Спарринг со смертью - Платон Обухов

— Но как вы собираетесь управляться с ней? — Невысокий коренастый мужчина с бульдожьим лицом недоверчиво смотрел на Лену. — Вы ведь, как я понимаю, не можете ходить?

Зотову этот вопрос не понравился. Он лишь крепче сжал руку Нины и продолжал молча стоять позади покупательницы вместе со своей подругой жизни.

— Вот деньги. — Лена пододвинула пачку купюр на маленьком откидном столике, за которым сидел человек, похожий на бульдога.

Зотов с трудом сдерживал себя: мало того, что он тратит свои бабки, так этот говнюк еще выкобенивается.

— Она наймет команду, — ровно, с тенью недовольства сообщил Зотов.

После чего продавец поспешил поставить свою подпись под договором купли-продажи.

— Мы надеемся, что морские прогулки и морской воздух поставят ее на ноги! — Нина громким поцелуем поздравила Басову с новым приобретением.

Под покровом ночи вся команда перебралась на яхту.

— Время час ночи, — проинформировала Лена. — Может, останемся ночевать здесь?

Никто не стал возражать, тем более что каюта была достаточно просторной и позволяла без труда разместиться в ней. Предыдущий хозяин вывез с яхты всю мебель, поэтому ни о каком комфорте речь не шла. Им хватило двух одеял, принесенных с собой. Парочки, прижавшись друг к другу, заснули.

— Ой! — испуганно вскрикнула Лена.

Сон у всех как рукой сняло.

— Что случилось? Тебе больно? — забеспокоился Виктор.

— Моя нога.

— Что?

— Она дернулась. Я почувствовала ногу.

— Неужели? — Виктор поцеловал лежащую рядом с ним Лену. — Ты не ошиблась?

— Нет никакой ошибки, — прошептала она. Слезы покатились у нее из глаз.

Ромка с Ниной поднялись и поздравили Лену с этим важным событием.

— Доктор говорил, что я не безнадежна. — Лена растирала слезы.

— Все верно, все верно. — Быков поцеловал ее снова. — Просто необходимо время. Ты скоро снова сможешь ходить.

— Это событие непременно надо завтра отметить, — предложил Ромка.

— В обязательном порядке, — согласился Быков. — А теперь давайте спать.

— Еще шампанского. — Зотов поднял бутылку и взглянул на Лену.

Она уже выпила бокалов пять, но ей хотелось еще.

— У нас сегодня два больших события, — Нина встала с фужером в руке, — мы обмываем покупку и отмечаем начало выздоровления Леночки. Предлагаю тост за ее здоровье.

Несмотря на то что все только и пили „за здоровье“, речь нашла поддержку и бокалы были осушены до дна.

— Знаете, я подумала, — Лена опустила глаза и стала вертеть в руках бокал, — если бы не те пограничники, которые били меня и Нину, никакого бы улучшения не было. Они то вытаскивали меня из кресла, то сажали обратно, они делали это очень грубо, мне было больно, но, видимо, в один прекрасный момент у меня там что-то щелкнуло и встало на место, может быть… я так думаю.

За пограничников пить никто не собирался, но скорее всего Лена была права.

После этих слов эйфория сменилась озабоченностью.

— Денег нет, — тихо пожаловался Зотов. — Нам хватит на горючее и провизию, а там мы окажемся с голым задом.

Его слова прозвучали отрезвляюще. Коню было ясно, что нищими им в Турции делать нечего.

— Может… — Ромка никогда никому не предлагал такого в жизни, — возьмем банк или сберкассу какую-нибудь?

— С ума сошел…

— Ненормальный… — одновременно поделились впечатлениями от услышанного женщины.

— Да мы и так рискуем, вы же не хотите всю жизнь горбатиться?!

Быков молчал. Последнее слово было за ним, и то, что он не протестовал, означало, что „старшой“ колеблется.

— Надо подумать, — наконец произнес он, — без денег там делать нечего. Я поездил в свое время по заграницам. Свободы там достаточно, но она ничего не стоит без средств.

— Вот поэтому я и предлагаю провернуть что-нибудь перед самым отплытием.

— Для этого придется выйти в город, — напомнил Быков.

— Я и Нина можем без проблем сделать это. Если разобраться, то лишь тебя ищет милиция.

Быков не стал оспаривать последний пункт.

— Вам придется не только гулять, но и ходить по магазинам, — напомнил Быков, — мы тут иногда будем хотеть кушать.

Они прошли через парк и вышли к зданию банка „Император“. Сквозь стеклянные бронированные двери был виден пост охраны с двумя крепкими мужиками.

