл! Видите ли, это было предложение, от которого Воло… капитан не мог отказаться. Опять батюшка подсуетился, не иначе… И почему он дочке родной так не помогал, как этому беспризорнику?!

От размышлений девушку оторвал сигнал боевой тревоги, раздавшийся в каюте. Охнув, Хельга вскочила из-за стола, метнулась к шкафу и, закрепив на поясе спасбаллон, помчалась на свой пост. А в голове билась одна мысль: Почему всё это должно было произойти именно в её первый выход?!

— Хельга Мирославна, займите место за штурманским столом и постарайтесь не мешать другим офицерам, — сухо поприветствовал свою подчинённую старший штурман, едва девушка, ворвавшись на мостик, устремилась к капитану. Даже не дал расспросить Во… Владимира Игоревича о причинах боевой тревоги, сорвавшей её отдых.

— Разумеется, Борис Сергеевич, — ровно кивнула Хельга, тут же сменив направление движения. Ссориться со старшим штурманом, она совсем не желала. Этот респектабельного вида, чуть полноватый сорокалетний мужчина с роскошными, уже начавшими седеть бакенбардами, и с вечной полуулыбкой на лице, при всей своей внешней мягкости и добродушии, мог быть до чрезвычайности колким, а в отношении службы отличался редким педантизмом… за пределами кают-компании, разумеется. Так что, попадать на зуб старшему штурману Белоцерковскому, Хельга не горела… Но ведь узнать причины переполоха можно не только у капитана, верно?

С огневой палубы, бой выглядит совсем иначе, чем из боевой рубки «кита». Впрочем, «выглядит», совсем неподходящее слово. Не на что тут смотреть. Иллюминаторов-то нет. Слышатся резкие выкрики данных, передаваемые наблюдателями, сухой перестук шестерёнок аппаратов наведения, поворачивающих огромные станины с орудиями внутри спонсонов… приглушённый гул выстрелов, от которых содрогается палуба под ногами и вторящее им рявканье лёгких «Брюно», лязг длинных тяг автоматов заряжания, подающих в невидимые расчётам казённики, очередную порцию стальной смерти. И едкий кисловатый запах пороха, просачивающийся, кажется, даже через герметичные створки спонсонов… Жарко.

Противника видят лишь сами наблюдатели, да четверо канониров стоящих у малокалиберных орудий «Брюно», к которым, по стечению обстоятельств, сейчас отношусь и я. Наши пушки не заключены в стальные цилиндры спонсонов, и шума от их выстрелов, куда больше, чем от спрятавшихся в броню махин. Зато, в отличие от «больших» мы видим противника в прицел, а не ориентируемся по данным наблюдателей. Эх, ещё бы калибр побольше, и было бы совсем хорошо!

Упреждение… жду… вот-вот… Огонь! «Брюно» извергает грохот и пламя, и стальная болванка уходит в сторону летящего с небольшим превышением пирата. Первого. Второй идёт чуть позади, прикрываясь куполом напарника… Промах. Точно, промах…

Тяга заряжающего автомата, похожая на многосуставчатую лапу какого-то огромного насекомого, подаёт в ствол очередной выстрел, за ним следует «таблетка» заряда, лязгает замок… готов. Прицельная марка скользит по туше приближающегося дирижабля, поднимается выше… краем уха слышу цифры диктуемые хриплым голосом наблюдателя… Дальность, скорость, угол… ещё чуть-чуть выше… огонь!

Секунда-другая, и на скуле острого «носа», вспухает огненный цветок. Есть попадание! И тут же, чуть дальше, сталь борта вспучивается горбом и лопается, словно мыльный пузырь. Из пробоины в борту пирата бьёт огненный фонтан, выбрасывая в воздух дым и пар! Вот это да! Неужто это я?! Точно… я. Давлю поднимающееся откуда-то из глубины души удовольствие и даю команду на перезарядку. Снова лязг и грохот… орудие готово!

Хлопок по спине, оборачиваюсь. Рядом довольно сверкает глазами Иван.

— Молодец, юнец! Правую погонную ты ему чисто снёс! Роман видел… работай дальше, Кирилл!

Открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю. Палуба под ногами вздрагивает, откуда-то доносится чудовищный продирающий до костей скрип и скрежет и Иван хмурится.

— Точно в трюм угодили! — недовольно ворчит он. — К гадалке не ходи… Чего застыл, юнец?! Бой ещё не окончен! К орудию, медузья душа!

Да не вопрос… Вновь приникаю к прицелу… чтобы увидеть, как бортовой залп спонсонных орудий разносит борт чуть развернувшегося после моего удара пирата, в клочья. В визир отчётливо видно внутренности развороченного каботажника… словно его пилой вдоль разрезали. Тупой такой, ржавой пилой. Вижу разгорающиеся пожары, дым и пар, валящий из разорванных трубопроводов. И падающие вниз обломки… вперемешку с людскими фигурками.

Вновь вздрагивает палуба под ногами от слитного залпа десятка орудий, и остатки дирижабля разлетаются в стороны, оставляя в воздухе лишь пузырь купола с болтающимися под ним горящими обрывками и обломками… Готов. Теперь, второй… Где второй?!

ГЛАВА 11

Горечь расставания

Разобраться, куда делся второй дирижабль, чья туша совсем недавно выглядывала из-за атаковавшего нас каботажника, я так и не успел. Картинка в визоре заскользила, постоянно ускоряясь… кажется, в машинном решили поддать жару и «кит» рванул вперёд, набирая скорость и высоту. Всё, в визоре прицела только небесная синь и облака…

— Угомонись, Кирилл, — на плечо опустилась тяжёлая рука взмыленного, но чем-то явно чрезвычайно довольного Полукварты.

— А? — непонимающе протянул я.

— Сейчас поднимемся выше, и пусть попробует нас достать, — усмехнулся Иван. Но довольный блеск глаз сменился беспокойством, едва по палубе разнёсся голос одного из наблюдателей.

— Пират в «перине»! Азимут – тридцать, превышение – двенадцать, расстояние – девяносто, скорость… девяносто узлов… идёт бортом! Орудия в полном боевом… это «кит», старшина! Опознавательные знаки… не различаются.

Очевидно, наблюдатели с основных постов уже успели доложиться на мостик, поскольку в тот же миг «Феникс», еле слышно застонав фермами, начал стремительно поворачивать носом от прятавшегося в облаках, той самой «перине», корабля, одновременно продолжая набирать высоту.

— Иголка! Доклад на мостик! Кормовые на «товьсь»! Канониры, не спать, сучьи дети! — Иван блеснул налившимися кровью белками глаз и мотнул головой. — Кирилл! Бегом к третьему кормовому, охотник! Заменишь Стёпку… рукосуя чёртова. Бегом-бегом, я сказал!