Бюро волшебных случайностей - Татьяна Рябинина

Значит, все было не так просто? И все это время он… Просто бульварный роман какой-то. Мыльная опера.

Но тогда, если следовать законам жанра, он должен был непременно объясниться мне в любви. Стоя на коленях и с пресловутым букетом в зубах. Если, конечно, не сделал мне предложение по какому-то хитрому расчету, что мне, честно говоря, представлялось полным абсурдом. Какой с меня расчет, а?

Я ничего не понимала и злилась. Задать же вопрос напрямую не позволяло самолюбие. Да и как? «Любишь ли ты меня, а если да, то почему не признаешься? А если нет, то какого черта хочешь на мне жениться?» Так, что ли? Кроме того меня удерживало от подобной акции еще одно обстоятельство. А именно, вполне резонный встречный вопрос. Вопрос, на который совершенно не готова была ответить.

На самом деле, я не знала, как отношусь к нему. Конечно, он уже не казался мне скучным живым манекеном, как раньше. И, положа руку на сердце, уйди он сейчас, откажись от меня – мне было бы очень больно. Даже до похода в «Эвридику» с голубыми раками, когда он не захотел выручать Котика и я послала его… в далекую страну, мне было без него грустно, чего там греха таить. Просто я старательно пыталась себя обмануть. И доказывала себе, что это не так и что он мне сто лет не нужен. Да и события шли так плотно, что голова моя была забита по большей части совсем другим.

К вечеру третьего дня моего добровольного заточения объявился Стоцкий. Он позвонил и попросил разрешения приехать. Как будто я могла не разрешить!

Он приехал вместе с Антоном, я предложила поужинать, но Стоцкий, смешно смущаясь, отказался. Тогда я сварила кофе, и мы устроились на кухне, причем грузный следователь пролез в щель между столом и холодильником с большим трудом.

- Ну? – не выдержала я: Стоцкий пил кофе неторопливо, щурясь от удовольствия.

- Во-первых, Елизавета Андреевна, Инна Замшина, как я и предполагал, наотрез отказалась подтвердить, что 16 июня видела Чинареву, - начал он обстоятельно, с эпическими интонациями. – Она вообще отрицает, что выходила вечером из квартиры. Говорит, что соседка ошиблась, что у нее, у соседки, вообще маразм. Во-вторых, Кабана никто у вашего дома не видел. В-третьих, проверили все звонки Чинаревой с мобильного телефона в день покушения на вас. Примерно в то время, которое вы указали, был звонок на мобильный телефон некого Леонида Гобермана, студента Политехнического. Думаю, не надо говорить, что сотового телефона у него нет и никогда не было. И что не так давно он потерял паспорт.

- Короче, все мимо, - вздохнула я.

- Ну, не совсем, - улыбнулся Стоцкий.

- Это он тебя так дразнит, - объяснил Антон. – Ты бы знала, как он доводит оперов!

- Насчет связи Чинаревой с «Эвридикой», - невозмутимо продолжал Стоцкий, нисколько не реагируя на подначки, - точно ничего установить пока не удалось. Нет, потерпевшие по ее фотографии опознали гендиректора, некую Ольгу Григорьевну Галактионову. Но внешнее сходство, - как вы понимаете, это слишком мало. А никаких других доказательств, что Чинарева и есть Галактионова, тоже пока нет. А вот что касается «Экспомета»… Наверно, вы удивитесь, но так раньше называлась фирма «Верэкс». Еще до того, как Вера Чинарева стала ее генеральным директором.

- Нечто в этом роде я и подозревала, - буркнула я, уткнувшись в чашку. – Поэтому нисколько не удивляюсь. У меня даже есть некоторые соображения по поводу того, как Чинарева оказалась в этой лавочке.

- Ну-ка, ну-ка? – оживился Стоцкий.

- Судя по тому, что Брянцев хотел добыть на Веру компромат и что он так жаждал попасть в отдел акционирования, фишка где-то там. Подозреваю, что на захапанные «Эвридикой» денежки она скупила там и сям акции «Экспомета», причем в количестве, позволяющем принимать участие в работе совета директоров. А потом каким-то образом подмяла его под себя. И переименовала фирму. Так?

- В общем и целом – да, - кивнул Стоцкий. – Конечно, по поводу происхождения денег говорить сложно, но Чинарева действительно скупила акции. Очень небольшими партиями, через посредников. Дело в том, что изначально «Экспомет» был закрытым акционерным обществом, и акции его в широкую продажу не поступали. Однако сами владельцы могли продавать их кому угодно, это не возбранялось. Вот Чинарева их и сгребла. Только с переименованием вы ошиблись. У Чинаревой была небольшая торгово-закупочная компания. По имени «Верэкс». Продукты, игрушки, дамское бельишко и прочая дребедень. И вдруг в одни прекрасный день выясняется, что 51 процент акций солидной фирмы, которая некогда была частью крупного московского холдинга, а потом обрела самостийность, так вот, выясняется, что 51 процент ее акций принадлежит торговцам трусами. Представляете?

