Дом в тысячу этажей. Сборник фантастических произведений - Ян Вайсс

Я хотел развить эту мысль, но Сильвестр, словно не слыша меня, продолжал бубнить свое:

— Все вы сегодня уже даже не помните, что это за чувства - тяжесть, усталость, боль, вы не знаете, как приятен физический труд. Вам недоступны величайшие наслаждения - ощутить вкус черного хлеба после длительной голодовки, испробовать глоток воды после утомительной дороги, уснуть обессиленным от тяжелой работы.

Вы - неженки, приравнявшие себя к богам. Не успели еще родиться, а для вас уже все приготовлено. Школы возводятся быстрее, чем успевают подрасти новые ученики, у вас есть больницы, но в них нет больных. Ваши спортивные залы, площадки, стадионы так велики, что никогда не заполнятся, у вас столько картинных галерей, столько концертных залов, столько театров, что вы устали, наступило пресыщение, отравление мозга. И никто никогда не знает, на чем ему остановиться.

Что я мог ему на это возразить? Что человек останется человеком и люди

— людьми, пока они не растеряют все человеческое. Его слова - что бы он там ни говорил - панегирик нашему времени. Он отвергает излишества и благополучие, но, кто знает, не является ли его теперешний отказ от всех благ и добровольный пост результатом вчерашней пресыщенности?

В мире все сейчас великолепно налажено, и в нем царит гармония. Каждый человек напоминает трубку гигантского органа, исполняющего симфонию о жизни на Земле. И если во время этого исполнения прозвучит фальшивая нота, что не удивительно, так как трубок - миллиарды, то одной из таких треснувших трубок является именно он, Сильвестр.

Весь мир в настоящее время стерилен. Улицы, например, опрыскивают пеной, которую затем смывает искусственный дождь. Дома сверкают яркими красками, но преобладает белый цвет, символ чистоты и здоровья.! Целая армия гигиенистов поднялась на борьбу против тех, кто оскверняет чистоту.

— А вы, - сказал я ему, - один из них. В нашем районе вы скоро войдете в поговорку: «Грязный, как Сильвестр!» Я не могу этого допустить! Я должен бороться против вас, как против поборника антиэстетических норм.

— О прекраснодушный мечтатель, - сказал Сильвестр, заметно обидевшись,

— знайте же, что грязь никогда не исчезнет с лица Земли, ибо каждая пылинка является, в сущности, частицей нашей планеты…

— О вы, осколок планеты, - в тон ему ответил я, если эти пылинки скапливаются у вас под ногтями это уже грязь, и ее надо удалить с помощью воды и щетки! Кстати, давайте вылезем отсюда. Мое обоняние отказывается воспринимать запахи, столь своеобразные…

— Никто вас сюда не звал, - ответил Сильвестр, но выкарабкался наружу.

— Если кроме длинного носа вы обладали бы еще и фантазией, вы бы заметили на том месте, куда вы забрались и которое вас так раздражает, еще и расцветшую яблоньку…

— Не напоминайте о цветущих деревьях! - разозлился я.

— К вашему сведению, господин Гигиена, все деревья вокруг посадил я! Я сделал это, чтобы улучшить структуру почвы. Весь этот сад, мой дорогой, - результат многолетних исследований проблемы, связанной с искусственными удобрениями. Если бы вы поднялись вместе со мной вверх по склону, то обнаружили бы, что чем выше поднимаешься, тем старше возраст деревьев. На каждом стволе табличка с данными - сколько азотно-фосфатных удобрений и сколько торфа пошло на подкормку деревца.

— Вы видите ряд колышков, забитых прошлой осенью? Это граница моего сада. Вы, наверное, уже догадались, что здесь - места будущих посадок. Внизу я сею, наверху собираю урожай. Черешней я угощаю птиц, грушами - окрестных мальчишек. Правда, я вынужден заботиться и о том, чтобы меня чуть-чуть побаивались.

С каждым годом я отдаю людям все больше золотистых яблок, оранжевых апельсинов и других плодов и прошу только одного - чтобы мне дали возможность продолжать мою работу. Я знаю, что в мою кожу въедается земля, но что делать - ведь я служу ей!

Зато осенью я держу в руках дивные плоды с чудесным запахом, цветом и вкусом, хотя под ногтями у меня грязь. Приходите сюда осенью, и я вас ими попотчую! Вы даже сможете сами сорвать их.

Как видите, я живу не в праздности - обществу я даю больше, чем беру от него. Так что вы, господин Гигиена, меня здесь не беспокойте. Иногда мне нужна тень, иногда - солнце. И, может быть, именно в тот момент, когда вы его от меня загораживаете. Вы сами, по всей вероятности, упали с какой-нибудь спиральной туманности. Старый гигиенист пан Шилганек, передавая вам свой район, видимо, забыл вместе с ним передать и старого Сильвестра. Я даже могу показать вам его деревце. Он должен был заранее сказать вам, что мои визитные карточки обрамлены черной каймой. Но траур под ногтями у меня - цвет не отпевания, а труда.

Короче говоря, перед этой крепостью в форме деревянной будки мне пришлось капитулировать. Слегка пристыженный, я извинился перед Сильвестром.

— Простите меня, пан Сильвестр, если я вас чем-то обидел. Шилганек действительно не совсем точно все изложил. О самом главном он умолчал, словно нарочно, чтобы я сам обжегся. Будьте здоровы, пан Сильвестр, пусть все у вас будет хорошо. Делайте свое дело, столь полезное для всех, и не сердитесь на меня…

— Да я не сержусь, - улыбнулся Сильвестр, - приходите как-нибудь, посидим, пофилософствуем. Лучше осенью, когда я собираю урожай. Я уже стар, мне нужен помощник. И, может быть, когда вам опротивеет ваша гигиена, мне удастся убедить вас в своей правоте…

ТЫСЯЧИ ЛЮДЕЙ ЖДУТ…

Он. Дорогая, что мы будем делать сегодня вечером? Убивать время или беречь его, заполнять или тратить?

Она. А почему тебя это беспокоит, мой милый? Ведь, наверное, по таким вопросам существует консультант, он посоветует…

Он. Ты имеешь в виду Кира Мордобия? Вероятно, у тебя в памяти осталось его объявление: «Вы не знаете, что делать с временем? Приходите ко мне: я пожеланию сокращаю или продлеваю время…»

Она. В таком случае пошли к нему. Пусть он поломает голову за нас.

Он. Господин Мордобий - за то, чтобы коротать время любой ценой. Он считает, что каждый должен развлекаться так, как хочет, но есть и другие точки зрения, согласно которым время, потраченное впустую, способствует моральной деградации человека. Я вдруг вспомнил знаешь кого? Помнишь темнокожего человека с лицом аскета, которого мы встретили, когда бродили по Лунапарку? Даже не знаю, откуда он взялся. Появился неожиданно, не сверху, а скорее снизу, из-под земли…

Она. Все, все, вспомнила, кого ты имеешь в виду. Такой гладкий, острый подбородок и очень нравоучительный тон.