Танцы мертвых волков - Георгий Ланской

Никита кивнул и свернул вправо, но теперь он уже не торопился, зорко всматриваясь в окрестности. Я же неожиданно для себя почувствовал невероятную ярость. Собственно, почему я должен отчитываться перед совершенно незнакомым мне человеком, поправ все законы собственной семьи? Руки против воли сжались в кулаки, а взгляд то и дело спотыкался об узловатые сучья, валявшиеся вдоль тропинки. Бильярдный шар, запутавшись в ребрах, вдруг резко взлетел вверх и ударил по темени изнутри с такой силой, что казалось, этот звук услышал и Никита. Он вдруг резко обернулся и с подозрением уставился на меня.

— Ты чего?

— Голова болит, — пожаловался я. — Иногда прямо такие приступы мигрени бывают, будто шар по всему телу катается…

— Шар? — со странной интонацией сказал Никита. — Шар… да, мигрень, это серьезно. У меня друг от мигрени мучается, хотя совсем еще молодой. Даже коньяк пить не может. Ты… это… вперед иди. И дорогу будешь показывать, и, если вдруг свалишься, я тебя успею подхватить. Все равно нам на тропинке двоим не поместиться…

Глаза у него были голубые-голубые, и очень честные… как у змеи…

Я пошел вперед. Путь много времени не занял. Довольно быстро я увидел и поваленный клен — сорное деревце, по слухам, завезенное зловредными американцами. От Америки вообще один вред. Они подарили нам кока-колу, колорадского жука, Макдональдс и американский клен, растущий где угодно, если там находилось хоть немного почвы. Небо темнело с невероятной быстротой. Тучи сталкивались и слеплялись в одно тяжелое ватное месиво чернильных оттенков. Устрашенное этим могуществом солнце отступало к западу, стыдливо краснея. Птицы замолкали, не было слышно и кузнечиков, предусмотрительно спрятавшихся от стихии.

Улочка поселка была практически пуста. Лишь поодаль у водозаборной колонки стоял мужик с ведром. Уже более уверенно я шагал вперед, пока не остановился у трех домов. Посередине находился ухоженный домик из красного кирпича с выкрашенными в красно-коричневый цвет воротами. Слева от него притулилась наполовину разваленная избушка с повалившимся штакетником. Справа нависал настоящий замок, отделанный керамической плиткой под камень. И этот богатый дом почему-то вызывал смутное беспокойство.

Ни в одном окне этих трех домов не горел свет.

Я медленно подошел к воротам и протянул руку к звонку, но Никита перехватил ее и зашипел как ошпаренный кот:

— Ты что? Хочешь его предупредить?

— А что ты предлагаешь? — возмутился я. — Вломиться в дом? А если он там со своей ненаглядной трахается? Давай еще группу "Альфа" вызовем…

— "Альфу" звать не будем, но и от звонков воздержимся. Может, в доме нет никого? — серьезно сказал Никита. — Черного хода, я так полагаю, там тоже нет? Вот и отлично… Попробуем войти. Постучим в окно, когда будем во дворе.

— Ворота-то заперты. И калитка, — возразил я, почувствовав, как на голову упала тяжелая капля. За ней еще одна.

Никита посмотрел на меня, как на ребенка. Тучи оскалились молнией, а потом нарастающий гулкий громовой раскат рикошетом ударил по верхушкам сосен.

— Игорь, так кто в ворота-то попрется? Нормальные герои всегда идут в обход.

Я открыл было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Никита ласточкой взлетел на забор и спустя мгновение уже отпирал мне калитку.

— Вуаля, — победно сказал он. Я шагнул во дворик, и тут же пошел дождь. Холодные капли становились все чаще. Втянув голову в плечи, Никита решительно направился к дому и постучал в окно. Ответа не было. Он постучал сильнее, потом подошел к двери. Натянув на голову куртку, я встал под козырек крыльца.

— Заперто?

— Да, — с досадой сказал Никита. — Вымокнем сейчас, как суслики. А там что за строения?

— Там баня. А почему как суслики?

— Ты что, в детстве не выливал сусликов из нор? Находишь нору и ухаешь туда ведро воды. Если суслик не сбежит через другой выход, то его можно сцапать. Пошли в баню, там переждем.

Мы наперегонки бросились к бане. В тот момент, когда Никита уже схватился за дверную ручку, в небесах бахнуло так, что мы на мгновение оглохли и зажмурились.

— Ох, ни фига себе! — воскликнул Никита, и тут дверь бани распахнулась. Выскочившая темная фигура с силой толкнула Никиту в грудь. Не удержавшись на мокром крыльце, он нелепо замельтешил в воздухе руками, вцепился в меня, и мы оба грузно повалились в грязь. Фигура одним махом перепрыгнула через заборчик и скрылась в лесу.