- Но как такое могло случиться? – не поверил Антон. – Обычно такие компании очень строго следят за тем, чтобы проданные акции не кучковались в одних руках. И тем более, чтобы не расползся контрольный пакет.

- А вот тут выползла еще одна хитрая петрушка. Мы, кстати, напустили на Чинареву «экономистов», пусть посмотрят, что к чему. Так вот, во-первых, контрольный пакет держали два человека. 26 процентов было у генерального директора Николая Травникова и 25 – у его жены Галины.

- Подождите! Вы сказали Николай Травников? – от неожиданности я глупо захихикала. – Но ведь это же ее двоюродный брат. Ну, Чинаревой. Если, конечно, не однофамилец.

- Именно так. Двоюродный брат. Можно даже сказать, кузен. У них когда-то давно произошла какая-то семейная ссора…

- Ага! Верочка оклеветала его перед теткой, его матерью, и та лишила сына наследства, - перебила я, как плохо воспитанный отличник, пытающийся во что бы то ни стало продемонстрировать свои знания.

- Так. Это вы знаете. А знаете ли, что Травников после этого случая Чинареву избил? Да так, что впоследствии ей пришлось делать пластическую операцию – исправлять сломанный нос.

- Нет, - удивилась я. Вот это прокол!

- Ничего удивительного. Чинарева это не афишировала. И операцию делала в полулегальной клинике, у которой не было лицензии на подобного рода деятельность.

- Так она что, решила братцу отомстить? – вдруг сообразила я. – Иначе к чему такие навороты?

- Вполне вероятно, - согласился Стоцкий и налил себе еще кофе. – Но слушайте дальше.

Впрочем, что было дальше, мы узнали далеко не сразу. Стоцкий долго клал в чашку сахар, долго размешивал его, звеня ложечкой, и долго смаковал первый глоток. Я скосила глаза на Антона, тот слегка пожал плечами: мол, я тебя предупреждал.

- Ну вот, - следователь наконец закончил свою рекламную паузу. – Как я уже сказал, контрольный пакет был в семейных лапах Травниковых, поэтому никто ни о чем не беспокоился, тем более остальные держатели были мелкие, максимум семь – восемь процентов. Чинарева ведь скупала акции через подставных лиц. А потом приключился следующий забавный эпизод.

И Стоцкий рассказал нам вот что.

Травников, имеющий заслуженное уголовное прошлое, как и многие другие его коллеги по цеху, со временем стал вполне добропорядочным гражданином, имеющим относительно легальный бизнес. Однако он сильно отличался от прочих тем, что являлся образцовым семьянином. Жену Травников обожал и где-то даже побаивался, поскольку дамочка она была нрава крутого и правил более чем строгих, к тому же, как говаривал Остап Бендер, из обидчивой фамилии. И вот однажды Травников в гостях сильно напивается и утром обнаруживает себя в постели с незнакомой дамой. А надо сказать, что пил он очень умеренно и мозги никогда не терял, поэтому вполне справедливо предположил, что выпил нечто левое или паленое. А через несколько дней окончательно в этом убедился, поскольку супруга его получила заказным письмом пачку забавных снимков в стиле «ню». Как он ни изворачивался, супруга собрала чемодан и подала на развод. И в отместку продала свой пакет акций «Экспомета». Причем, очень выгодно.

- Чинаревой? – уточнила я.

- Ну, не самой Чинаревой, конечно. Но факт, что очень скоро Чинарева появляется в «Экспомете» и машет перед носом братца бумажкой, удостоверяющей ее право собственности на 51 процент акций компании.

- И Травников не убил ее на месте? – удивился Антон.

- Как ни странно, нет. Хотя, по идее, должен был. Потому что трудно было не догадаться, откуда ноги растут и кто все эти веселые горки устроил. Видимо, было еще нечто, чего мы не знаем, поскольку Травников безропотно собрал вещички и освободил кабинет. Дело в том, что по уставу компании, генеральным директором однозначно является владелец контрольного пакета или его представитель, а объем контрольного пакета определяется простым большинством.

- Глупость какая! – фыркнул Антон. – И кто это ему такой бред присоветовал? Перебить 26 процентов – это как здрасьте!

- Не скажи! – возразил Стоцкий. – Ты забыл про 25 процентов его жены. Если бы вдруг что случилось экстраординарное, они просто объединили бы свои активы, вот и все, 51 процент, а это уже не перешибешь, как ни старайся.