Мастер ликвидаций - Сергей Зверев

– Пономарев? Ты, что ли? – вырвалось у Павла, и, когда верзила вздрогнул и отвел глаза, он понял, что не ошибся.

Это в самом деле был Вовка Пономарев – тот самый лейтенант Вовка, который прослужил в отряде под командованием Андронова всего четыре месяца. В октябре девяносто третьего во время беспорядков у телецентра Вовку тяжело ранило. Пуля попала в живот, и медики «Скорой помощи» лишь печально разводили руками. Тогда-то Павел и видел его в последний раз – бледного, истекающего кровью…

«Не жилец», – помнится, подумал он, но, как оказалось, ошибся. Вовке, видно, чудом удалось выкарабкаться. И сейчас он сидел перед Павлом – наглый, самоуверенный. Одним словом, бандит, для которого убить человека – раз плюнуть. Неудивительно, что Павел его не сразу узнал – за эти шесть лет Вовка здорово изменился. Изменился, наверное, не только внешне, но и внутренне. В таких случаях люди становятся циниками. Но за внешней бравадой угадывалась живая, хотя и израненная душа. Не зря же он отвел глаза, когда Павел назвал его по имени, не зря же чуть раньше предложил ему сигарету…

«Хватит тешить себя иллюзиями! – мысленно приказал себе он. – Пономарев – бандит и убийца. И надеяться мне нужно только на себя. Руки у меня развязаны, песка в этой могиле предостаточно… Набрал жменю, сыпанул в глаза, а там – по обстановке… В конце концов, что я теряю? Он ведь все равно выстрелит, а так у меня есть хоть какой-то шанс выйти из этой переделки живым…»

Но прежде чем претворять в жизнь свой рискованный план, следовало усыпить бдительность противника. И Павел начал атаку.

– Тебе же приказали меня убить, ведь так? – с усмешкой спросил он, глядя Пономареву в глаза.

– Приказали, – кивнул тот.

– Так чего медлишь?

Пономарев не ответил. Вытряхнул из пачки очередную сигарету, воткнул ее в уголок рта, но доставать зажигалку не торопился. Пока он проделывал эти нехитрые манипуляции, Павел, разминая мышцы, ослабил узел на веревке, которая связывала ноги. Одновременно с этим вслух подытожил:

– Выходит, на месте совести у тебя кое-что все же осталось. Но руки-то по локоть в крови – уже не отмоешь.

– Жить как-то надо, – слишком буднично отреагировал Пономарев. – Из армии после того ранения меня комиссовали. Что делать, куда податься? А тут – та же армия, только за свою работу я получаю раз в десять больше.

– Никогда не поверю, что ты испытываешь глубокое удовлетворение от этой… работы…

Пономарев болезненно поморщился:

– Хватит, майор, читать нотации! Мы не на политзанятиях.

– Значит, выстрелишь?

– Выстрелю. Вот покурю и выстрелю… – Пономарев прикурил от зажигалки и с тоской посмотрел в сторону стоящего между деревьями джипа.

Судя по всему, он уже сожалел, что отослал напарника к машине. Но, что бы Пономарев ни утверждал, он не был законченным негодяем – не мог так вот запросто убить своего командира, пусть и бывшего. Ему требовалась моральная поддержка, которую мог оказать Макс, будь он рядом.

«Сейчас Пономарев его позовет, и тогда мне крышка, – подумал Павел. – С обоими я точно не справлюсь… Если действовать, то прямо сейчас!»

На раздумья не оставалось ни секунды. Резко подбросив тело вверх, он изо всех сил обхватил сидящего на корточках Пономарева за шею и, надавив на сонную артерию, попытался стащить его вниз. Нет, если бы не элемент внезапности, Павлу вряд ли удалось бы справиться с натренированным противником. Его спасло только то, что Пономарев не ожидал нападения и в первые секунды даже не сообразил, что происходит. Ему бы хвататься за пистолет и стрелять, но вместо этого он все норовил оторвать руки Павла от своей шеи… Захват, бросок через плечо, и огромное тело Пономарева рухнуло в яму. Точным ударом в переносицу Павел довершил начатое – противник потерял сознание.

Мгновение на передышку – дольше расслабляться не было времени, – и Павел освободился от веревок. Прислушался. Вокруг было тихо – Макс никак не отреагировал на шум борьбы. То ли, напившись пива, уснул в машине, то ли пошел в лес по нужде… В любом случае Павлу повезло, как везет, наверное, один раз в жизни.

Нащупав у Пономарева кобуру, он расстегнул ее и вытащил пистолет, который тут же сунул за пояс джинсов. В карманах, кроме ножа, мотка скотча и пары наручников, обнаружил небольшой кусок проволоки на двух деревянных мотовицах – известное орудие убийц. Убивать Пономарева Павел не собирался, а вот участь Макса была решена. Но прежде следовало обезвредить поверженного противника.

Сделав петлю на веревке, которой до этого был связан сам, Павел набросил ее на запястья Пономарева и плотно зажал узел. Приподнял за волосы голову и, перекинув веревку за горло, подтянул связанные руки ближе к голове. Натягивая веревку, согнул ноги Пономарева в коленях и связал их в районе голеностопных суставов тем же способом, что и руки. Рот заклеил скотчем. Убедившись, что развязаться бандит не сможет, выбрался из ямы и отправился на поиски Макса.