— Олег! — заорал я вслед. Олег даже не подумал остановиться. Никита, грязно ругаясь, бросился было следом, но зацепился за штакетину и полетел мордой вниз. Когда он поднялся, то выглядел как чучело. Я невольно расхохотался.

— Чего ржешь, дурак, — обиделся он. — Ты на себя посмотри! Блин, мы его упустили… Он чего в бане-то делал? Мылся в такой дождь?

— Так дождь только что пошел, — философски заметил я. — И потом, какая разница, когда мыться? Пошли внутрь. Мы его уже не догоним, а там хотя бы тепло и сухо. Одежду состирнем, иначе нас менты заберут…

В бане действительно было тепло. Мы прополоскали одежду и развесили ее на веревках вокруг котла. Правда, делать все пришлось в темноте. Никита нашел выключатель, несколько раз щелкнул им, но свет так и не зажегся.

— Наверное, из-за грозы, — сказал я. — Тут такое бывает.

— Откуда ты знаешь?

— Девчонки из магазина жаловались, что выбивает эту линию постоянно, а у них же витрины, ну и товар портится. Как-то целый холодильник мороженого пропал, и пельмени там всякие…

— Надо такси вызвать, — сказал Никита. — Не ночевать же нам в бане? Тут и лечь негде. На лавке мы вдвоем не поместимся, пол мокрый, да и остынет она к утру.

— Одежда мокрая еще, — возразил я. — Да и денег на такси у меня нет.

— Ничего, у меня есть. По крайней мере, мы никого сейчас уже не напугаем. Я звоню?

— Звони, — согласился я. — Оно и к лучшему. Все равно пока мы дойдем до остановки, автобусы уже перестанут ходить.

— Так всего ж десять вечера…

— Сюда только два маршрута ходит. И они в девять уже прекращают ходить.

— Ладно, — сказал Никита. — Сейчас такси вызову… Какой тут адрес, ты не заметил там на табличке?

— Кленовая, семь, — ответил я и пошел снимать одежду с веревки. Все было насквозь мокрым, но, по крайней мере, в такой одежке таксист не сбежал бы от нас со всех ног… Или колес?

Ждать такси пришлось около получаса. За это время мы успели одеться и даже прибрались в бане, чтобы хозяева не высказали нам претензий. Таксист, угрюмый детина с усами махновца, не выказал ни малейшего удивления, что мы так поздно возвращаемся с дачи. Никита любезно довез меня до квартиры.

— Надо Юльке позвонить, — сказал он, доставая мобильный. — Ох, черт, батарейка села… У тебя есть мобильник?

— На нем денег нет. Пойдем, из квартиры позвонишь, — предложил я. Никита сунул таксисту деньги.

— Подождите меня пять минут, я сейчас. Пойдем скорее…

В квартире было прохладно. Сунув Никите телефон, я быстро скинул с себя всю одежду. Нестерпимо хотелось в туалет.

Когда я вышел из ванной, Никита уже стоял в дверях.

— Позвонил?

— Нет. Выключен у нее телефон. Ладно, поеду я.

Я закрыл за ним дверь и, поеживаясь, залез в постель. Минут через пятнадцать, согревшись, я встал и пошел закрывать форточку. Деревянная фрамуга билась о стену и не давалась в руки. Укладываясь на прежнее место, я со смутным беспокойством отметил, что в комнате что-то изменилось. Списав все на пережитое приключение, я сунул под голову руку и приготовился спать.

Но сон не шел. Беспокойство все сильнее охватывало меня, долбясь в голове полоумной мухой. Не выдержав, я встал, завернулся в одеяло и включил свет. В комнате, казалось, все было по-прежнему, однако неприятное ощущение не проходило. Я прошелся по квартире, стараясь не поддаваться смутной, ни на чем не основанной панике. Измучившись, я сел на диван и посмотрел на сервант. В этот момент меня охватило жаркой волной. Я понял, что изменилось с момента ухода Никиты.

Фотография, на которой были запечатлены мы с Олегом, исчезла.

Кирилл

Торопились мы совершенно напрасно. К моменту прибытия опергруппы все было кончено. Дама в платье из мертвого леопарда пьяно выла в углу, неуклюже отталкивая докторов, пытавшихся сделать ей укол. В громадной лохани, задуманной дорогим дизайнером как бассейн, лицом вниз плавало тело грузного мужчины. На дне вяло колыхался щупальцами полипов утонувший пиджак.

Затылок мужчины выглядел скверно. Не нужно быть экспертом, чтобы определить, куда его стукнули. Вокруг головы расплывалось бурое пятно. Женщина продолжала всхлипывать, но уже не так часто и громко.

— Живут же люди, — завистливо сказал Жора Милованов, задирая голову к потолку. — Вот это квартирка… Два уровня, бассейн, гараж… Что тут еще есть?