Зотов поцеловал Нину в губы, да так удачно, что рассмотрел центральный вход во всех подробностях. Взять эту махину нереально, лезть сюда — значит подписать самому себе командировку, в лучшем случае, туда, откуда он вернулся, лет эдак на пятнадцать.

— Пошли отсюда, — грустно пробормотал он на ухо Нине.

Они третий день ходили по Сочи и не могли найти ни одного варианта, который позволял бы им обогатиться с наименьшим риском для себя.

Ромка признавался себе, что достаточно труслив и не решится пойти на дело, зная, что перед ним будет выставлен живой заслон. Надо было найти что-то очень простенькое и одновременно сладкое. Чтобы всем хватило.

Все сберкассы и банки охранялись слишком строго. Взять кассу театра или стадиона было, конечно, можно, но сумма не оправдывала риск.

С гостиницами вообще не стоило связываться. За день они собирали неплохие деньги, но все равно это были крохи.

Рестораны, кафе… Сезон только начался, и народу еще не слишком много. Нет, несколько тысяч долларов их никак не могут устроить.

Взять инкассаторскую машину он и не помышлял. Лезть с голой жопой на обученных охранников — последнее дело.

Вот если какую-нибудь оптовку крупную разворошить… Но кто гарантирует большую выручку? Какое заведение вообще может гарантировать большую выручку?

Они сели на лавку.

— Банки нам не по зубам — слишком хорошо охраняются, — поделился Зотов с Ниной. — Надо подыскать что-то попроще. Может, мы возьмем не так много, но и риск будет невелик.

— А может, кассу аэропорта?

— Это публичное ограбление, причем необходимо оружие. Нет, разбой нам не подойдет. Надо, чтобы где-то были деньги, а потом их не стало. И надо делать все очень чисто, потому что если нас засекут, то тогда уже никаких шансов не останется.

— Ты хочешь получить деньги не рискнув? Так не бывает.

Зотов не стал ее опровергать. Он снова вспомнил, как ударил Мамина по голове, после чего стал обладателем двадцати пяти тысяч долларов.

— Лучше назови мне заведение, где собирают очень большую выручку. То есть денег должно быть не просто много, а до хрена.

— Бар, — предположила девушка. — Ресторан?

— Неправильно. — Зотова осенило. — Это казино, душка моя. — Только в казино любители поиграть и повеселиться просаживают огромные деньги. Кроме того, заведение вынуждено постоянно держать большую сумму для того, чтобы расплачиваться со счастливчиками. Знаешь, когда в казино больше всего посетителей?

— С пятницы на субботу, — предположила Нина.

— Для большинства бизнесменов суббота рабочий день, — начал развивать мысль Зотов, — поэтому народ тянется отрыгнуть излишки в ночь на воскресенье. Но и это не главное. Сдать наличность они могут только в понедельник, так как банки закрыты, поэтому у нас будет вся ночь с воскресенья на понедельник для того, чтобы выбрать всю выручку выходного дня. Как тебе это нравится?

— Не знаю. Самое большое казино в Сочи — это „Марципан“. Я была там. Охранников куча.

Ромка не стал спрашивать, с кем это она там проводила время.

— Нам не надо самое большое, нам надо самое удобное. Есть ли что-нибудь на побережье?

— „Раж“, но там здорово только тогда, когда приходят корабли.

— Значит, нам надо узнать, не встанет ли на якорь какое-нибудь большое пассажирское судно.

— Как успехи? — без оптимизма поинтересовался Виктор, вытирая замасленные руки ветошью.

— Есть идейка. — Зотов загадочно ухмыльнулся.

— Не томи, выкладывай. — Быков сел на раскладной стульчик и уставился на парочку.

— Можно попробовать взять „Раж“. Это небольшое казино на побережье. Как раз в эти выходные в Сочи прибудет пассажирский лайнер — пять палуб, куча туристов. Мы уже узнали.

— Я была там, — добавила Нина, — уютное гнездышко.

— Может, не стоит нам рисковать, — взмолилась Лена, но ее никто не слушал.

— И когда?

— В ночь на понедельник. У них скопится выручка за выходные. — Зотов подошел к откидному столику и стал очищать вареное яйцо.

— Сегодня среда. Надо поторапливаться. Давайте так: сегодня закончим с профилактикой двигателя, а завтра вы с Ниной пойдете в разведку. Шиковать не придется — у нас осталось всего пятьдесят долларов.

Когда Ромка увидел Нину, у него отвисла челюсть.

Черное вечернее платье шло ей. Глубокое декольте, вырез на спине, длинные черные перчатки, разрез, идущий почти до середины бедра. Из разреза то и дело выныривала стройная ножка.