Прижимаясь к земле и держа пистолет на изготовку, он осторожно приближался к машине. Когда до нее оставалось не больше пяти метров, Павел наконец-то понял, почему Макс не пришел на выручку своему напарнику: сидя на водительском месте, он слушал плеер.

«Меломан хренов!» – подумал и одним рывком преодолел расстояние до машины. Достал из кармана найденное у Пономарева приспособление из проволоки и подошел сзади к Максу вплотную. Вообще-то, его можно было уложить одним выстрелом в голову, но у Павла были свои планы на этот счет: бандиту – бандитская смерть. Скупым движением он захлестнул проволоку у Макса на горле и резко рванул на себя. Тот захрипел, пытаясь развернуться. Павел ударил его коленом в поясницу и, не выпуская проволоки, сделал шаг в сторону. Грузное тело Макса рухнуло на землю спиной вниз. Его глаза выкатились, лицо посинело, на губах появились беловатые хлопья пены. Все было кончено…

Глядя на мертвое лицо Макса, Павел не испытывал никаких эмоций. Даже усталость, давившая на него тяжелым бременем, прошла. Все его помыслы были о том, как поскорее выбраться из этого жуткого леса. Однако после секундного раздумья понял, что ехать в Москву на ночь глядя не имеет никакого смысла. Допросить Пономарева он может в доме, в подвале которого сам провел двое или сколько там суток. Не по своей воле, разумеется…

«Но вначале надо помыться, переодеться, хотя бы самую малость отоспаться… – думал Павел, волоча бездыханное тело Макса к могиле. – Надеюсь, в доме есть горячая вода… А Пономарев пусть покукует в подвале. Ему тоже не помешает набраться сил перед встречей с Саранским…»

Глава 5

1

Результаты судебно-медицинской экспертизы его ошеломили: если верить медикам (а Зиновьев не видел никаких причин сомневаться в их заключении), тело Пескаря было расчленено человеком, которого уже полтора года безуспешно разыскивали оперативники с Петровки. Правда, до недавнего времени Потрошитель (именно под таким псевдонимом проходил маньяк в оперативно-розыскных документах) убивал одних женщин (преимущественно легкого поведения) и делал это при помощи огнестрельного оружия. И лишь затем «препарировал» трупы…

К сожалению, подробностями этого дела Зиновьев не располагал, потому вновь решил заглянуть к Тарасову.

Майор встретил его радушно. После вчерашней попойки выглядел он, надо признать, как огурчик – ни тебе мешков под глазами, ни перегарчика.

– О, какие люди! – громыхнул Тарасов, с видимым удовольствием оторвавшись от клавиатуры, на которой что-то печатал одним пальцем. – Что, душа опохмелки просит?

Зиновьев энергично замахал руками:

– Какая опохмелка? Побойся бога! Я к тебе, как всегда, по делу.

– Что на этот раз?

– Меня интересует Потрошитель. Слыхал про такого?

Тарасов посуровел.

– Слыхал. Только вот на кой хрен он тебе сдался? Вы вроде маньяками не занимаетесь? Или этот фрукт взялся потрошить террористов? Если так, то я – целиком на его стороне.

– Поможешь?

– Опять двадцать пять, – криво усмехнулся Тарасов. – Чуть что: бегом ко мне, а ответить на конкретный вопрос не хочешь.

– Я сам толком ничего не знаю, – попытался увернуться Зиновьев. – Одни домыслы и предположения. Но материалы нужны позарез. Я бы мог, конечно, напрямую обратиться к твоему бывшему руководству, но, боюсь, они промурыжат меня с неделю, а в результате…

– Неужели тебе удалось выйти на след этого оборотня? – спросил Тарасов, вставая из-за стола и подходя к сейфу. – Если так, не забудь про меня, когда будете делить лавры с генералом. – Достав из сейфа увесистую папку, он протянул ее Зиновьеву: – На, держи. Тут все, начиная с первой жертвы. Надо бы перегнать на дискету, да все времени нет…

– Спасибо, – от души поблагодарил подполковник.

Через несколько минут он сидел в своем кабинете и с жадным любопытством просматривал материалы, из коих следовало, что впервые Потрошитель заявил о себе полтора года назад – в мае девяносто седьмого. Его первой жертвой (первой ли?) стала валютная проститутка, работавшая на Тверской. Второй расчлененный труп нашли в ноябре. На этот раз под «горячую руку» попалась вокзальная шлюха – шестнадцатилетняя Наташа Г., приехавшая с Украины. Через три месяца – третья жертва: двадцатилетняя студентка-наркоманка Зоя А., проживавшая в Калуге. Затем Потрошитель взял, похоже, долгосрочный отпуск. Хотя вполне вероятно, что тела его жертв за это время просто-напросто не были найдены. И совсем недавно – месяц назад – не повезло жене одного крупного предпринимателя, владельца рекламной компании «Нью-Старс»… Потрошитель был очень осторожен – никогда не оставлял на месте преступления следов и не действовал по стандартной схеме. Создавалось впечатление, что он орудовал по вдохновению – пришел, увидел, победил. Тем он был вдвойне опасен: поди тут угадай – кто же следующий?